Анна и Сергей Литвиновы - Ледяное сердце не болит

• Название: Ледяное сердце не болит
• Автор: Анна и Сергей Литвиновы
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21614-7

Надя очнулась в наглухо запертом подвале. Смутно помнилось, как она шла по улице, кто-то схватил ее… и дальше провал. Из-за стены послышались женские крики. Девушка едва не потеряла сознание от ужаса: неужели ее похитил маньяк и она – следующая жертва?..

Журналист Дима Полуянов сходил с ума от беспокойства: почему его невесты нет на работе и ни один ее телефон не отвечает? Тем более что накануне он получил в редакции пакет с отрубленным женским пальцем и фото Нади с выжженными глазами. Но кто и за что мстит ей? А может быть, ему? С помощью майора Савельева Дима вышел на след предполагаемого похитителя, но выяснилось – тот два года назад умер в тюрьме. Неужели тупик?!

---

– Ну?! Что ты молчишь?!

От резкого голоса она дернулась, как от удара. Чтобы не расплакаться, глубоко вдохнула воздух.

– Давай по новой. Не волнуйся. Все будет хорошо.

Пришлось подойти к камере, перемотать пленку, снова нажать «play».

– Поехали! Дубль два!

– Дорогой папуля, – прошептала девушка, глядя в сторону объектива. – Пожалуйста, не волнуйся за меня. Я вернусь к тебе. Только не надо меня искать или обращаться в милицию. Пожалуйста, никому не рассказывай, что я… Что меня – похитили… Просто собери десять тысяч долларов. Для тебя это небольшие деньги, я знаю. Как их передать, тебе расскажут потом. И я очень прошу: не обращайся в милицию или к частным детективам… Если ты это сделаешь, меня убьют. Пожалуйста, собери деньги – и не делай больше ничего…

– Стоп! Все! Закончили! Ты молодец!..

***

Дима позвонил майору Савельеву – из своей квартиры, но по сотовому: специально, чтобы милиционера в расход не вводить. Тот был с ним не слишком любезен.

– Ну, что еще там у тебя случилось, кр-рыс-пон-дент?

Полуянову захотелось ответить в оперском стиле – грубовато, однако он смирил себя и, стараясь быть кротким и кратким, рассказал о новом письме, о фотографии Нади с выжженными глазами.

– Да? – без всякого энтузиазма откликнулся майор. – Ну, подвози эту свою улику. Покумекаем, что можно сделать. Только не сейчас, у меня дел до черта. Лучше завтра, с утра.

– В одиннадцать в управлении? – предложил Полуянов.

– Лучше в десять. И с предварительным созвоном, чтоб я на месте был.

– А ты, кстати, не проверял: случались в последнее Время в Москве похищения женщин?

– В органы с заявами по данному поводу никто не обращался.

– А трупы неопознанные, невостребованные?

– Дотошный ты, Полуянов!.. И прилипчивый!.. Ответ – отрицательный. Во всяком случае, ни одной такой, чтобы при жизни маникюр себе делала.

– Значит, только одни бомжихи?

– Надо же, догадался!.. Ладно, бывай, кррыспондент. До завтрева.

Во время разговора с опером мобильный телефон Полуянова несколько раз пропищал. Это означало, что кто-то другой пытается ему прозвониться. А едва он нажал «отбой», трубка разлилась музыкальной темой из «Крестного отца». По мелодии он понял: названивает ему кто-то из весьма немногочисленного списка «родные и близкие».

***

Чтобы поговорить с Димой начистоту, Надежде пришлось организовать целую экспедицию: проникнуть сквозь дверь с кодовым замком на черную лестницу, а там еще на три пролета вниз спуститься, чтобы всякие куряки не подслушали.

Усевшись на продранный стул, весь в пятнах от сигаретных ожогов, Надя рассказала гражданскому мужу все с самого начала: и про вчерашнего приставалу, и про его сегодняшний звонок.

– А вы популярны, милочка, – басом прокомментировал Надины откровения Полуянов. Однако в его голосе она различила нотку досады. Видимо, для Димы стало неприятным откровением, что на нее вдруг стали обращать внимание посторонние мужчины. До сих пор успех у лиц противоположного пола являлся исключительно Диминой привилегией.

– А почему ты в прошлый раз мне звонил? О какой такой опасности предупреждал? – спросила Надежда.

– Давай поговорим об этом позже, при встрече, – опять ушел от ответа Полуянов. – Я твой план принимаю на сто процентов. Буду у библиотеки в четыре и встречу твоего чудака. И выясню у старого козла, что ему от тебя нужно.

На взгляд Нади, вчерашний мужик не был таким уж старым (а козлом – тем более), однако она не стала спорить. Поняла: ведь Димочка просто ревнует. Ее – ревнует! Чуть не впервые в жизни! Это было так неожиданно и приятно, что Надю просто затопила волна гордости – а еще умиленного снисхождения к Полуянчику: тоже мне, нашел к кому ревновать! Да неужели он не понимает, что для нее сейчас никакие другие мужчины, кроме него, Димы, не существуют?! Ну, и хорошо, наверное, что не понимает… А то совсем нос задерет… Вот и сейчас, в свойственном ему безапелляционном стиле, он стал отдавать указания, что ей надлежит делать.

– В четыре часа будешь стоять в коридоре на своем этаже. Смотри вниз. Как только увидишь седого гиббона на крыльце библиотеки, звякнешь мне по мобиле. Я буду в вашем переулке в своей «Королле» его ждать. Когда он появится, выйду и с ним поговорю.

– Только, пожалуйста, без разборок.

– Никакого махания руками не будет – как бы кому этого ни хотелось. Один лишь интеллигентнейший базар. Не бойтесь, женщина, я не запятнаю ваше доброе имя в глазах сотрудников Историко-архивной библиотеки – славного очага отечественной культуры.

– Ох, Дима, – вздохнула Надя, – все бы тебе шуточки…

***

После всех телефонных звонков, успешных и не слишком, у Полуянова только и осталось времени, чтобы заехать куда-нибудь впихнуть в себя пару чизбургеров – и мчаться в сторону Надькиной библиотеки.

Пока «Королла» стояла рядом с домом, все ее стекла покрылась изморозью. Пришлось очищать скребком. Движок завелся сразу, но совершенно без охоты. Будто жаловался на свою нелегкую судьбину: «Бу-бу-бу…»

Полуянов не спеша поехал. Шины на морозе стали будто пластиковые, аж звенели на ледяном асфальте. Сцепления с дорогой совсем не чувствовалось, поэтому пришлось рулить с осторожностью. Зато машин в городе было мало – попрятались все от мороза. А те, что сидели-таки за рулем, видать, чувствовали себя полярными первопроходцами, кем-то вроде Амундсена или Пири. Среди шоферов даже возникло какое-то своего рода полярное братство. На светофорах народ порой улыбался друг другу – ну а редким женщинам, из тех, что оказывались за рулем, – и сам бог велел. Улыбка на светофоре… Потом машины трогаются на зеленый, и все вокруг, в том числе и прекрасная незнакомка, исчезают в клубах пара, вырывающегося из выхлопных труб, – будто не на двигателях внутреннего сгорания народ ездит, а на паровозах…

В итоге, с толком закусив в канадской котлетной, Полуянов появился в переулке, где располагалась Надина библиотека, на двадцать минут раньше срока: в пятнадцать сорок. Отзвонился ей, сказал, что он на боевом посту. Стал вглядываться в граждан, выходящих и входящих в библиотеку.

Народу у очага знаний толклось мало. Сессия недавно закончилась, новый семестр только начинался – посему студенты, за вычетом совсем уж завзятых «ботаников», посещением Историко-архивной библиотеки себя не утруждали. Да и у редкого научного работника хватало смелости выползать в такой мороз из своего дома или с кафедры, чтобы посетить храм культуры. Лишь единицы, в шапках с опущенными ушами, замотанные по самые глаза шарфами, появлялись на крыльце. Одни – с тем, чтобы скорой пробежкой потрусить к метро. Другие, напротив, быстро-быстро ныряли в спасительное тепло библиотеки.

Скуки ради Дима позвонил в редакцию. Сперва чтобы узнать официальные новости, – ответственному секретарю.

Тот сказал, что полуяновский материал из Питера стоит в завтрашнем номере и его надо сократить на тридцать строк.

– Ты приедешь, Полуяныч?

– Ради того, чтобы тридцать строк вычеркнуть? Нет уж, доверяю тебе. Ты у нас – ас сокращения и правки.

– Эта услуга тебе дорого обойдется.

– Ваша цена, граф?

– Три бутылки родного «Гиннесса».

– Две.

– Принято.

Затем, чтобы выяснить новости неофициальные, журналист звякнул секретарше главного Марине Максимовне. По ее словам, в редакции царила тишина, и «главнюга» Димой не интересовался. Да и вообще: как обычно, отсутствия Полуянова на рабочем месте никто не заметил. Он уже приучил коллег и начальство, что штаны в редакции не просиживает, а где-то бродит, носится, вынюхивает – а потом, бац, приносит «гвоздь» на полосу или даже на цельный разворот.

Между тем ярко-малиновое солнце, устав светить сквозь морозную дымку, свалилось за стены библиотеки. Минуло четыре. Затем четыре десять, четыре двадцать. На библиотечном крыльце и около него не появлялось ни единого подозрительного гражданина. Никого, кто бы там остановился и дожидался. В одном из окон четвертого этажа время от времени появлялось белое пятно: лицо Нади. Она выглядывала вниз – ничего. Она, конечно, должна была видеть полуяновскую машину в конце переулка.

В четыре двадцать пять Дима позвонил ей на мобильный.

– Полчаса опоздания – недопустимо ни для кавалера, ни тем более для маньяка, – заявил он Наде веселым тоном.

– Что прикажешь делать?

– Поедем по своим делам. Выходи на крыльцо, я тебя встречу.

Надежда спустилась через пять минут. Полуянов, дожидавшийся у входа, небрежно чмокнул ее в щеку.

– Испугался твой поклонник серьезного мужского разговора, – констатировал он.

– Да? – возразила Митрофанова. – А откуда он мог знать, что разговор ему предстоит серьезный и мужской! Он что, наш с тобой телефонный разговор прослушивал?

– Наверно, ты его предупредила, – по-прежнему шутейно высказался Дима.