Анна и Сергей Литвиновы - Ледяное сердце не болит

• Название: Ледяное сердце не болит
• Автор: Анна и Сергей Литвиновы
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21614-7

Надя очнулась в наглухо запертом подвале. Смутно помнилось, как она шла по улице, кто-то схватил ее… и дальше провал. Из-за стены послышались женские крики. Девушка едва не потеряла сознание от ужаса: неужели ее похитил маньяк и она – следующая жертва?..

Журналист Дима Полуянов сходил с ума от беспокойства: почему его невесты нет на работе и ни один ее телефон не отвечает? Тем более что накануне он получил в редакции пакет с отрубленным женским пальцем и фото Нади с выжженными глазами. Но кто и за что мстит ей? А может быть, ему? С помощью майора Савельева Дима вышел на след предполагаемого похитителя, но выяснилось – тот два года назад умер в тюрьме. Неужели тупик?!

---

– Ха-ха-ха. Как смешно, – прокомментировала Надя.

И в этот миг рядом с влюбленными материализовался шкет, от горшка два вершка – в сдвинутой набекрень ушанке, румяный, что твое зимнее солнце.

– Вам просили передать, – звонким голосом отрапортовал ребенок и протянул Надежде большой конверт.

Она автоматически взяла пакет, а Дима уцепил юного гражданина за плечо.

– Кто просил передать? – спросил он строго.

– Дяденька.

– Какой еще дяденька?!

– Ну, такой, взрослый. В шапке.

– Кому он просил это передать? – продолжал допрос Полуянов, чуть сжимая детское плечо.

– Я не знаю.

– Как «не знаю», когда ты нам пакет принес?!

– Ну, дядька меня спросил, – заныл ребенок, – знаю ли я Историко-архивную библиотеку? Я сказал «да», а он сказал, что здесь на ступеньках будет девушка стоять. Такая, в дубленке и белой шапке, полненькая…

– Я те дам, «полненькая», – тряхнула шкета за второе плечо Надя.

– Ну, не на-адо, – противным голосом проскрипел юнец.

– Спокойно, дядя, – остановил нытье пацана Дима. – А вы, миледи, – повернулся он к подруге, – держите себя в руках. – И обратился к ребенку: – Ты знаешь, что находится в конверте?

– Не-ет… Чессно слово, не-ет…

– Тебе дядя этот заплатил?

– Да, он тридцать рублей мне дал. И сказал, что мне еще девушка добавит, от щедрот. Так и сказал: «от щедрот».

– А дядя этот на машине был или пешком?

– Пешком.

– Ты уверен?

– Ага, он потом к метро пошел.

– Так, может, у него там, у метро, тачка стояла?

Юный курьер секунду подумал, а потом ответил:

– Не, он на машине вряд ли ездит. Сильно у него лицо от мороза красное. И руки.

Надя с Димой переглянулись.

– Да ты прямо юный следопыт! – похвалил журналист. – Руки красные заметил! Наверно, оперуполномоченным будешь, когда вырастешь. – И скомандовал Наде: – Ну-ка, полненькая девушка, выдайте будущему майору МВД тридцать рублей от ваших щедрот.

– Червонца ему хватит за глаза и за уши, – проворчала Надя, протягивая юнцу мятую купюру.

– Ну, лети, юный Меркурий, – скомандовал журналист и отпустил плечо мальца. – Ты сегодня неплохо заработал, на два пива хватит.

– Какое пиво? – возмутилась Надя. – Ребенку еще и десяти лет нету.

– Ну, значит, на клей «Момент», – легкомысленно бросил Дима, за что получил от подруги жизни легкий подзатыльник.

Впрочем, шкет не слышал последней антипедагогической реплики Полуянова: он со всех ног дунул по направлению к метро.

На сей раз на конверте не имелось ни фамилии получателя, ни адреса. Белый стандартный пакет без всяких отметок.

Полуянов прямо на морозе, на крыльце вскрыл конверт. Присвистнул: в нем лежала плоская коробочка с надписью «CD-R».

Дима осмотрел коробочку со всех сторон, затем заглянул внутрь: там, как положено, имелся лазерный диск. И больше – ничего. Ни одной пометки ни на коробочке, ни на диске.

– Что ж, Надежда, – заявил репортер, – думаю, нам придется вернуться в твои пенаты. На рабочее место, я имею в виду.

– Зачем?

– Я надеюсь, ваша библиотека хоть отчасти компьютеризирована? И в ней есть компы с си-ди-приводом?

***

У Полуянова нашелся билет Историко-архивной библиотеки – хранился еще с тех времен, когда он работал над делом об украденных отсюда рукописях5. Впрочем, у журналиста имелись с собой на всякий случай пропуска в самые разнообразные учреждения и организации Москвы. А туда, куда ксивы не было, он, как правило, проникал и без оной.

Впервые после того как Надя стала встречаться с Димой по-настоящему, она привела его на свою работу – и от этого чувствовала одновременно неловкость, гордость и даже легкое головокружение. Лицо ее раскраснелось. Она шла по коридорам и лестницам впереди него, широкими шагами, Дима поспешал за ней.

Надежда подмечала: какими долгими, волоокими, даже щенячьими взглядами провожают Полуянова женщины. И ее коллеги– сотрудницы, и грымзы – научные работники, и даже посетительницы – студентки. А на Надю, сопровождавшую красавца, они бросали ревнивые, завистливые косяки.

Ох, Дима, Дима!.. Может, недаром покойная мама предостерегала Надежду: красивый муж – чужой муж? Может, и не подходит ей Полуянов? А нужен кто попроще? И ценить ее больше будет, и ей с ним будет спокойнее?..

На входе в единственный в библиотеке компьютеризированный зал они, как нарочно, нос к носу столкнулись с Надиной начальницей, и та – пятидесятилетняя сухая ведьма, а туда же! – окинула Диму многозначительным и многообещающим взглядом. Наде пришлось их познакомить:

– Дмитрий Полуянов, журналист. Мой, мм-м, друг… Вера Степановна, моя начальница…

– Очень приятно, – разулыбалась начальница молодому красавчику, а девушке не преминула сделать замечание – власть свою над ней ее кавалеру продемонстрировала: – Надя, не дело, что вы расхаживаете по залам в верхней одежде. Посетители должны раздеваться внизу, а вы – в гардеробе для сотрудников или, в крайнем случае, на своем рабочем месте.

Надю аж в жар бросило оттого, что ее взялись отчитывать при Диме.

– Хорошо, мы сейчас у меня разденемся.

Дима, когда они миновали Веру Степановну, Надю поддержал – прошелестел вполголоса:

– Ну и карга!.. И как ты с ней работаешь?!

– Начальников не выбирают, – вполголоса философски заметила Митрофанова.

К счастью, из родного зала отечественной истории уже свалила свиристелка Кристина с ее потугами обольстительницы. На пост заступили положительные пожилые дамы из вечерней смены: сухая Наталья Тимофеевна и полная Валентина Егоровна. Они на Полуянова пусть и посматривали с нескрываемым любопытством – однако в их взглядах хотя бы не присутствовало выражение, присущее дамочкам помоложе: а вот я сейчас тебя съем! К тому же бабульки оказались по-настоящему радушны, встретили молодых людей как родных, все порывались напоить их чаем с абрикосовым вареньем, однако Надя с Димой отказались решительно. Скинули свои дубленки – и были таковы.

Когда они наконец засели в компьютерном зале за персоналку, журналист шумно выдохнул:

– Ну, Надежда, если б я знал, что твои дамы-коллеги будут рентгенами меня просвечивать, – лучше бы мы в интернет-кафе пошли.

Надя уж не стала, естественно, говорить Диме, что сотрудницы по отношению к нему, наглому красавчику, просто проявили большее любопытство, чем к рядовым ухажерам.

Журналист, не теряя времени даром, включил компьютер, пробормотав сквозь зубы:

– Ну и рухлядь!

Вставил в дисковод полученный си-ди, а когда программа «рухляди» диск обнаружила, пробормотал:

– Оказывается, здесь записан видеофайл, – и нажал на «play» в окне программы AC/DC.

Видеозапись оказалась небольшой – продолжительностью всего сорок восемь секунд, и когда экран после традиционных черно-белых полос ожил, Надя увидела на нем из-за плеча Димы девушку. Молоденькую – лет, наверное, шестнадцати, а то и пятнадцати. Девушка, одетая в футболку, неподвижно сидела на табурете на фоне голой бетонной стены. Съемка велась то ли в подвале, то ли в гараже, то ли где-то на заброшенном промышленном предприятии. Словом, мизансцена походила на то, как снимают заложников в Ираке, – только, в отличие от тех записей, никого из похитителей рядом в кадре не было. Невзирая на средний план, было заметно, что юное создание растерянно и утомлено.

Девушка зашевелила губами – однако из колонок раздавалось одно только шипение. Дима до отказа увеличил на тумблере громкость – но лишь слышнее стал «белый шум». И вдруг грянул громовой голос. С соседних столов на них стали озираться, и Дима быстро уменьшил звук.

Но говорила не девушка. Звук и не попадал в ее артикуляцию. За кадром звучал мужской голос. Он говорил со странным акцентом, и лишь после нескольких фраз Надя поняла, что голос, видимо, изменили каким-то электронным фильтром, и потому он походил на голос робота: механический, скрипучий. По ритмически правильной речи Надя догадалась – мужчина за кадром декламирует стихи. Она вслушалась в монотонный голос.

…Вы совершили то,
Что обездушивает соглашенья
И делает пустым набором слов
Обряды церкви. Небеса краснеют,
И своды мира, хмурясь, смотрят вниз,
Как в судный день, чуть вспомнят ваш поступок…6

Тут декламация оборвалась, но от этого голос девушки слышнее не стал. Она по-прежнему беззвучно несколько раз пошевелила губами. А голос за кадром проговорил:

Бог мщения уступит мне место,
Чтобы я покарал злых!..

И тут изображение пропало, по экрану поплыли черно-белые зигзаги.

Выждав минуту-другую – на мониторе ничего нового не появлялось, – Дима второй раз нажал на «play». И снова возникли знакомые кадры – девушка, беззвучное шевеление губ, а потом – механический голос. Надя с Димой вслушались в первые слова – те, что они сначала пропустили:

…Вы сделали такое,
Что угашает искренность и стыд,
Шельмует правду, выступает сыпью
На лбу невинности и чистоты…

А дальше пошло уже слышанное.