Эстер Модлинг - Дневник актрисы

• Название: Дневник актрисы
• Автор: Эстер Модлинг
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-7024-1666-Х

Известная кинозвезда приглашает Даниэлу Гарди, молодую писательницу, стать ее биографом. Девушка соглашается, но работе над книгой всячески препятствует незаконнорожденный сын актрисы, известный голливудский сценарист. Оливер не желает, чтобы была раскрыта тайна его рождения. Но, хочет он того или нет, тайны раскрываются одна за другой, изменяя реальность: стремительно тают иллюзии, рвутся ненужные связи, соединяются любящие сердца...

---

– Очень любезно с вашей стороны, голубчик, – заулыбалась тетя Гертруда, одобрительно поблескивая очками на Оливера. – Но тебе, милочка, скажу: это не просто любезность, поверь моему опыту. Он ведь тебя не до угла подбросил, правда?

– Нет, не до угла, – сухо согласилась Дани.

Эти фамильярные подначки – она не в силах это терпеть!

– Прошу всех меня извинить, – бросила она. – Мне надо... надо пойти на кухню и проверить, как там... Готов ли торт.

Что за дурацкий предлог! Но она не стала дожидаться реакции, круто развернулась и двинулась прочь так быстро, насколько позволяла ей забинтованная нога. Но не на кухню, разумеется, а туда, где дед разговаривал с ее родителями.

– Привет, солнышко. – Отец ласково обхватил ее за плечи и прижал к себе. – Как это вам удалось сохранить в секрете такой грандиозный сюрприз! Вся семья в сборе, давно такого не было. Мы с мамой в восторге! До сих пор под впечатлением!

Мать только улыбнулась, но не поцеловала ее.

– Это дедушка придумал, – радостно сообщила Дани.

– Как мило с вашей стороны, Лео. – Тут мать сочла нужным холодно ткнуться губами в щеку Лео.

Холодный, почти официальный поцелуй. Но Дани знала, что дело не в натянутых отношениях между ее матерью и свекром, вовсе нет. Эта холодность – обычный для ее матери стиль общения.

Раньше Дани думала, что мать не любит ее, потому что она не заслуживает любви, и страшно мучалась. Потом, когда она подросла и узнала о том, что не родная дочь, – немного успокоилась. Она стала думать, что холодность матери объясняется тем, что она – не родной ребенок. И лишь много позже, достигнув зрелости, она наконец прозрела. У матери просто была холодная душа, она не способна была любить. Никого. И, как правильно догадался Оливер, именно к деду маленькая Дани всегда тянулась за любовью, нежностью и поддержкой.

Каким образом ее отцу, нежному, великодушному человеку, удавалось столько лет уживаться с такой снежной королевой, не укладывалось у нее в голове. Но брак их длился уже почти тридцать лет, так что Дани оставалось заключить, что их отношения отца полностью устраивали.

– Ричард, нам следует пойти и поговорить с остальными гостями. С Гертрудой, Эриком. И с Томом, разумеется.

Имена родных она произнесла холодновато, словно готовясь выполнять скучную обязанность. Отец наклонился, поцеловал ее в душистую щеку и послушно направился вслед за ней туда, где Оливер оживленно продолжал разговор с ее пожилыми родственниками.

Если Дани обожала дядю Тома, то мать Дани всегда испытывала к дяде мужа неприязнь. Чем объяснялась эта неприязнь, Дани не могла бы объяснить. Дядя Том прожил с тетей Салли много лет, причем все эти годы тетя была прикована к инвалидному креслу. Несколько лет назад тетя умерла, и дядя Том эти последние годы наслаждался холостяцкой свободой. Которую, по мнению Дани, заслужил за все эти долгие годы преданности больной жене. Но мать Дани была, очевидно, другого мнения. И не скрывала этого.

– Дедушка...

– Дани...

Оба засмеялись – они начали говорить одновременно. Как всегда в таких случаях, дед уступил очередь Дани.

Дани чуть нахмурилась. Она толком не знала, о чем хотела спросить. И собиралась ли спрашивать о чем-то. С детства дед был самым главным в ее жизни, самым высоким авторитетом, самым любящим и любимым из близких. Всегда готов был прийти на помощь по первому зову. Она давно не ребенок, и глупо бежать к деду при первой же трудности... Но разговор с Оливером совершенно выбил ее из равновесия. И вновь ей захотелось обратиться к деду за поддержкой, чтобы, если не поговорить, то просто помолчать вместе.

Она бросила быстрый взгляд туда, где стоял Оливер. Он улыбался, оживленно беседуя с ее родителями. С ее отцом. Оливер, крепкий, высокий, уверенный в себе, – как видно, сегодня он решил быть воплощением очарования. Дани подумала об этом, видя, как гости с симпатией смотрят на него и улыбаются тому, что он сказал. Дани разозлилась – развлекается себе, даже не задумываясь о том, как растревожил ее чувства их предыдущий разговор. Хотя, с другой стороны, с чего бы ему думать о ее чувствах...

Дани вдруг замерла, словно приросла к полу. Взгляд ее был прикован к Оливеру и группе гостей, что окружали его. Она почувствовала, как кровь отлила от лица.

Нет, этого просто не может быть! Ей, наверное, кажется!

Под влиянием того, что сказал ей Оливер о внешнем сходстве, она теперь навоображала бог весть что!

Возможно, но... Осанка... форма головы... манера наклонять голову... то, как лежат пряди коротко стриженых волос на затылке... Даже улыбка, такая издевательски-циничная у Оливера и мягко-насмешливая у него... одно и то же!

Дани затравленно оглянулась по сторонам. Ей казалось, что все вокруг тоже заметили это невероятное сходство! Но нет, никто не обращал на Оливера и его собеседника никакого внимания! Даже дед ничего не заметил!

Неужели ей померещилось? Неужели больше никто не замечает поразительного внешнего сходства между двумя мужчинами? Неужели никто другой не догадывается о том, что при таком потрясающем внешнем сходстве они просто не могут не быть связаны узами крови?

Но если... если они связаны... тогда получается, что тридцать восемь лет назад...

О боже, внутренне взмолилась она, за что мне такое испытание! Этого просто не может быть!

11

– Дани, если ты немедленно не объяснишь мне, что происходит, я остановлю машину у обочины и буду стоять там, пока ты не расскажешь, в чем дело.

Оливер с гневным недоумением смотрел на нее.

Дани сжалась в комочек на своем сиденье. Всю дорогу она молчала и чувствовала себя совершенно опустошенной. Минута проходила за минутой, а она чувствовала себя все несчастнее и несчастнее.

Это было самое ужасное воскресенье, которое когда-либо выпадало на ее долю. Было еще тяжелее из-за того, что ей приходилось изображать счастье и оживление, чтобы никто из дорогих ей людей не догадался, какая черная буря свирепствует в ее душе. Время словно остановилось, и она считала минуты, когда можно будет собраться и уехать домой.

Ей столько нужно было узнать, столько всего выяснить... Но единственный человек, который мог хотя бы что-то прояснить, этот человек был далеко.

Конни. Только одна Конни могла рассказать ей то, что необходимо было узнать. И то, что она боялась узнать.

Знает ли Оливер? Разговаривала ли с ним Конни? Рассказала ли она ему правду? И всю ли правду? Если Оливер знает... то он прирожденный актер – ничуть не хуже своей знаменитой матери! Ни словом, ни жестом он ни разу себя не выдал! Ни разу не показал, что он знает о том, что рядом с ним за столом сидит его собственный отец!

Дани терялась в догадках. Как это могло случиться, каким образом повернулась судьба, что тридцать восемь лет назад Конни встретилась с этим мужчиной? Как, где могли пересечься их жизненные пути? Это было почти невозможно. И все же, по мере того как Дани все пристальнее и пристальнее приглядывалась к ним, она все яснее понимала, что догадки ее верны. И то, что больше никто из родных не замечал этого поразительного, бросающегося в глаза сходства, вызывало у нее еще большее изумление, чем сам факт случившегося много лет назад романа.

Дани отчаянно ждала встречи с Конни. Ей нужно было срочно поговорить с ней. До того, как она расскажет о своем подозрении кому-либо другому. Даже Оливеру. Особенно Оливеру!

– У меня опять нога болит, – пробормотала Дани, не желая вступать в разговор.

Он недоверчиво прищурился.

– Что, все воскресенье? И вечер субботы?

Она тяжело вздохнула.

– Ты, кажется, развлекался всю субботу и вряд ли мог заметить, болит у меня нога или нет.

После того разговора с Оливером, когда он сказал ей, что знает о ее сомнительном происхождении, она весь вечер была как в тумане. Но каждую секунду, когда она брала себя в руки и искала глазами Оливера, он был в окружении ее родных, болтал и смеялся.

Он сжал губы, помолчал немного.

– Я подумал, что нужно вести себя как следует. Ради тебя. Ты выглядела совершенно потерянной.

– Это неправда, – огрызнулась она. – Я прекрасно провела время. И очень рада, что приехала. Потому что родители мне сказали, что давно не получали такого удовольствия.

– А твой дед, наоборот, был очень обеспокоен, – покачал головой Оливер. – Из-за тебя.

Ну, это-то вполне понятно. Дед хорошо ее знает, и, несомненно, от его глаз не укрылось, как растеряна она была после того, как взглянула на Оливера в обществе своих родных. И после того, как в глаза ей бросилось сходство между ним и его отцом. Что он – его отец, Дани теперь не сомневалась. Тогда Дани пришлось спешно извиниться перед дедом и сбежать на кухню. Там ей удалось хотя бы собраться с силами.

Ей потребовалось все присутствие духа, чтобы заставить себя вернуться и присоединиться к гостям. И продолжать делать вид, что она получает удовольствие от вечеринки. А теперь Оливер пытается ей сказать, что нечего было притворяться, что ее притворство никого не обмануло. По крайней мере, и дед, и Оливер что-то заметили!