Патрисия Мело - Матадор

• Название: Матадор
• Автор: Патрисия Мело
• Издательство: Махаон
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005

Патрисия Мело – молодая бразильская писательница, которую газета «Вашингтон Пост» назвала «…многообещающим талантом, успешно совмещающим современные тенденции с лучшими литературными достижениями прошлого».

«Матадор» не имеет никакого отношения ни к быкам, ни к арене. В переводе на русский язык это слово означает «убийца», и Мело ярко, динамично и увлекательно создает историю серийного убийцы, ставшего таковым из-за того, что общество его неожиданно поддержало…

---

Руки вверх, все на пол!

Бар находился на одной из окраинных улиц, недалеко от плотины Биллингс.

Я расхаживал между людьми, неподвижно лежащими на полу, некоторые женщины ерзали и немного шумели, эти коровы никогда не умели держать себя в руках. Тот, кого я искал, лежал возле бильярдного стола, ты, сказал я, пойдешь со мной. Парень не хотел вставать, я пнул его ногой в живот, но он все равно не желал подниматься с пола Мои ребята затолкали его ко мне в машину. Я выполняю условия нашего договора, я не лезу на твою территорию, я вообще больше не занимаюсь этим. Заткнись, сказал я и стал искать место, где припарковаться, футбольное поле, вокруг никого, я остановился. Значит так, сказал я, слушай и запоминай, ты соберешь свою черножопую команду и вы совершите налет на офис автобусной компании этого американера, она называется «Тобиас Менезес», вы пойдете туда сегодня ночью и завтра ночью тоже, перебьете охрану, половину того, что найдете, мое, я хочу, чтобы этот тупорылый янки жрал дерьмо, надеюсь, мы договорились? Я нашел работу, я вне игры, вот моя карточка сотрудника. Я взглянул. Рассыльный в офисе какой-то сталелитейной компании. А что ты делал в баре? У меня обеденный перерыв. Отлично, сказал я, у тебя ведь есть еще и перерыв на сон, верно? Ты окажешь мне эту услугу в свободное от работы время. Или, может, ты хочешь, отказаться?

Верли – забавное у него было имя, я даже не знаю, имя это или фамилия, – был типичный говнюк, мелкий пакостник, однажды, когда он стоял передо мной на коленях, а я держал пистолет у его головы, он прошептал: Долорес, спаси меня. Что ты сказал? спросил я. Долорес, так зовут мою маму. У наших матерей было одно и то же имя – Долорес, я решил, что, наверное, это неспроста, и велел ему убираться, чтобы ноги твоей в нашем районе не было, иначе в следующий раз я вышибу тебе мозги.

Верли согласился оказать мне услугу.

25

Я обогнал грузовик, дорога была свободна, небо синее, Эрика поставила очередную кассету в магнитофон, мы медленно спускались по извилистому шоссе.

Выходные в Убатуба, отель «Миранда», двуспальная кровать, покрывало в цветочек, в ванной фен и куча всевозможных баночек с пенами и кремами, из окна открывается вид на море, роскошный завтрак, почти трехметровый стол, уставленный напитками, фруктами, желе и сырами самых разных сортов.

Утром – пляж.

Днем мы пообедали в ресторане «Залив», я заказал запеченных омаров. Потом у нас был шопинг, Эрика купила две шляпы, три платья и ползающую куклу для Саманты. Мы съели двухслойное мороженое, политое горячим шоколадом, и выпили кофе.

Вечером Эрике захотелось посмотреть настоящую тропическую дискотеку, стробоскопический свет, живые пальмы, официанты, вернее, официантки, одетые по-гавайски, на входе надо приобрести бусы, и каждая бусинка – это местная валюта, на них можно купить напитки и вообще все, что хочешь, мы с Эрикой взяли ром с кока-колой, на ней было новое красное платье без рукавов, обтягивающее фигуру, волосы были зачесаны назад, ты очень красивая, мы стали целоваться прямо посреди танцплощадки, свет вокруг нас ритмично мигал. Слушай, сказала Эрика, хватит все время целоваться, я хочу танцевать, неужели не понятно? Через два часа мы лежали на кровати у себя в номере, проникнув друг в друга, я очень счастлива, говорила она, я очень счастлив, повторял я. И мы любили друг друга до самого рассвета.

26

Вечер воскресенья, мы вернулись из Убатуба.

Я включил кассету на автоответчике, там было пять сообщений.

«Майкел, это Сантана, позвони мне, дело срочное». Остальные сообщения были также от Сантаны, там говорилось то же самое, но с каждым следующим звонком он все больше и больше волновался. Я перезвонил ему, мы договорились встретиться через полчаса.

Я принял душ, побрился и оставил Эрику перед телевизором, купи пиццу на обратном пути, крикнула она, когда я уже входил в лифт, и кока-колу.

Сантана ждал меня на улице, не успел я выйти из машины, как он сразу огорошил меня своими новостями: Маркана взяли с тремя килограммами кокаина. Твою мать!

Надо найти адвоката, предложил я. Я уж нашел, ответил Сантана, но это только так, видимость, Маркан влип по полной программе, адвокат ему мало чем поможет, его взяли с поличным, тут уж ничего не сделаешь. То есть как это? спросил я. А вот так, против него возбуждено уголовное дело по факту задержания с поличным. Но вы же комиссар, заметил я. Да, я комиссар, но ты, может, не слышал, что есть такая штука, называется закон. Слышал, слышал, ответил я. Ну так вот, продолжал он, Маркан уже не в моей юрисдикции, я больше сделать ничего не могу. А тот комиссар, который его арестовал? Я уже навел справки, сказал Сантана, этот тип ни с кем не связан. Ни с кем не связан? Этого не может быть, с кем-нибудь он должен быть связан. Тем не менее факт остается фактом, ответил Сантана, он ни с кем не связан. Такое бывает.

Мы с Марканом сидели друг напротив друга в тюремной комнате для свиданий.

Все было как-то странно, я сел в машину, повернул за угол, и в этот момент в лицо мне ударил свет фар полицейских машин, я уверен, меня кто-то сдал, уж очень это было неожиданно, сказал Маркан.

На нем были гавайские сандалии, сильно поношенные, мне вдруг стало жаль Маркана.

Я абсолютно уверен, продолжал Маркан, меня кто-то сдал. А кому нужно тебя сдавать? спросил я. Не знаю, кто-нибудь, кто хочет мне нагадить. А кто хочет тебе нагадить? Да мало ли, я ведь теперь отлично упакован, а если и есть в мире что-то, чего никто терпеть не может, так это мысль о том, что кто-то хорошо живет. Гавайские сандалии, я снова взглянул на них. Я вышел в дамки, продолжал он, у меня крутая тачка, много денег, кому может понравиться, что негр разъезжает на дорогой машине, что негр ходит в ресторан, что негр плевать хотел на всех вокруг, никому это не понравится, людей просто душит ненависть, это правда, сказал он, мы хотим, чтобы все остальные, даже наши друзья, сначала оттянулись в полный рост, а потом нахлебались досыта дерьма, и мы не хотим с ними встречаться, пока они в шоколаде, и все мы одинаковы, мы не переносим, если везет кому-то другому, поэтому мы ненавидим Пеле, сказал он. Я люблю Пеле, заметил я. И я тоже, ответил Маркан, я как человек люблю Пеле, ты как человек любишь Пеле, но наша душа ненавидит его, мы все его ненавидим за то, что он не умер нищим алкоголиком, вылизывая футбольное поле, а мы считаем, что это хорошо, если кто-то жрет траву. Как вы собираетесь вытащить меня отсюда? спросил он. Пока не знаю, ответил я. Этот адвокат, которого прислал Сантана, умственно отсталый, он то и дело повторял, что меня взяли с поличным, я и сам знаю, что меня взяли с поличным, совсем не обязательно было мне это повторять каждые пять минут.

Успокойся, Маркан. Какое на хрен спокойствие, меня взяли, когда я старался для вас, я работаю на вас, не забывай об этом, и не думай, что я соглашусь сгнить заживо в этой вонючей камере, этого не будет.

А что, здешняя охрана денег не берет? спросил я.

Не думай, что это так просто, взять и предложить взятку тюремной охране, заявил Сантана, потом сказал, что он против, я против, я категорически против. Такой побег привлечет внимание журналистов и властей, они станут следит за Марканом, и он их приведет прямо к нам.

Мы сидели в моем кабинете, Сантана курил у окна, он шумно вдыхал и выдыхал дым, по-моему, пахнет дерьмом, сказал я; если Маркан станет держать рот на замке, то проблем не будет, ответил Сантана. Да нет, вы не поняли, сказал я, вы, видимо, наступили на собачье дерьмо. Я оказался прав. Сантана оторвал кусок газеты, лежащей на столе, скомкал его и принялся счищать грязь.

Зазвонил телефон, вас вызывают по третьей линии, сказала Фатима, это американец. У Сантаны был пухлый бумажник гигантских размеров, он не вмещался ни в карман, ни даже в бардачок машины. Он продел руку в ремешок, прикрепленный к бумажнику, и вышел. Я позвоню тебе позже, сказал он.

Я снял трубку.

Это Леонел Эйшер, хозяин компании пассажирских перевозок, вы были у меня в офисе на прошлой неделе и предлагали свои услуги.

Через окно мне было видно, как Сантана смешно стучит пяткой по мостовой, пытаясь счистить грязь с подошвы ботинка Я улыбнулся. Да, конечно, я помню вас. Как бизнес?

В четыре часа дня Эйшер уже сидел в моем кабинете. Это был уже не тот Эйшер, в нем не осталось ни капли того высокомерия, с которым он принимал меня на прошлой неделе. Мы говорили о собаках, не помню, кто из нас завел этот разговор, доберманы, доги, бразильские сторожевые, боксеры. Мне нравится, как ведут себя ротвейлеры, произнес я, сначала нападают и только потом лают. Мы улыбнулись. Он сказал, что хотел купить щенка скотч-терьера, вы, наверное, знаете, это такие черные собаки, довольно плотные, прикус у нее, как у овчарки, очень хороши. Овчарка – отличная собака, сказал я, пробегает стометровку за семь секунд. Но ей нужен хороший инструктор, заметил он. Да, согласился я, но натаскивания только на команды «фас» и «взять» недостаточно. Как? «Фас» и «взять» – это значит, «нападай» и «задержи». А-а, ну понятно, закивал он. Собаке нужна ласка, сказал я. Некоторые хозяева бьют своих собак, я против, это может поломать ей психику. А вы разбираетесь в собаках, заметил он. Я люблю собак.