Софи Кинселла - Богиня на кухне

• Название: Богиня на кухне
• Автор: Софи Кинселла
• Издательство: ACT, ACT МОСКВА, ХРАНИТЕЛЬ
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035065-1, 5-9713-2010-6, 5-9762-1187-9

Нелепая ошибка – и преуспевающая бизнес-леди становится…

ЭКОНОМКОЙ у смешных провинциальных нуворишей!

Бред? Кошмар?

Мягко сказано!

Саманта НЕ УМЕЕТ готовить и пользоваться пылесосом, а слово «покупки» вызывает у нее мысли о бутике, а не о супермаркете.

Но горе-экономка почему-то не спешит расстаться с новым местом.

Почему?

Прочитайте – и узнаете!

---

– У вас болит голова?

Я резко обернулась. Натаниель, в джинсах и простой рубашке, стоял в дверях.

– Нет… нисколько, – промямлила я, не опуская руки. – Я просто…

Ладно, чего притворяться? Я опустила руку, и Натаниель с интересом уставился на белую прядь.

– Занятно, – сказал он. – Как у барсука.

– У барсука? – возмущенно повторила я. – Я не похожа на барсука!

На всякий случай глянула в зеркало. Нуда. Ничего общего.

– Барсуки – красивые животные. – Натаниель пожал плечами. – Уж лучше походить на барсука, чем на горностая.

Секундочку! С каких это пор меня заставили выбирать между барсуком и горностаем? И с чего вообще мы сбились на обсуждение местной фауны?

– Нам не пора? – сухо поинтересовалась я, подобрала сумочку и шагнула к двери, напоследок снова поглядев зеркало.

Что ж. Чем-то я и вправду смахиваю на барсука.

Снаружи уже потеплело. Пока мы шли по посыпанной гравием дорожке, я воодушевленно принюхивалась. В воздухе витал сладкий цветочный аромат, казавшийся очень знакомым.

– Жимолость и жасмин! – воскликнула я, когда меня посетила внезапная догадка. Так пах гель для душа «Джо Мэлоун».

– Жимолость вон. – Натаниель указал на бледно-желтые цветки на стене. – Посадил год назад,

Я пристально посмотрела на изящные лепестки. Значит, вот как выглядит жимолость?

– А жасмин у нас не растет, – продолжал он. – Вы ничего не напутали?

– Э… – Я развела руками. – Почудилось, наверное.

Пожалуй, не стоит упоминать о геле. Ни сейчас, ни вообще.

Когда мы свернули с дорожки, я вдруг поняла, что впервые с тех пор, как очутилась здесь, выхожу за пределы территории Гейгеров – не считая поездки в торговый центр с Триш. Но тогда я была слишком занята поисками компакта Селин Дион в бардачке машины, чтобы обращать внимание на окрестности. Натаниель повернул налево и двинулся по дороге. А я остановилась как вкопанная. Я глазела на открывшийся мне вид, широко раскрыв рот. Как ошеломительно красиво!

Я и знать не знала.

Старинные, золотистые, с медовым отливом стены. Ряды коттеджей с островерхими черепичными крышами. Речушка, бегущая под ивами. Прямо впереди паб, который я заметила в день приезда, украшенный приколоченными к стенам корзинами. Откуда-то доносилось цоканье лошадиных подков. Никаких резких городских звуков. Все такое уютное, такое славное, было таким на протяжении сотен лет и столько же еще наверняка будет…

– Саманта?

Натаниель наконец заметил, что идет один.

– Извините. – Я поспешила догнать его. – Здесь так красиво! Я и не догадывалась.

– Красиво, – согласился он. Кажется, мой восторг пришелся ему по душе. – Вот только туристов слишком много… – Он пожал плечами.

– Надо же! – Мы двинулись дальше, я крутила головой, не переставая восхищаться. – Какая речка! А церковь какая!

Я словно впала в детство и радовалась так, как радуется ребенок, получив новую игрушку. Можно сказать, до сих пор я не бывала в английской глубинке. Мы всегда находились в Лондоне или выезжали за границу. В Тоскане я практически стала своей, а в Нью-Йорке прожила полгода, когда мама отправилась туда на стажировку. Но в Котсуолд я выбралась впервые в жизни.

Мы перешли реку по старинному сводчатому мосту. На самой высокой точке моста я задержалась, залюбовавшись утками и лебедями.

– Господи! – выдохнула я. – Разве они не прекрасны?

– Вы что, их раньше не замечали? – удивился Натаниель. – Или вас доставили сюда на летающей тарелке?

Мне вспомнилось то перепутанное, полностью выбитое из привычной колеи, отчаявшееся существо, каким я была всего несколько дней назад. Я слезла с поезда, голова раскалывалась, взгляд затуманен…

– Можно и так сказать, – откликнулась я. – Я не смотрела по сторонам.

Под мостом величественно скользили лебеди. Мы проводили их взглядом. Потом я посмотрела на часы. Пять минут одиннадцатого.

– Пойдемте, – поторопила я. – Ваша мама ждет.

– Погодите! – остановил меня Натаниель, когда я было устремилась вперед. – У нас целый день в запасе. – Он догнал меня. – Так что можете не рвать жилы.

Он шел легко и уверенно. Я попыталась приноровиться к этому шагу, но быстро поняла, что не привыкла к такому ритму. Я привыкла к другому – к пропихиванию сквозь толпу, к прокладыванию дороги локтями, к суете и спешке.

– Вы выросли здесь? – спросила я, сбавляя темп.

– Угу. – Он свернул на узенькую мощеную дорожку слева. – Вернулся, когда заболел отец. Потом он умер, и мне пришлось разбираться с наследством. И о матушке заботиться. Ей тяжело все это далось. Финансы оказались в плачевном состоянии… да и все прочее тоже.

– Мне очень жаль, – растерянно проговорила я. – А другие родственники у вас есть?

– Брат. Джейк. Приезжал тут на недельку. – Натаниель помедлил. – У него свое дело.

Очень успешное.

Голос его вроде бы ни на йоту не изменился, но я уловила нотку… чего-то. Пожалуй, с вопросами насчет семьи пора заканчивать.

– Я бы здесь поселилась, – сказала я мечтательно. Натаниель искоса поглядел на меня.

– Вы и так тут живете, – напомнил он.

Ба! А ведь он прав. С формальной точки зрения я и вправду здесь живу.

С этой мыслью нужно свыкнуться. До сих пор я всегда жила в Лондоне, не считая трех лет, проведенных в Кембридже. Мой почтовый индекс всегда начинался с букв «NW». А телефонный номер – с цифр 0207. Вот кто я такая. Вот… кем я была.

Прошлая жизнь казалась все менее и менее реальной. Ощущение было такое, словно я гляжу на себя, даже недельной давности, через матовое стекло или через кальку.

Все, к чему я когда-то стремилась и чем гордилась, сгинуло в одночасье. Рана еще не зарубцевалась до конца. Однако… Однако сейчас я чувствую себя куда более свободной, куда более живой, что ли. Я глубоко, так, что закололо под ребрами, вдохнула чистый сельский воздух. Внезапный прилив оптимизма был сродни эйфории. Поддавшись неожиданному порыву, я остановилась под могучим деревом и уставилась на его пышную, раскидистую крону.

– У Уолта Уитмена есть замечательное стихотворение о дубе. – Я погладила прохладную, шершавую кору. – «Я видел дуб в Луизиане, Он стоял одиноко в поле, и с его ветвей свисали мхи…»5 Я покосилась на Натаниеля, почти не сомневаясь, что произвела на него впечатление.

– Это бук, – сказал он, кивая на дерево.

Да? Какая жалость.

Не знаю ни одного стихотворения о буках.

– Нам сюда. – Натаниель приоткрыл старинную железную калитку и жестом направил меня по вымощенной камнем дорожке к невысокому домику с голубыми в цветочек занавесками на окнах. – Пойдемте, я познакомлю вас с вашей наставницей.

Я ожидала иного. Мне рисовалась этакая миссис Тиггиуинкл6 – седые волосы собраны в пучок, на носу круглые очки… Меня же встретила сухощавая, подтянутая женщина с очень выразительным, живым лицом. Глаза пронзительно-голубые, в уголках начинают собираться морщинки; седеющие волосы заплетены в косички. Когда мы вошли в дом, мама Натаниеля, в фартуке поверх джинсов и футболки, ожесточенно раскатывала что-то вроде теста.

– Мам. – Натаниель усмехнулся и подтолкнул меня вперед. – Вот она. Это Саманта. Саманта, это моя матушка. Ее зовут Айрис.

– Добро пожаловать, Саманта. – Айрис подняла голову. Мне почудилось, что она буквально в долю секунды успела оценить меня и составить обо мне определенное мнение. – Подождите немного, хорошо? Сейчас я закончу.

Натаниель жестом пригласил меня садиться, и я осторожно примостилась на краешке деревянного стула. Кухня находилась в задней части дома, в окно лился солнечный свет. Повсюду стояли глиняные горшки с цветами. Я отметила старенькую плиту, видавший виды деревянный стол и полуоткрытую дверь, ведущую, очевидно, в сад. Пока я размышляла, не задать ли какой-нибудь вежливый вопрос, в кухню вошел цыпленок.

– Ой, цыпленок! – воскликнула я – и смущенно потупилась.

– Он самый, – подтвердила Айрис, с интересом посматривая на меня. – Никогда не видели?

Только на прилавке. Цыпленок тем временем подобрался к моим сандалиям, и я торопливо спрятала ноги под стул, чтобы маленький клюв не прошелся по моим пальцам. Потом постаралась принять по возможности уверенную позу.

– Ну вот. – Айрис ловко выложила тесто кругом на противне, распахнула дверцу духовки и запихнула противень внутрь. Сполоснула запачканные мукой руки под краном и повернулась ко мне. – Значит, вы хотите научиться готовить. – Тон ее был дружелюбным, но вполне деловым. Я поняла, что передо мной женщина, не привыкшая тратить время попусту.

– Да. – Я улыбнулась. – Если вы не против, конечно.

– Всякие штучки «Кордон блё», – прибавил Натаниель, расположившийся неподалеку от духовки.

– Вам уже приходилось готовить? – Айрис вытерла руки полотенцем в красную клетку. – Натаниель уверяет, что нет. Но этого не может быть, верно? – Она аккуратно сложила полотенце и улыбнулась мне. – Что вы умеете? Каков, так сказать, ваш фундамент?