Роберта Джеллис - Сладкая месть

• Название: Сладкая месть
• Автор: Роберта Джеллис
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00638-1

Сибель де Фиц-Вильям исполнилось шестнадцать лет – согласно традициям средневековой Англии возраст, когда девушка должна вступать в брак.

Златокудрая красавица и богатая наследница, Сибель настороженно относится к своим поклонникам: слишком многих манила не она, а богатство и власть ее семьи.

Однако Уолтер де Клер убедил ее в искренности своих намерений – этот благородный, родовитый и состоятельный человек был достойной партией для юной красавицы. Сама Сибель не сомневается в своем выборе, но только столкновения с притязаниями коварной придворной интриганки открывают девушке истинную глубину ее чувства к Уолтеру...

---

– Во имя Бога, почему она сомневается в этом?! – воскликнул Уолтер.

– Полагаю, она боится того же, что и другие женщины – как только она станет вашей по праву, охота на убегающую олениху вам понравится гораздо больше, чем послушная корова в коровнике.

Некоторое время Уолтер сидел, бездумно открыв рот. Затем закрыл его и сглотнул. Женщины Роузлинда действительно отличались от всех остальных. Они без боязни касались любой темы, которую мужчина мог по праву считать сугубо личным делом. Затем он обрел дар речи и сказал:

– Сибель, безусловно, не думает, что я способен дойти до такого неприличия, как привести в ее дом любовницу.

– Тут все гораздо сложнее, – холодно заметила Джоанна. – Не думаю, что моя дочь станет вообще терпеть мужа, у которого будет любовница... где бы он с ней ни встречался.

Уолтер был слишком ошеломлен, чтобы что-нибудь сказать, и Джоанна воспользовалась этим, поднялась, кивнула ему на прощание и направилась к выходу, который вел во внутренний двор, где размещались поварские помещения. Уолтер весь кипел, не найдя, что ответить. Как бы безрассудно это ни было, он не мог не сказать себе, что его грехи касались лишь Бога и его самого или его исповедника и его самого. К жене эта проблема не имела никакого отношения. Сибель не могло оскорбить то, о чем она бы не знала, да и зачем ей вообще думать о таких вещах?

Ответ пришел сразу же вслед за вопросом, и Уолтер едва удержался, чтобы не взреветь от гнева. Саймон! Этот беспечный безумец Саймон всегда разговаривал с Сибель о своих женщинах и проблемах с ними. Уолтер стиснул зубы. Естественно, Саймона не беспокоило, что он укоренит в Сибель представление, будто все мужчины развратники. Этому безумцу нужна была лишь (он сам говорил об этом Уолтеру) точка зрения незаинтересованной женщины.

Не на это ли намекала Сибель, когда говорила о различиях в их взглядах? Скорее всего. Управление землями в Роузлинде немногим отличалось от управления в других местах. Что же, по крайней мере, Сибель хватило такта не заявить прямо, что она хочет сделать из своего мужа евнуха. И все же леди Джоанна дала ему ясно понять, что Сибель не отнесется благосклонно к тому, что принято считать небольшим грешком. Невзирая ни на что, ему придется научиться жить в соответствии с причудами Сибель. Со временем будет видно, что к чему!

Уолтер негодовал, но даже на секунду не задумался над тем, что самое простейшее решение проблемы состояло в том, чтобы отказаться от брака. Его твердое решение жениться на ней ни в малейшей степени не было обязано тому факту, что он считал себя связанным с ней морально. Это было сущей правдой, но он ни разу не задумался над этим. Он желал Сибель, и все препятствия и трудности лишь усиливали это желание, придавали ему большую решимость.

Уходя, чтобы присоединиться к охотничьему отряду, собиравшемуся на внутреннем дворе, Сибель раздумывала над вмешательством матери в ее разговор с Уолтером. Несмотря на свое смущение, ей не хотелось этого вмешательства, и все же она знала, что приход матери был своевременен. Если бы она не овладела собой, то выразила бы готовность остаться с Уолтером, поскольку он, естественно, не мог участвовать в охоте. Однако подобный намек на то, что он всегда сможет удерживать ее в своих желаниях с пользой для себя, явился бы ошибкой. Она бы поступила так, если бы была его женой, поскольку такова была бы ее обязанность. Но он мог не надеяться на это, даже не думать об этом – улыбаясь, размышляла Сибель, считая, что остаться с ним все же было гораздо приятней, чем все остальное.

Глаза ее бегали, когда она благодарила отца за то, что тот помог ей запрыгнуть в седло, и Джеффри спросил:

– Чем вызвано ваше столь приподнятое настроение, леди? Жаждой крови?

Вопрос заставил Сибель громко рассмеяться.

– Да, папа, – весело ответила она, – но не в том смысле, в каком вы думаете.

Она вспомнила вдруг, как мать предупреждала ее не признаваться пока отцу в своей готовности принять Уолтера, но звуки охотничьих рогов и возбужденный лай гончих спасли ее от ответа на возможный вопрос. Джеффри быстро предостерег Сибель от необдуманных действий во время охоты, пришпорил коня и пустил его легким галопом к передней линии охотников.

Сибель натянула поводья, и ее проворная кобыла по кличке Дамас понеслась вперед своим ходом. Кнут ее хозяйки, с помощью которого Сибель обычно находила в начале охоты лучшее для обозрения дичи место, свободно свисал с ее запястья. На этот раз Дамас было позволено скакать легким галопом рядом с другими дамами, которые гораздо меньше Сибель стремились участвовать в охоте, пугаясь как верховой езды, так и нападения вепря. Сибель же пришла к выводу, что управление мужчиной было делом более пугающим и опасным, чем участие в охоте.

Однако существовала постоянная угроза как преждевременно пойти Уолтеру на уступки, так и принять его предложение по более низкой цене. Сибель знала – еще чуть-чуть, и она бы уступила. Все ее природные инстинкты являлись порождением откровенности и честности. Таким образом, ее волновала уже сама мысль о том, что она прятала свои чувства. Сибель никогда не видела необходимости скрывать от кого-либо свою любовь. Чтобы не отреагировать на объятия Уолтера с равной страстью и в то же время пленить его своей неприступностью (вызванной озорством, а не злыми умыслами), она хотела лишь подразнить его, но не ранить.

У вынужденного противодействия была и серьезная сторона. Она должна поговорить с Уолтером на предмет его владений и тех земель, что должны были стать ее приданым. Сибель вдруг ощутила странный упадок духа. Очевидно, ее отец рассказал Уолтеру, как все будет происходить, но одно дело услышать это от человека представительного... Все может обстоять совершенно иначе, когда условия начнет диктовать девушка, которую он будет считать своим имуществом. Когда они вернутся с охоты, думала Сибель, ей нужно поинтересоваться у Уолтера, какие, по его мнению, могли находятся ближе всего к его собственным владениям, и предложить бабушке отдать их ей в приданое. Если ее вмешательство разозлит Элинор... И снова Сибель почувствовала странный упадок духа. Может, ей не следует искушать судьбу?

Не слишком ли рано устраивать Уолтеру очередную проверку? С первым испытанием он справился блестяще. А тогда Сибель призналась себе, что не сможет больше ждать, не сможет играть словами и взглядами. Ожидание лишь усилит ее страсть к нему... а эта страсть и так была нестерпимой. Уже сейчас она была неукротима. Уолтер обещал любить ее даже в ссорах, сказал, что стерпит любой конфликт с ней и не станет искать более услужливую жену. А ведь и отец, и дед действительно были верными мужьями. Сибель воспрянула духом.

Вдруг послышались громкое рычание собак и неистовые звуки охотничьих рогов. Псы напали на след первого вепря. Сибель схватила кнут и резко взнуздала им Дамас. Кобыла ринулась вперед, оставляя остальных женщин позади, и Сибель громко закричала от возбуждения погони. Да, возможно, менять уже что-то было поздно, но только потому, что она сделала первые шаги к новой жизни.

10

Уолтер недолго просидел в одиночестве, размышляя над замечаниями Джоанны, ибо его внимание обратил на себя принц Ллевелин, который, к его немалому удивлению, не поехал на охоту и стоял теперь перед ним в обществе Жервез и Мари. Уолтер инстинктивно начал вставать, но принц жестом приказал ему оставаться на месте, дабы не беспокоить его колено.

– Да ты выглядишь чернее тучи, как я посмотрю, – весело сказал Ллевелин, – но я не виню тебя, ведь ты пропускаешь такую охоту из-за своей ноги. Сказать по правде, меня терзают те же чувства, ибо дела обязывают меня оставаться здесь, а я бы предпочел сейчас скакать за гончими. Однако уже лишь несколько слов с этими очаровательными дамами полностью возместили мне эту потерю. Хотя мне бы этого не хотелось, но я должен уступить их кому-нибудь другому.

– Тогда я выигрываю вдвойне, – сказал Уолтер, – поскольку мне представляется приятная возможность избавиться от скуки и одержать легкую победу над лордом Гвинедда, ибо, заметь я леди Пемброк и леди Мари в вашем обществе раньше, я тотчас же попытался бы отбить их у вас.

Уолтер сказал это, не отрывая взгляда от глаз Ллевелина. Оба любезно улыбались, но каждый прочитал в глазах другого подавляемое из вежливости желание рассмеяться. Уолтер понял, что неотложное дело Ллевелина заключалось в том, чтобы избавиться от дам Пемброка, не оскорбив их. Уолтер не сомневался, что в течение прошлого вечера и нынешнего утра Ллевелин пришел к выводу, что из этих женщин нельзя было извлечь абсолютно никакой политической пользы. Не только потому, что они ничего не знали и не проявляли особого интереса к подобным знаниям, но и потому, что не имели никакого влияния на графа. Более того, Уолтер был уверен – Ллевелин догадался, что он все понял.