Джанет Дейли - Столичные каникулы

• Название: Столичные каникулы
• Автор: Джанет Дейли
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-041602-8, 978-5-271-15828-5, 0-8217-7224-4

САМАЯ ЮНАЯ «ПЕРВАЯ ЛЕДИ» за всю историю США! Это здорово?

Это ТРУДНО!

Джоселин, дочь недавно овдовевшего президента, поневоле вынуждена взвалить на себя бесчисленные обязанности покойной матери, – но в душе по-прежнему остается ОБЫЧНОЙ ДЕВЧОНКОЙ, мечтающей о СВОБОДЕ и ЛЮБВИ.

Что остается?

СБЕЖАТЬ.

Хоть на день избавиться от папарацци и телохранителей. Изменить внешность – и устроить себе НАСТОЯЩИЕ КАНИКУЛЫ.

Однако, принимая такое рискованное решение, Джоселин еще не подозревает, что судьба собирается преподнести ей ВСТРЕЧУ С НАСТОЯЩЕЙ ЛЮБОВЬЮ!..

---

– Я просмотрела мой график на следующую неделю и обратила внимание, что в субботу вечером у меня запланировано посещение Кеннеди-центра. Там должен состояться концерт Национального симфонического оркестра. Но в моем расписании нет никаких специальных пометок, связанных с этим событием. Вот я и подумала, что лучше поговорить с тобой прежде, чем принимать какое-либо решение. Возникнут ли какие-нибудь сложности, если я отменю это посещение?

– Не думаю, что это проблема, но давай я уточню. – В трубке повисло молчание, прерываемое едва различаемыми щелчками, наконец, Фрэнсин сообщила: – Это исключительно светское мероприятие, Джоселин. Может, несколько человек и сморщат носы, но не думаю, что это сильно их огорчит. Итак… Что мне делать? Отменить посещение?

– Пока нет. Я дам тебе знать. Спасибо, Фрэнсин.

Джоселин повесила трубку и зажала ладонью рот, пытаясь сдержать радостное ликование.

Неужели она отважится на такое? От предвкушения свободы у Джоселин закружилась голова. Один день абсолютной свободы – звучало безумно восхитительно.

Но покоя не давала совесть, призывая ее к благоразумию. Она – дочь президента. На нее возложены определенные обязательства, ответственность. В этом-то и проблема. Поднявшись со стула, Джоселин погрузилась в размышления. Она устала быть благоразумной. Устала быть дочерью президента. Устала от ответственности и обязательств, связанных с этим статусом. Ей просто необходимо отдохнуть от этого, хотя бы один день.

«Но это невозможно», – напомнила совесть.

– Наверное, – согласилась вслух Джоселин и тяжело вздохнула.

Однако попыталась спасти унылое настроение, рассудив, что вполне может себе позволить просто помечтать об этом. В конце концов, должен же быть способ осуществить свое желание, не навредив при этом ни себе, ни другим.

Вернувшись в спальню, Джоселин сбросила с себя одежду и, сложив ее на кровати, отправилась в наполненную паром ванную комнату, из которой доносился запах лаванды. Вдохнув успокаивающий аромат, она потянулась за щеткой для волос, лежащей на маленьком туалетном столике, и расчесывала волосы до тех пор, пока на них не перестал ощущаться лак.

Выпрямившись, Джоселин глянула в зеркало, встретившись лицом к лицу со своим отражением. «А вот и еще одно большое препятствие», – вдруг осознала она: ее так часто фотографировали, что узнают на улице в мгновение ока.

Разглядывая в зеркале каскад своих рыжих волос, молочную белизну кожи и пугающе темную бездну карих глаз, Джоселин подумала, что в отличие от принца из популярной сказки она не знакома с бедняком, с которым могла бы поменяться местами. Да ни у кого и нет такого редкого оттенка волос.

Фокус с переодеванием был самым очевидным решением этой проблемы.

Джоселин обернула полотенце тюрбаном вокруг головы, спрятав под него все волосы, затем шагнула в ванну и осторожно погрузилась в горячую воду с ароматной пеной. Затем, облокотившись о спинку ванны, протянула руку и открыла кран. Поток озорных пузырьков, взбалтывая пену и превращая ее в пышную мыльную шапочку, побежал по напряженным мускулам.

Погрузившись по плечи в пульсирующую воду, Джоселин снова предалась фантазиям. Темный парик, макияж и одежда в другом стиле помогли бы ей остаться неузнанной.

Но как ей уйти, чтобы при этом ее отсутствие никто не заметил?

Выйти незамеченной из Белого дома не так-то просто, хотя и возможно. Джоселин глянула на закрытую дверь ванной комнаты: из спальни не доносилось ни звука, но она знала, что сейчас снятую ею одежду там убирает горничная.

Несмотря на то, что весь персонал Белого дома старался не нарушать уединения Джоселин, рано или поздно кто-нибудь все равно ей позвонит, зайдет и поинтересуется, почему ее нигде не видно. Не обнаружив, забеспокоятся. А когда не найдут… Она далее содрогнулась при мысли о том, какой тогда поднимется переполох.

В лучшем случае ей удастся вырваться отсюда лишь на пару часов. Но не на весь день. Только не из Белого дома.

Дети предыдущих президентов сравнивали особняк со стеклянным шаром. Джоселин все больше и больше находила его похожим на стеклянную тюрьму.

Она вздохнула и еще глубже погрузилась в воду, признавая, что вряд ли ей когда-нибудь удастся отсюда сбежать. «Тогда попытайся сбежать из какого-нибудь другого места», – тихо подсказал ей внутренний голос.

«Забудь об этом», – тут же приказывала совесть.

Джоселин пыталась убедить себя, что это всего лишь игра воображения, что она не зациклена на этом, а просто допускает такую возможность, вполне отдавая отчет своим действиям.

К тому же спонтанные прогулки едва ли возможны под бдительным надзором спецслужб.

В очередной раз вздохнув, Джоселин взяла мыльными пальцами стакан сока, в котором зазвенели кубики льда. Поднесла стакан к губам, сделала глоток.

Чем больше Джоселин думала о своей затее, тем больше убеждалась, что ее план не осуществится до тех пор, пока она не найдет сообщника – того, кто смог бы ее прикрыть.

Но кто бы это мог быть?

Мысленно Джоселин перебрала всех своих друзей – одного за другим. Но в итоге по разным причинам на эту роль никто не подошел. Она знала, что кто-то откажется, потому что найдет ее затею слишком опасной; другие, по ее мнению, просто не умели обманывать; были, к сожалению, и такие, которым Джоселин не вполне доверяла.

– Посмотри правде в глаза, – сказала она себе, печально глядя на полупрозрачные кубики льда, плавающие в стакане. – Нет никого. Как ни крути – это безумная идея.

Джоселин проглотила свою грусть вместе с остатками апельсинового сока и, поставив стакан на край ванны, расслабилась под струйками пузырьков. Окруженная облаком ароматного пара и журчащей водой, она закрыла глаза и попыталась выбросить из головы все мысли. Журчание воды успокаивало, и было так приятно нежиться в мягком и теплом коконе из пузырьков и пены. Джоселин физически чувствовала, как ее покидают усталость и боль.

– Блаженство, – прошептала она, испытывая непередаваемое наслаждение. – Настоящее блаженство!

Вдруг ее глаза широко распахнулись, и Джоселин выпрямилась так резко, что вода и пена перелились через край ванны.

– Блаженство, – ошеломленно повторила она. – Ну, конечно! И почему я не подумала об этом раньше?!

Даже если бы ей пришлось обойти весь мир, Джоселин не нашла бы лучшей сообщницы, чем ее родная бабушка Блисс Уэйкфилд. Она выглядела как благородная герцогиня, но за царственным лицом и блестящими карими глазами скрывалась безрассудно смелая авантюристка и, бесспорно, самая искусная обманщица на свете.

В мгновение ока Джоселин выскочила из ванны, позабыв про пенящуюся воду. Торопливо обернув мокрое тело полотенцем, она ворвалась в спальню, оставляя позади себя мокрые следы. Там схватила телефонную трубку с ночного столика, сделанного из древесины вишневого дерева, и по памяти набрала номер бабушки.

После третьего гудка в трубке послышался скрипучий, с чистым английским произношением голос старого доверенного слуги ее бабушки:

– Редфорд Холл.

– Декстер, здравствуй. Это Джоселин. А бабушка дома? – В словах Джоселин слышалось явное нетерпение.

– А вы вполне уверены, что хотите поговорить с ней именно сейчас, моя дорогая? Видите ли, она немного раздражена, – сообщил после значительной паузы Декстер.

– Кому это ты там говоришь, Декстер? – услышала Джоселин повелительный голос Блисс Уэйкфилд. – Немедленно принеси мне трубку.

– Вы хотели сказать «с кем я говорю», мадам, – поправил ее Декстер.

– Дай мне трубку. И не смей меня исправлять.

– Вы оба раскудахтались хуже двух куриц, – невольно рассмеялась Джоселин.

– У нее сегодня и впрямь бойцовское настроение, – заявил Декстер, делая акцент на местоимении. – Она и с полковником Харткотом разругалась на мосту. Я…

– Кто это? – требовательно спросила бабушка Джоселин, практически вырвав трубку из его руки.

– Привет, Гаг, – отозвалась Джоселин. Так она называла бабушку, когда была ребенком, лихо сокращая сложные для нее слова. С тех пор это прозвище прочно закрепилось за Блисс Уэйкфилд. – Думаю, не стоит спрашивать тебя, как ты. Ссора на мосту, да?

– Джоселин! – Как только бабушка услышала внучку, ее голос сразу же потеплел, но через секунду в нем снова послышалось раздражение: – Этот дерзкий английский зануда работает у меня последний день.

– Гаг, ты потрясающая лгунья. – Джоселин ухмыльнулась на ничего не значащую угрозу.

– На этот раз я не лгу, – заявила бабушка.

– Декстер ведет себя как настоящий сфинкс с теми, кто живет вне семьи, ты же знаешь, – проворчала Джоселин.

В голосе бабушки послышались явно критические нотки:

– Ну, если он сфинкс, то самое время его мумифицировать. – На заднем плане гремел его низкий, изящный голос, но слов было не разобрать. – Не нужно мне подсказывать, Декстер. Мне хорошо известно, что она уезжала. – И Блисс Уэйкфилд снова обратилась к Джоселин: – Этот человек ведет себя так, как будто я уже старуха. Ну ладно, Джоселин, как прошла твоя поездка?