Анна Политковская - Путинская Россия

• Название: Путинская Россия
• Автор: Анна Политковская
• Жанр: Книги

Книга Анны Политковской «Путинская Россия» (PUTIN'S RUSSIA) была впервые издана в Великобритании в 2004 году.

Позже книга была переведена на многие языки и издана в Соединенных Штатах Америки, Дании, Финляндии, во Франции, в Германии, Голландии, Италии, Японии, Норвегии, Испании и Швеции.

«Новая Газета» публикует книгу с согласия родственников Анны Политковской.

Все права на публикацию принадлежат семье Анны.

---

Именно такие выводы экспертизы, согласно российскому законодательству, давали судье все возможности, на которые он рассчитывал, желая исполнить политический заказ по отмыванию полковника от военных грехов.

Во-первых, он мог теперь освободить Буданова от уголовной ответственности.

Во-вторых, направить его на принудительное, но АМБУЛАТОРНОЕ (то есть без помещения в психиатрическую лечебницу специального типа) лечение, сроки которого будет определять уже не суд, а просто лечащий врач-психиатр, и все неприятности для полковника могут закончиться уже через какую-нибудь неделю после приговора: врач решит, что он уже здоров, и Буданов даже не должен будет посещать поликлинику.

В-третьих, сохранить Буданову право продолжать службу в армии (раз «невменяемость» была «сиюминутной» и «ситуационной» - в ответ на действия Кунгаевой), а на таком варианте приговора особо настаивала военная верхушка - штаб Северо-Кавказского военного округа и руководство Министерства обороны, поскольку иначе получалось бы, что полками в Чечне у них командуют заведомо сумасшедшие, которых они вовремя не выявляют, не лечат, и они творят то, что хотят…

Так уж повелось в нашей стране, что в производстве российских судебных экспертиз по-прежнему главное - не факты, а кто их подгонял друг к другу. Суть экспертизы зависит от того, кто ее делал. На сей раз героями психолого-психиатрического обоснования «отбеливания» Буданова стали следующие эксперты:

– руководитель экспертного отделения «Сербского», врач с мировым именем, доктор медицинских наук, психиатр-эксперт высшей категории со стажем экспертной работы в 50 лет, профессор Т. Печерникова (председатель комиссии);

– руководитель первого клинического отделения, доктор медицинских наук, заслуженный врач РФ, стаж экспертной работы в 42 года, профессор Ф. Кондратьев;

– кандидат психологических наук Сафуанов Ф. (стаж экспертной работы - 20 лет);

– главный судебно-психиатрический эксперт Министерства обороны, полковник медицинской службы А. Горбатко;

– подполковник медицинской службы Г. Фастовцев;

– психиатр-эксперт Г. Бурняшева.

Именно эти люди выполнили главную часть работы: они признали Буданова невменяемым в момент совершения преступления, а значит, свободным от наказания за него, но зато вполне вменяемым как за час до преступления, так и после, а значит, годным к дальнейшей службе и адекватным к жизни, обязанным лишь раз в месяц посещать доктора по месту жительства.

Важно понять, кто же они - эта команда во главе с профессором Печерниковой? И кто сама Печерникова? Случайно ли то, что именно к ней, а не к кому-то другому обратился суд для изготовления «нужной» и политически важной экспертизы?

Моя позиция состоит в том, что все произошло совершенно неслучайно. Потому что у нас не бывает подобное случайным. И так повелось с советских времен. Мы-то все надеялись, что они канули в безвозвратную Лету, что мы теперь свободны, что фантомы дурного прошлого не потревожат больше нас…

Ан нет! Когда надо, призраки коммунизма - они опять с нами, в нужное время и в нужном власти месте. Причем самые жуткие.

Тамара Печерникова, профессор-психиатр с полувековым экспертным стажем, - фигура знаковая в истории нашей страны. Дальше - только некоторые этапы ее большого пути. И этот исторический экскурс тут совершенно необходим - именно потому, что во времена президентства Путина наша самая страшная история - заказная политическая психиатрия, - опять вошла в наш ежедневный быт с той стороны, откуда ее вовсе и не ожидали…

…25 августа 1968 года на Красной площади в Москве - знаменитая «молчаливая демонстрация семи». Семь человек, среди которых была и Наталья Горбаневская - поэт, журналист, диссидент, на сей раз она толкала перед собой коляску с младенцем, - и эти семеро вошли на Красную площадь, быстро достали и развернули плакаты: «За нашу и вашу свободу!», «Позор оккупантам!»… Так, в стране, где давно никто не протестовал и все смирились соглашаться с руководящей линией КПСС, обнаружили себя люди, способные протестовать против вторжения советских войск в Чехословакию.

Демонстрация «семи» длилась всего несколько минут, и дальше все семь немедленно были схвачены сотрудниками КГБ в штатском, постоянно патрулировавшими Красную площадь. Впоследствии суд дал двоим из семи лагеря, одному - психбольницу, трое попали в ссылку, а Горбаневскую сначала отпустили, поскольку у нее был грудной младенец.

Ее арестовали позже, 24 декабря 1969 года. Потому что Наталья так и не прекратила правозащитную деятельность.

И тогда, в 69-м году, тридцать с лишним лет назад от нашего времени, в связи с делом Натальи Горбаневской, впервые ясно просматривается след доктора Печерниковой в жизни страны. Печерникова была тем самым врачом-психиатром, которая по требованию КГБ допрашивала Горбаневскую все в том же Институте Сербского, где спустя несколько десятилетий обследовали и Буданова.

Печерникова-69 вынесла Горбаневской тот медицинский вердикт, который потребовал КГБ: «шизофрения». То есть психически здоровый человек не в состоянии ходить с плакатами против наших танков на улицах Праги по Красной площади.

Другой диагноз КГБ, проштампованный Печерниковой-69, был: Горбаневская - социально опасна, подлежит бессрочному принудительному лечению в психиатрической больнице специального типа…

Дальше для Горбаневской, основателя и первого редактора подпольного, самиздатского (самиздат - так называли диссиденты запрещенную литературу, которую размножали вручную или на пишущих машинках и распространяли самостоятельно) бюллетеня советских правозащитников «Хроника текущих событий», наступили тяжкие годы пребывания в Казанской спецпсихбольнице. Горбаневская сидела там с 1969 по 1972 годы. (В 1975 году она эмигрировала по израильской визе и живет теперь во Франции.)

– Вы помните сегодня такую фамилию - Печерникова? - Спросила я Наталью Константиновну теперь.

– Конечно.

– Как проходила Ваша экспертиза тогда?

– Самое мягкое слово, которое я могу здесь применить, - это тенденциозность. Диагноз «шизофрения» мне подгоняли под формулу, заранее придуманную. Вот и все, что делала Печерникова. У них была директива КГБ: отправить меня на принудительное лечение в спецпсихиатрическую больницу, и они все, включая Печерникову, ее выполняли. А зная, что суд не потребует убедительных доводов диагноза, они их и не приводили в экспертном заключении. Например: «Мышление по временам бывает непоследовательным». В чем это выражается? Ни слова. «У Горбаневской наличие специфических для шизофрении изменений мышления, эмоциональных и критических способностей». Каких изменений? Ни слова. А ведь эта фраза - уже основная, определяющая, потому что в заключении, прямо вслед за ней, следует вывод о необходимости принудительного лечения. За весь месяц пребывания на экспертизе мне, к примеру, не задали ни одного вопроса про мои стихи, хотя я поэт. Как будто их и не было. Я-то боялась, что мне начнут приписывать манию величия, говорить: «Да вы что, считаете себя поэтом?!». Но ничего подобного. И понятно, почему: концепция «эмоциональной холодности, уплощенности» вследствие «шизофрении» стихов не допускала. «Испытуемая… охотно вступает в беседу. Держится спокойно. На лице улыбка». Все правильно - только чего мне стоило это спокойствие! Я понимала, что должна быть спокойна, не подавать им поводов для сочинения каких-то симптомов. И вот, в итоге, само спокойствие становится симптомом и дает возможность написать в акте: «…не проявляет беспокойства по поводу своего будущего и судьбы своих детей». Еще как я беспокоилась за детей, но не с психиатрами же из КГБ делиться этим! Цитирую дальше: «Не отказывается от своих поступков. Неколебимо убеждена в правильности своих действий. В частности, заявляет, что действовала так, чтобы в дальнейшем не чувствовать себя виноватой перед своими детьми». Я и сегодня не отказываюсь от своих поступков, и убеждена в правильности своих действий, а мои дети гордятся выпавшей мне судьбой… Дальше: «Критическая оценка сложившейся ситуации отсутствует». Психиатры, в их числе Печерникова, считали, что, думая своей, а не чужой головой, я должна быть признана сумасшедшей. Замечу, что весь месяц экспертизы со мной общались только Печерникова и врач Мартыненко. Только им принадлежали все эти «наблюдения», на основе которых они сделали окончательные выводы. Думаю, что они вполне понимали допущенные ими передергивания и искажения, что не помешало им выполнить порученную преступную работу. Таким образом, у Печерниковой давний опыт исполнения преступных приказов. Думаю, работа в Институте Сербского необратимо понижала как человеческую честность, так и профессиональную квалификацию психиатров. Если врачи не были стопроцентными циниками, эта работа приводила их к шизофреническому раздвоению личности.