Джон Толкиен - Хоббит, или Туда и обратно (пер. В. Маториной)

• Название: Хоббит, или Туда и обратно (пер. В. Маториной)
• Автор: Джон Толкиен
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004053-9

Хоббит Бильбо по чистой случайности стал обладателем Кольца Власти — могущественнейшей магической реликвии. Такая находка таит в себе почти неограниченные возможности, но и является средоточием смертельных опасностей. Ведь заполучить ее хотели бы многие.

Такова главная сюжетная линия повести «Хоббит, или Туда и обратно», одного из наиболее ярких произведений мировой литературы, пролога к знаменитой трилогии «Властелин колец».

---

Там, на белом свете, наверное, наступило время обеда. Бедный хоббит вообразил, как он обычно в это время жарит у себя на кухне яичницу с ветчиной, — и только пришел от этого в еще большее отчаяние. Потом он долго лежал без всяких мыслей, потому что не мог понять, как все случилось, почему так сильно болит голова, почему про него забыли и почему орки его не поймали, раз он остался один. (А случилось именно потому, что он был один в самом темном месте и, стукнувшись головой, долго пролежал очень тихо.)

Немного придя в себя опять, он нащупал трубку. Она оказалась целой и немножко табака в кисете осталось, но увы! Огонь достать было негде, ни одной спички он не нашел. Потом он подумал, что особого горя в этом нет, ибо кто знает, какую еще беду можно привлечь к себе из темных закоулков вспышкой света и запахом табака. Щупая карманы в поисках спичек, он наткнулся на кинжал из логова троллей, висевший на поясе, под штанами, орки его поэтому не заметили, да и сам он про него совсем было забыл, а теперь вытащил за рукоятку из ножен.

Кинжал засветился бледным светом.

«Значит, это тоже эльфийский клинок, — подумал он, — и раз он светится, то орки где-то недалеко, хотя не так уж и близко». Странно, но это его даже успокоило. Замечательно было носить меч, выкованный в Гондолине для битв с гоблинами; об этих битвах столько песен пелось! И он успел заметить, что на орков такое оружие производило внушительное впечатление.

«Вернуться?.. — продолжал он рассуждать. — Нет, не годится. Пойти вбок, свернуть с дороги? Невозможно: я не знаю, где дорога. Пойти вперед? А больше ведь и делать нечего. Итак, вперед!» — приказал он сам себе и пошел, сам не зная, куда, одной рукой держа впереди себя маленький мечик, а другой щупая стену, сердце у него прыгало, как у зайца, и давно было где-то в пятках.

Бильбо, конечно, попал в безвыходное положение. Но надо помнить, что для него оно было не настолько безнадежным, каким было бы для меня или для вас. Хоббиты все-таки от людей отличаются, и хоть норки у них светлые, и хорошо проветриваются, и вовсе не похожи на орчьи пещеры, они все-таки к подземным туннелям привыкли больше нас и ориентироваться под землей умеют — особенно когда очухаются от удара головой о камень. Они могут очень быстро передвигаться, легко прячутся, легко переносят синяки и падения, для поднятия духа у них большой запас смекалки и мудрых поговорок, которые люди давно забыли или никогда не слышали. Но все равно я бы не хотел оказаться на месте господина Торбинса.

У туннеля, по которому он шел, кажется, конца не было, и он явно опускался вниз, причем почти не изгибался. Иногда от него отходили боковые ходы, хоббит догадывался о них, если попадал рукой в пустоту или по свечению меча, но не решался в них сворачивать, а все шел вперед и вниз, вперед и вниз и никого не встречал, только иногда мимо его ушей с легким свистом проносились летучие мыши. Сначала он каждый раз вздрагивал от страха, потом привык: они слишком часто пролетали.

Не знаю, долго ли он так шел, ужасно боясь, но не смея останавливаться, все вперед, пока не устал так, что сильнее устать было просто невозможно. Ему казалось, что он уже идет по дороге в завтра, и она никогда не кончится.

И вдруг — шлеп! — под ногами стало мокро. Уф! Вода была ледяная.

Хоббит остановился, как вкопанный. Меч почти не светился, значит, опасности практически не было, но Бильбо боялся идти дальше, потому что не знал, то ли это просто лужа на дороге, то ли выход подземного ручья, или берег реки, или глубокое пещерное озеро.

Он изо всех сил напряг слух, но услышал лишь звук капающей воды, других звуков не было.

«Значит, это не подземная река, а пруд или озеро», — подумал Бильбо.

В воду идти он боялся. Во-первых, он не умел плавать, а во-вторых, подумал о скользких пучеглазых существах, которые могли жить в этой воде.

В тайных озерах и водоемах у корней гор до сих пор обитают неведомые твари: рыбы, чьи прародители попали сюда в незапамятные времена, да так и не выплыли, отчего у их потомков глаза постепенно росли, росли и стали огромными в напрасных попытках хоть что-нибудь разглядеть в темноте, есть и еще более скользкие и противные гады. Даже в пещерах и переходах, которые орки обжили, попадаются твари никому неизвестные. Твари эти пробрались сюда извне и затаились. А некоторые пещеры были тут спокон веку, орки только немного их расширили, и древние ползучие обитатели по-прежнему сидят в мрачных углах, вынюхивая добычу.

Здесь, у темной воды в глубине горы жил Голлум, худой и скользкий. Непонятно, откуда он пришел и кто он был. Голлум был Голлум, сам темный, а глаза большие, круглые и выпученные.

У него был челнок, и он бесшумно греб большими плоскими ступнями, свесив их по бокам челна, и таким образом передвигался по озеру и охотился: белесыми глазами-плошками высматривал слепую рыбу, потом молниеносно выхватывал ее из воды длинными пальцами. Мясо он тоже любил, и если подворачивалась орчатина, то не упускал возможности полакомиться, но всегда принимал меры, чтобы его не заметили. Орков он тихонько душил сзади, когда они подходили поодиночке к озеру. Они, правда, редко приходили сюда, потому что чувствовали к этому месту инстинктивную неприязнь. Они наткнулись на озеро давным-давно, когда копали туннель, а поняв, что здесь вода и дальше пути нет, перестали сюда ходить, разве что Главарь посылал их за рыбой. Часто случалось, что назад он не получал ни рыбы, ни посланца.

Голлум жил на скользком островке-скале посреди подземного озера. И сейчас он оттуда наблюдал за Бильбо белесыми выпученными глазами.

Бильбо его не видел, а Голлум видел и догадался, что Бильбо — не орк, удивился и поэтому не спешил нападать. Но все-таки он сел в челнок и подгреб к берегу озера, туда, где присел Бильбо, у которого кончилась дорога, иссякли силы и даже. мыслей уже не осталось.

— С-слава с-слу-чаю, Прелес-сссть моя! — зашипел он, подплывая ближе. — Из-ззыс-сканная трапез-за нас-с ож-жи-дает! Вкус-ссный кус-сочек, голлм-голлм! — На этом слове он с бульканьем сглотнул слюни. Звук получился жутковатый. Собственно, из-за этого звука Голлум и получил свое прозвище, сам-то он называл себя «Прелесть моя», а как его звали на самом деле, никто не знал.

Хоббит чуть не помер от страха, когда услышал шипение и увидел вперившиеся в него белесые глаза.

— Ты кто? — спросил он, выставляя вперед кинжал.

— Кто ж-же он, Прелес-сть моя? — прошелестел Голлум (не имея собеседников, он привык говорить сам с собой и всегда обращался только к себе).

Если бы Голлум был голоден, он бы не рассуждал, а сначала бы сцапал хоббита и уж потом зашипел,носейчас есть ему не очень хотелось, и любопытство взяло верх.

— Меня зовут господин Бильбо Торбинс. Гномы пропали, и маг куда-то девался, и я не знаю, гдея, и даже знать не хочу, только бы отсюда выбраться.

— А ш-што он держ-жит? — сказал Голлум, поглядывая на кинжал, который ему почему-то не понравился.

— Это меч, его ковали в Гондолине!

— Ш-шш-ш… — прошипел Голлум и стал очень вежливым. — Не будем ли мы столь любезны, чтобы с-сес-сть и побес-седо-вать с-сс ним, Прелес-сть моя? Мож-жет быть, он любит з-загадоч-ччки?

Он старался не испугать хоббита, по крайней мере, пока не узнает побольше про него и про меч и не выяснит, на самом ли деле господин Торбинс пришел один, и вкусный ли он, и хочется ли ему, Голлуму, есть. Думая, чем бы занять хоббита, он не вспомнил ничего, кроме загадок. Это была единственная игра, в которую он играл с другими существами, залезая к ним в норы, давным-давно, до того как потерял всех друзей, и его выгнали из родных мест, и он спустился сюда, один, во мрак под горами.

— Ну ладно, — сказал Бильбо, спеша согласиться, потому что тоже хотел узнать кое-что об этой твари и выяснить, один ли Голлум здесь, голоден ли он, сильно ли зол и не дружит ли он с орками.

— Загадывай ты сначала, — добавил хоббит, потому что еще не успел придумать загадку. И Голлум прошипел:

Что до неба достает,
Без корней живет,
Не растет, но выше тучи
Поднимает кручи?

— Это легко, — ответил Бильбо. — Ясно, гора!

— Ему легко! Надо с-с ним пос-с-сосстяз-затьс-ся, Прелес-сть моя! Ес-сли наш-ша Прелес-сть с-спрос-сит. а он не ответит, мы его с-съедим, моя Прелес-сть! А ес-сли он с-спрос-сит, а мы не ответим, ш-што он х-хоч-чет, мы покаж-ж-жем ему вых-ход, да, покаж-ж-жем!

— Согласен, — быстро сказал Бильбо, ибо не соглашаться было опасно, и напряг мозги изо всех сил, чтобы вспомнить хоть какую-нибудь загадку, так как хорошо понял, что иначе его съедят. И вот что он придумал!

На красных горах
Тридцать белых коней:
To удила грызут,
То копытами бьют,
То, сомкнувшись, замрут.

Больше ему ничего не лезло в голову — сейчасонмог думать только о вещах, связанных с едой. Загадка была старая, и Голлум знал ответ так же хорошо, как вы, наверное, его знаете.

— С-семеч-чки! — прошипел он. — Это з-зубы, з-зуб-ки, Прелес-сть моя! Но у нас-с с-с тобой их вс-сего ш-шес-сть. З-зубы! ! И Голлум задал следующую загадку: