Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – коннетабль

• Название: Ричард Длинные Руки – коннетабль
• Автор: Гай Орловский
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-23602-2

Жизнь — борьба, в которой надо драться храбро и честно. Ричарду это обычно удавалось, однако он уже не рядовой рыцарь...

Увы, могущественный лорд должен быть еще и умелым политиком. Но можно ли быть храбрым и честным политиком? Может ли быть политиком рыцарь?

---

– Да, – согласился я, – сперва нужно накормить народ. И одеть. И обуть. А черед духовной пищи придет потом.

Он покосился на меня с непониманием.

– Духовной? Священники духовную ставят впереди. Никто не возьмет ложку, не прочитав молитвы.

– Я о другом, – объяснил я. – Когда, изнемогая от жажды, ползешь по раскаленной пустыне и думаешь только о глотке воды, весь мир сужается до чашки с водой! Но если доберешься до родника, напьешься от пуза, тогда только и замечаешь: батюшки, да какой же мир, оказывается, огромный! И сколько в нем чудесного!

Барон подумал, кивнул.

– Да только напиться трудно, сэр Ричард. Одному глотка хватит, а другой уже как корова раздулся, а все пьет и пьет! И никогда мира не увидит.

Глава 4

Когда Орлиная гора красиво и гордо замаячила на фоне синего неба с наползающими с востока серыми облаками, барон Альбрехт сказал предостерегающе:

– Снежная буря в самом деле будет нешуточная!

– Зато впереди приз! – сказал я.

– А если застанет по дороге?

– И должно застать, – ответил я. – При хорошей погоде, как вы сами говорили, нас из того орлиного гнезда заметят Бог знает с какого расстояния.

Он нахмурился, покрутил головой.

– Не знаю, не знаю. Зимой не воюют.

– У нас не война, – ответил я терпеливо. – А короткий рейд по захвату чужого замка. Только и всего. Мужайтесь, барон!

Небо постепенно заволакивало серыми облаками. Те сменились тучами, а тучи неспешно превращаются в огромный угольно-черный массив, широкий и тяжелый, как Уральские горы. Поднялся ветер, начал поднимать с земли снег. Сперва дул в спину, как бы обнадеживая, потом заходил то справа, то слева, а когда отдалились от города достаточно далеко и он убедился, что не вернемся, развернулся и злорадно набросился спереди.

Резко похолодало, ударил мороз. При каждом вдохе в горло забивало снег, а когда я пытался дышать только носом, не хватало кислорода. Пасть жгло, как кипятком, лицо стягивало холодом. Я на ходу прикрывал лицо ладонями, но ветер ухитрялся вдувать колючий снег даже под веки.

В довершение всего с неба начал сыпать снег, мелкий и противный, даже не снег, а ледяная крупа. Ветер и его подхватывал и с размаха швырял в лицо. Можно, конечно, опустить забрало, но так набивается в щель, а у подбородка начинает то таять, то превращаться в льдину.

Затем пришла настоящая вьюга, я видел только силуэты двух едущих впереди всадников, дальше все скрывалось в белой пугающей тьме. Снег носится вихрями, тугими волнами, ударяет с такой силой, что кони шатаются и сбиваются с шага.

Сквозь белую пелену донесся хриплый голос Растера, больше похожий на лай большого простуженного пса:

– Держаться вместе!.. Не отставать!

Потом я увидел Макса, он суетливо растирал лицо ладонями, склонившись к самой конской шее. Ветер снова сменил направление, я начал тревожиться, что в такой метели просто заблудимся. Небо все темнело, видимость ухудшалась.

Сэр Растер во главе ударной группы догнал меня, прорычал сквозь рев ветра:

– Уже близко!

– Ночь впереди, – напомнил я.

– Ну и что? – удивился он. – Мимо горы не пройдем. Мы, можно сказать, о нее лбом ударимся… га-га-га!

Еще и ржет, мелькнуло у меня в голове. Нет, все-таки я неженка.

Захода солнца никто не видел, даже затянутого тучами неба не видно: пурга со всех сторон, но быстро стемнело, буря начала стихать, зато мороз усиливался. Ветер, сжалившись, дул в спину, словно подгоняя к замку, мол, самому хочется посмотреть, чем все кончится. Я покачивался в седле, Зайчику хоть бы хны, а у меня все тело окоченело, руки отказываются гнуться.

Усталые кони едва передвигали ноги. Мы рассчитывали достичь замка к вечеру, а сейчас уже ночь, а мы не добрались даже к подножию Орлиной горы. Ветер снова зло и пугающе задул прямо в лицо, но в небе наметились просветы. В слабом лунном луче передо мной бешено неслись мелкие иголочки-снежинки. Уши уже не мерзнут, я решил, что вместо них ледышки.

И еще: наступила тишина, я снова услышал хруст снега под конскими копытами, звяканье сбруи, деловитый звон доспехов. Но ветер не утих, просто перестал набрасываться то справа, то слева, а дует свирепо и упорно прямо в лицо.

Снег сыпется, как крупа из прорвавшегося гигантского мешка. Мороз пробирает до костей, я уже проклинал себя за глупейшую затею, когда ветер стих так резко, словно отрезало. И одновременно я услышал его злобный и разочарованный вой, он выл совсем рядом, уже не в состоянии дотянуться. Я не верил чуду, и его не произошло, донесся голос Растера:

– Всем спешиться!..

Я наконец понял: нечто огромное заслоняет нас от снежного урагана, это значит, достигли Орлиной горы.

– Охрана! – прокричал Растер. – Позаботиться о лошадях!.. Головной отряд – ко мне! Сэр Ричард, вы готовы?

– Совсем готов, – прокаркал я простуженным горлом. – Но пару слов обращения к народу… Никаких длинных речей, просто запомните: это уже наш замок!.. Наш. Мы не кочевники, что налетели, пограбили и убежали. А раз наш, то рубить там все и убивать всех – нельзя. Кто нам жрать подаст, если перебьем челядь?.. Убивать только тех, кто с оружием. Если оружие бросил – берете в плен.

Сэр Растер пробасил недовольно:

– Да слышали все это, сэр Ричард…

– Я хочу, чтоб и запомнили!

– Да запомнили, – повторил он с тоской. – Что это вы одно и то же…

– Потому что не запоминаете, – огрызнулся я. – Как горохом о стенку!.. Это мой замок, если уж хотите правду. А кто начнет устраивать поджоги, знайте – замыслил бунт и неповиновение сеньору!

В ответ прежнее молчание, но я чувствовал, что это проняло больше, чем абстрактные призывы к гуманизму.

– Все, – закончил я, – иду, иду…

Коней оставили больше потому, что какая-то коняка да ржанет, а это конец операции. Даже я слез с Зайчика, хотя в нем уверен, однако отец я нации или не отец?

– Мы за вами, – заверил Растер.

– Близко не подходите, – предупредил я.

– Но из виду не упустим, – сказал он сурово. – И не приказывайте такое.

Теперь я во главе отряда, на далеком острие. Ветер несколько раз менял направление, я закрывал глаза и вцеплялся в камень. Тропка совсем узкая, и хотя по ней в хорошую погоду проходят даже телеги, но их колеса стучат совсем рядом с бездной…

Проклятый ветер все усиливался. Дорога уже дважды обвилась вокруг горы серпантином, я одурел и мечтал остановиться и просто умереть вот так на обледенелых камнях, но сзади точно так же пробираются, а то и ползут рыцари и простые воины. Все верят, что их лорд – ого-го, а не охо-хо, и я ломился через встречный и боковой ветер, что то прижимал к стене, то пытался спихнуть в бездну.

Наконец в разрыве белой пелены увидел смутно белеющую, словно облитую молоком, высокую стену. Местный лорд с жиру бесился, выстроив такую высокую: при умелой обороне здесь можно держаться против любого войска вообще без стен.

Стиснув челюсти, я вслушивался изо всех сил, но только завывание бури, щелканье крупной ледяной крупы по обледенелому камню, на котором лежу. Снег уже не снег, а злая ледяная крупа, ветер сечет ею щеки и подбородок, вдувает не только в пасть, я ее старался не открывать, но и в ноздри. Войдя в личину исчезника, я снова пополз, прижимаясь к земле. Крепостная стена иногда пропадала полностью, только крутящаяся белая метель перед глазами, а потом я почти ударился о нее.

Пурга закрывает видимость, какой дурак будет всматриваться в белую кружащуюся мглу, я чувствовал себя почти голым. Все так же в личине исчезника поднялся и побежал к стене, на ходу снимая с плеча крюк с длинной веревкой.

Сэр Растер и его группа затаились за камнями. Снег их постоянно присыпает так обильно, что я забеспокоился, как бы не похоронил вовсе. Крючок на веревке все не желал взлетать к вершине стены, застывшие пальцы слушаются плохо. Даже я за воем и свистом не слышал металлического звона и скрежета. Наконец, разозлившись, я метнул со всей силы. Крюк так и остался там наверху, а когда я подергал, веревка натянулась.

– Ну, – сказал я, – теперь надо вспомнить уроки ползания по канату…

Хрипя и задыхаясь, я карабкался, опираясь ногами на веревочные узлы, перед глазами все ползут и ползут вниз серые глыбы, размножаются они там наверху, что ли. Наконец последний ряд закончился, я увидел поверх стены массивный замок в старинно-добротном стиле. Сдерживая стон, я перевалился на промерзший камень, ветер бросает на него снег и тут же сам сдувает, а я полежал, восстанавливая дыхание и, не восстановив, пошел, как грозный лев, на четвереньках, к башенке привратной стражи.

Дверь закрыта, стража внутри греется у переносной жаровни, какой дурак сунет нос на улицу… Я поколебался, но решил рискнуть, не люблю обнажать меч без надобности, я не мальчишка, а уже гроссграф или хотя бы коннетабль, а это тоже не хвост собачий, это почти государственник.