Владимир Контровский - Истреби в себе змею

• Название: Истреби в себе змею
• Автор: Владимир Контровский
• Жанр: Научная Фантастика

На Третьей планете системы Жёлтой звезды, избежавшей атомного Апокалипсиса, появляется новая самостоятельная сила: люди-индиго - выросшие дети-индиго, владеющие магией. Столкновение нового со старым неизбежно, но исход его будет зависеть от того, сумеют ли новые люди обуздать кровавое безумие.

---

– Слушай меня внимательно, - сказал он Хайку. - Трущоба - это самый край. Дальше - только могила. Но выбраться со свалки можно, если ты сумеешь зубами вырвать из чужой глотки жирный кусок - такой, который ты будешь жевать потом много лет. И плевать, если для этого придётся перешагивать через кровь - это самая дешёвая жижа в этом мире. А с тобой, - добавил "король", заметив испуг в глазах подростка, - мы обтяпаем это и без крови. Не надо ничего отбирать - сами отдадут. И мы, сынок, уедём далеко отсюда, за океан - когда у человека много денег, ему всё доступно.

При всех своих достоинствах Трубогиб оставался грубым животным, для которого титул "короля свалки" - это наибольшее, чего он может достичь. Вожак мыслил просто и задумал захватить автофургон, перевозящий деньги. Он рассчитывал обойтись без стрельбы и шума - зачем, когда под рукой Хайк с его чудесными способностями? - но на всякий случай решил взять с собой на операцию нескольких крепких парней, абсолютно не умеющих размышлять, зато приученных чётко выполнять приказы и без колебаний пускать в ход оружие.

Однако ни Хайк, ни сам Трубогиб ещё не знали, что серия преступлений, совершённых в городе при загадочных обстоятельствах, уже привлекла внимание - причём отнюдь не полицейских, а куда более могущественных и опасных людей. Хайк узнал об этом много позже, оказавшись в Приюте, а Трубогибу так и не суждено было узнать.

В тот день Хайк с самого утра почуял недоброе - некий запах опасности, неуловимо витавший в воздухе. Что-то было не так, словно где-то поблизости затаилось нечто, следящее за шайкой Трубогиба очень внимательно и ждущее подходящего момента. Но Хайк неважно себя чувствовал, счёл это ощущение следствием недомогания и решил ничего не говорить вожаку - несмотря на всё расположение "короля" к приёмышу, запросто можно было нарваться на неприятность. Трубогиб не терпел, когда кто-то пытался отлынивать от дел, задуманных вожаком, и здесь исключений не было ни для кого.

Поначалу всё шло гладко, и Хайк успокоился, хотя время от времени по его спине пробегал колючий холодок. Они с Трубогибом - со стороны ни дать ни взять солидный мужчина в дорогом костюме, неспешно прогуливающийся с сыном-подростком, - появились у здания банка минута в минуту, как раз в тот момент, когда туда подъехал вожделенный фургон. Одновременно с другой стороны появился грузовичок с рабочими-ремонтниками в ярких комбинезонах. Появление этой машины выглядело вполне естественным - вокруг крышки канализационного люка расползалась вонючая лужа, а о том, что разрыв трубы - авария рукотворная, знали только её организаторы - "подданные" "короля свалки", ориентирующиеся в лабиринте подземных коммуникаций города не хуже крыс.

По расчётам вожака, возня вокруг люка должна была несколько рассеять внимание охраны, пока он с Хайком не подойдёт к автофургону, причём уже тогда, когда деньги будут погружены в бронированный отсек сейфа на колёсах. А дальше - дальше Трубогиб уповал исключительно на сверхспособности мальчишки. "Рабочие" составляли резерв - если что-то пойдёт не так, молчаливые парни, возившиеся около люка, должны были сменить свой безобидный инструмент на куда более убийственный и открыть пальбу, прикрывая отход вожака (с добычей или без неё). Подручными Трубогиб заранее решил пожертвовать - он не собирался делиться ни с кем.

Тёмное лицо вожака было непроницаемым. Он шёл не спеша, даже с некоторой ленцой - куда спешить человеку, весь внешний вид которого просто излучает сытое благополучие и довольство жизнью? А вот Хайку снова стало не по себе, и чем ближе они подходили к жёлтой коробке автофургона, тем острее становилось ощущение скрытой (и от этого только более грозной) опасности. И, похоже, Трубогиб это заметил, но расценил по-своему.

– Не дрейфь, сынок, - прошипел он сквозь зубы, не меняя выражения лица. - Мы в двух шагах от нашего будущего…

"Король" Трущобы и не подозревал, что его слова окажутся пророческими. Будущее - оно ведь разное бывает…

Четверо служащих в униформе вышли из дверей банка, волоча два объёмистых мешка. Двое других, вооружённые короткоствольными автоматами, распахнули заднюю дверь автофургона. Хайк поймал боковым зрением мгновенный хищный блеск в глазах Трубогиба - до фургона оставалось всего-то с десяток шагов. Мальчик посмотрел на людей около фургона - всё спокойно, никаких признаков тревоги, - потом перевёл взгляд на человека в кабине, готовясь к контакту, и…

…его буквально обдало ледяной волной страха. "Беги! - завопило сознание. - Это ловушка!". А тот, в кабине, смотрел на Хайка - смотрел спокойно и даже с интересом, словно разглядывая какое-то диковинное животное. Потом, так и не отводя взгляда от лица мальчика, человек в кабине автофургона достал откуда-то странной формы шлем и надел его. А затем…

…в чреве жёлтой машины басовито загудело, будто там заработал очень мощный трансформатор - мальчишка видел подобных монстров, ржавеющих на свалке. И Хайк почувствовал, как его мысли, собранные в пучок и приготовленные для того, чтобы стать оружием, вдруг суматошно заметались, взвихрились кучей сухих листьев под порывом ветра и разлетелись беспомощными ошмётками. Он услышал сдавленный хрип Трубогиба, и тут щёку подростка укололо что-то острое. И мир вокруг поплыл, теряя очертания, словно глаза заволокло дымкой слёз.

Хайк услышал треск автоматных очередей, увидел строчку чёрных дырок на дорогой ткани костюма "короля" Трущобы и рыжий огненный столб, взметнувшийся над машиной с "ремонтниками". А потом асфальт почему-то стал небом, и он потерял сознание.

Очнулся Хайк уже в Приюте (хотя о том, как это место называется, он узнал позже), и первое, что услышал, были слова человека в белом халате, обращённые к другому человеку с незапоминающейся внешностью, одетому в военную форму.

– Вы были абсолютно правы - индиго. Причём очень мощный экземпляр, с целым букетом способностей, в том числе ещё не проявленных. Данные тестирования на… - конец фразы Хайк не разобрал, потому что снова впал в беспамятство от слабости и от ощущения отсутствия собственного тела.

И потекли дни, похожие один на другой - сон, еда, занятия, тесты, отдых. Теперь никто не заставлял Хайка идти в город и присматривать потенциальную добычу, его хорошо кормили, и впервые в жизни он мог спать спокойно - ведь даже тайная берлога Трубогиба была не застрахована от внезапного полицейского рейда. И никто не обвинял Хайка в том, что он творил под началом "короля" Трущобы - его просто изучали, изучали скрупулёзно и тщательно, так тщательно, что мальчик не сомневался: если молчаливым людям в белых халатах для уточнения каких-либо сведений о подопытном потребуется вскрыть ему грудную клетку или череп, они это сделают. И очень скоро Хайк понял, что эти люди ничуть не лучше Трубогиба - разве что чище его, и речь их перемежается умными словами, смысла которых мальчик не понимал. И чисто инстинктивно Хайк сообразил, что вряд ли стоит раскрываться перед этими людьми до конца - кто знает, чего они от него потребуют?

В Приюте жили несколько десятков мальчишек и девчонок в возрасте от шести до четырнадцати лет. У каждого из них была своя отдельная комната, однако им позволяли общаться друг с другом - экспериментаторы находили это необходимым и даже полезным, а что касается контроля - недремлющие глаза видеокамер следили за всеми воспитанниками непрерывно, двадцать четыре часа в сутки.

Границей мира для воспитанников Приюта были его стены. Внутри Приюта имелся и бассейн, и даже сад, похожий на небольшой лес, но улицы города находились под запретом. Окна комнат детей выходили во внутренний двор, а главный выход запирался тяжёлой бронированной дверью, которой позавидовало бы любое государственное хранилище.

Правда, воспитатели старались убедить своих подопечных, что Приют - это отнюдь не тюрьма, и что все предосторожности приняты для того, чтобы защитить воспитанников от любой угрозы извне (а никак не наоборот). И что их, питомцев Приюта, готовят к великому будущему (поэтому и учат по университетским программам), и как только они будут готовы во всеоружии встретить внешний мир, они уйдут в него - уйдут, чтобы править.

Звучало заманчиво, и Хайк не знал, верил ли этому кто-то из других детей. Но он сам, прошедший жестокую школу Трущобы с её волчьими законами и научившийся не доверять людям, не верил.

Иногда в Приюте появлялись какие-то "очень серьёзные люди", как говорил господин директор, встречавший подобных гостей с предельной внимательностью, граничащей с подобострастием. Внешне заискивание господина директора перед Попечителями было не особо заметным, но индиго - а таковыми были все питомцы Приюта - ясно различали его ауру и видели в ней чёткие следы самого настоящего страха. И этот страх только укреплял в Хайке решимость не раскрываться до конца - если директор боится Попечителей, значит, на это есть основания.