Сергей Щепетов - Клан Мамонта

• Название: Клан Мамонта
• Автор: Сергей Щепетов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-9717-0353-6

Бескрайняя степь стала тесной: гибнут мамонты, кроманьонские племена воюют друг с другом и между делом истребляют последних неандертальцев. Семен Васильев научил свое племя запасать пищу, лепить глиняную посуду, строить лодки и ковать клинки из метеоритного железа. Хватит ли этого, чтобы выжить и победить врагов?

Вновь и вновь Семен натыкается на следы чужого вмешательства. Он уже знает, что у представителей высокоразвитой цивилизации есть план ускоренного развития человечества: приледниковые степи должны превратится почти в пустыню – тундру и лесотундру, исчезнут крупные млекопитающие, а уцелевшие туземцы будут вынуждены заняться земледелием. Творцы истории не учли только одного: случайно оказавшийся в каменном веке геолог полюбит этот мир и будет его защищать.

---

Длинный холм или каменная грива слегка прикрывают поселок от зимнего степного ветра. Налетая на препятствие, он меняет направление, закручивается и рвет в разные стороны высокое дымное пламя костра Совета. Этот огонь сейчас никого не обогревает. Он горит сразу в трех мирах – Нижнем, Среднем и Верхнем, – соединяя ныне живущих с умершими и еще нерожденными.

Люди стоят плотной толпой, образуя широкий круг с костром в центре. Им холодно, они плотнее затягивают ремешки в рукавах и меховых капюшонах. Они переминаются с ноги на ногу и качают головами, вторя незатейливому ритму тамтамов. Замерзшие губы шевелятся, пытаясь повторять странные слова песни-заклинания.

Да, слова им незнакомы, но беды в этом нет – смысл понимают все. Понимают, что звучит песня войны:

…По выжженной равнине За метром метр Идут по Украине Солдаты группы «Центр»…

Впрочем, холод чувствуют не все. Между толпой и костром по кругу, пританцовывая, движется воин. На нем лишь налобная повязка лоурина, кое-как прижимающая густую растрепанную шевелюру, да лохматые торбаза из лошадиной шкуры до колен. Худое мускулистое тело, покрытое шрамами, разрисовано полосами красной и черной краски – знаками войны. В правой руке он держит некое подобие копья – широкой наконечник с односторонней заточкой насажен на массивное тяжелое древко. Он сам придумал и изготовил это оружие. Почти у всех, стоящих в первом ряду, в руках такое же.

Его танец прост и больше напоминает ходьбу строевым шагом. Воин не знает ритуальных движений, да и, вообще, танцевать не умеет. Впрочем, как оказалось, для вербовки добровольцев этого от него и не требуется. Получив разрешение вождя, начать танец имеет право каждый, но он вызвался первым. Это еще не война, в которой должны участвовать все, способные носить оружие. Предстоит боевая вылазка, рейд, экспедиция для совершения мести. Ее возглавит тот, кто начал танец. Желающие могут к нему присоединиться – прямо сейчас.

Да, бывший завлаб, кандидат наук Семен Николаевич Васильев в голом виде месил торбазами снег, размахивал самодельной пальмой и драл глотку, призывая желающих отправиться с ним в поход за скальпами:

…На первый-второй рассчитайсь! – Первый! Второй! Первый шаг вперед – и в рай! А каждый второй – тоже герой, И в рай попадет он вслед за тобой! Первый! Второй!..

Автора этой старой песни (и целой серии ей подобных) Семен не знал – то ли ранний Высоцкий, то ли продукт народного творчества. Просто в его анналах ничего более подходящего для данного случая не нашлось. И теперь он орал во всю свою луженую глотку, доводя до исступления и себя и слушателей, а старейшина Кижуч лупил и лупил деревянными колотушками по подвешенным бревнам – чувство ритма у него было прекрасное. У всех остальных, впрочем, не хуже…

И вот упала на снег стянутая через голову меховая рубаха – одна, вторая, третья…

Обнаженные торсы, растрепанные волосы, безумные глаза, орущие непонятное рты. Один за другим люди покидают толпу и начинают двигаться по кругу вслед за танцующим – три, пять, десять… Мужчины и женщины – полуголые на морозе, с традиционными палицами или новым оружием в руках. Тускло блестят стальные лезвия – не задели б друг друга!

Громко и радостно мыча, вперед проталкивается огромный питекантроп – как же без него?! Он бросает в общею кучу шкуру, которой накрывался, поддергивает набедренную повязку (ему не разрешают ходить без нее!) и тоже встает в строй. Он даже не пытается повторять слова песни, а просто взрыкива-ет, заглушая всех:

– Се-ха!!! Се-ха!!!

У него в руках не копье-тесак, а просто бревно средних размеров, но он так азартно им машет, что танцующим приходится расступиться.

Сбавлять громкость, ослаблять психическое давление на людей Семен начал, когда понял, что среди зрителей не осталось ни одного человека с оружием – идти с ним хотят все.

Что и требовалось доказать…

Он лежал на животе в меховом пологе своего вигвама. Сухая Ветка стирала мокрым куском шкуры краску с его спины. Семен кряхтел и ругался – похоже, в их жизни намечался первый настоящий семейный скандал:

– …До чего дошла: собственного ребенка панги-ру сбагрила!

– Ну, и что?! Юрику у Мери нравится – они с Питом играют!

– Да он же у них говорить не научится! Ему же с нормальными людьми общаться надо!

– Да чем же Мери ненормальная?! И потом: ей и другие женщины детей приносят! Она с ними умеет, они у нее не плачут!

– Ага, детский сад устроили у питекантропов! Общественную воспитательницу нашли!

– Конечно! Ее все дети любят! А что такое «сад»?

– Не важно! Ну, куда, куда ты полезла, женщина?! На войну захотела?!

– Захотела! Я с тобой хочу! Им можно, а мне нельзя, да?

– Гос-споди, Твоя воля! Да ты пальму в руках держать едва научилась! Ты хоть раз пробовала драться с настоящим воином?! Тебя же снесут первым ударом!

– Не снесут – я ловкая! Вот рубить у меня плохо получается – Медведь говорит, плечи слабые, зато колоть…

– Прекрати! Никуда ты не пойдешь!!!

– Да-а-а… Вот так всегда-а-а…

– Отставить! Пр-рекратить немедленно! Уф-ф… Семен осознал бесполезность своего возмущения и решил предпринять «фланговый обход». Уселся, скрестив ноги по-турецки, и начал:

– Ты хоть понимаешь, зачем и почему я все это затеял?

– Наших убили…

– Погибли двое лоуринов. Обычай требует мести – кровь за кровь. Количество жертв тут значения не имеет. Я потому и вызвался исполнять танец, чтобы иметь возможность отобрать себе спутников.

– А говорил, что не любишь командовать!

– Это так и есть – ты меня на слове-то не лови! Просто обычай мести очень древний и нарушать его нельзя. Воины пойдут на охоту за людьми. Они убьют первых же встреченных чужаков и принесут их скальпы. Если смогут, конечно. А мы будем после этого сидеть и ждать ответной атаки – непонятно от кого.

– Но ведь так и должно быть!

– Должно-то должно… А ты считать не разучилась? Сколько в поселке детей и женщин? А сколько воинов?

– Три руки… было.

– Вот именно – было! Пока есть запасы мяса, жить можно, а когда кончатся? Кто будет кормить такую ораву? Ты, что ли, в степь пойдешь бить бизонов… с подружками вместе?

– Я не умею…

– Конечно, не умеешь! И, прости меня, никогда не научишься. Если только вам всем хорошие арбалеты сделать. В общем, охотников трогать нельзя – до последней возможности. Без них голод нам обеспечен. Ни рыба, ни корешки не помогут – слишком нас много, а молодежь подрастет еще не скоро.

– Шестеро мальчишек уже взрослые, только посвящения не прошли! И чего старейшины тянут?

– А ты не понимаешь? Потому и тянут – сохранить хотят. Случись какая заваруха, воины моментом погибнут. Им себя беречь не положено – они и не будут. С этим уже ничего не поделаешь, так они воспитаны: увидел врага – воюй, а не пытайся в живых остаться. То, что людей некому будет кормить, это, конечно, плохо, но не повод для нарушения воинских традиций. Бизон и старейшины, кажется, все понимают, но поделать ничего не могут, разве что отложить еще на год посвящение мальчишек.

– Вот и возьми меня, Нгулу и Таргу! Только они ссорятся все время, но если…

– Да что же ты такое говоришь?! – захлебнулся от возмущения Семен. – Как тебе такое в голову могло прийти?!

– Вот так и могло! Ты мне скальп обещал, а сам… А сам… У-а-а-а!

– Не реветь! – окончательно растерялся Семен: «А еще говорят, что женской логики не бывает!» – При чем тут скальп? Я что, тебя обманул? Когда? В чем?! Сама не захотела!

– Да-а-а! Хью хоро-о-оший!.. А я с тобой хочу-у-у… На войну-у-у!..

– Ну, зачем?! Почему, скажи на милость?!

– А-а-а!.. Ты уйдешь, а я жда-а-ать!.. Опя-а-ать! С тобой хочу-у-у!

Семен открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но передумал, закрыл его и начал торопливо одеваться. Он влез в меховую рубаху, подтянул штаны и, под всхлипывания женщины, выбрался из полога. В холодной части жилища грозный воин, шипя и ругаясь на весь свет, стал натягивать торбаза: «Ничего не понимает и понимать не хочет! Доводы разума тут бессильны! И ребенок ей не помеха… Впрочем, блин, у лоуринов дети считаются как бы общими… Ч-черт, на мою голову! Опять сам виноват – эту бабскую вольницу на корню надо было давить!» Никаких планов насчет того, куда идти и что делать, у Семена не было – лишь бы не слышать причитания и всхлипывания. Для начала он решил просто выйти наружу и справить малую нужду. Справил и, зябко передергивая плечами, пошел обратно, так ничего и не придумав. Недалеко от входа проявился светло-серый контур сидящего волка.

– «Ты, что ли? – поинтересовался Семен, опускаясь на корточки и пряча в рукава замерзшие руки. – Давно не виделись».

– «Давно».

– «Варя где? Как она?»

– «Там (смутный образ заросшего кустами распадка и пасущейся мамонтихи)».

– «Далеко забралась… – вздохнул Семен. – А саблезубы?»

– «Приходили. Ушли. Голодают».