Леонид Каганов - Дефицит белка

• Название: Дефицит белка
• Автор: Леонид Каганов
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-043850-1, 978-5-9713-5549-6, 978-5-9762-3501-4

«Эту книгу можно назвать фантастикой.

Точно с таким же основанием, как книги Борхеса, Мураками или Кортасара.

Эту книгу можно назвать классической русской прозой.

С тем же правом, как рассказы Чехова, Гоголя, Булгакова.

Эту книгу можно назвать юмористической.

Так же, как книги Зощенко, Гашека или Марка Твена.

Но все это — Леонид Каганов.

Если вы его еще не читали, то вы, наверное, просто неграмотный».

Сергей Лукьяненко

В сборник вошли произведения: Сирусянка, Дело правое, Жесть, Мне повезет, Про тигренка, Черная кровь Трансильвании, Здание номер 1, Нульгород, Флэшмоб-террор и др.

---

Когда я вернулся, Анка все так же стояла посреди бункера.

— Что это? — Она указала на обмазанный компьютер.

— Уходить надо красиво, как говорил Бригадир.

— Идем… — кивнула Анка.

Я включил кипятильник в розетку, потянулся, чтобы взять Пашкин фотоаппарат, но Анка меня остановила:

— Не надо. Бригадир прав — не надо фотоаппаратов.

Мы вышли из бункера — здесь по-прежнему стоял хмурый осенний день. Не было только «Волги» с мигалками. Взявшись за руки, мы торопливо прошли мимо безлюдных складов и дошли до проходной. Небольшая дверца, сделанная в одной из створок, оказалась распахнута, и мы вышли на улицу. Вслед нам высунулся запыхавшийся охранник.

— Эй! — крикнул он. — Вы откуда?

— От Тимура Иваныча Тяжевского! — крикнул я, не оборачиваясь.

— Кого? — переспросил охранник. — Кого?

Мы ускорили шаг. Чувствовалось, как охранник сверлит взглядом наши спины.

В полном молчании мы дошли до перекрестка, как вдруг рядом с нами притормозила маршрутка — словно понимая, что если кто-то идет пешком по этому району, то не ради прогулки, а желая поскорее уехать. На маршрутке мы ехали минут десять, когда далеко-далеко раздался далекий хлопок. Мы обменялись взглядами.

— Помнишь, — сказала Анка, — Пашка говорил про Тимура в квадрате R118? Когда Тимур воевал против нас?

— Он тренировал нас! — возмутился я. — Ты хочешь сказать, он предатель?!

— Нет, — поморщилась Анка. — Не об этом. Ты сам видел Тимура?

— Наверно. Он играл за фашистов, значит, был в фашистском мундире.

— Правильно, — сказала Анка со значением. — А как играют за фашистов?

— Ну, есть команды наших, а есть команды фашистов. Если зарегистрироваться как фашист…

— Где на сайте «Fire Mission» регистрируют фашистов?

Я задумался.

— Не видел, если честно. Но откуда-то они берутся в таком количестве?

— Вот именно. Я сейчас поняла. Смешно. Мы два года не задумывались, откуда берутся фашисты. Потому что всегда были в одной команде. Так вот слушай: там нет фашистов. Никто и никогда не назовет себя фашистом, даже последняя мразь. Фашист появляется, когда ты направляешь свой ствол на игрока другой команды. Тогда ты видишь на нем фашистский мундир. А он — видит фашистский мундир на тебе.

Я задумался.

— Выйдем здесь, тут интернет-кафе и пирожки, — Анка дернула меня за рукав.

Я знал это кафе, хотя не любил его. Мы заказали терминал, Анка сразу полезла в поисковик, и я пошел к бару, взял два чая и два пирожка, долго смотрел как неповоротливая буфетчица копается, льет кипяток, ходит в подсобку за сахаром… Когда я вернулся, Анка сидела, закрыв голову ладонями.

— Устала? — Я поставил рядом с клавиатурой два дымящихся стакана, накрытых пирожками, и положил ладонь на ее плечо.

Анка подняла голову, и я отшатнулся.

Ни кровинки не было в этом лице, зато из прокушенной насквозь губы текла алая капля. А по щекам ручьям текли слезы.

— Успокойся, успокойся… — я потрепал ее по плечу.

— Там… — Анка кивнула на терминал и судорожно глотнула. — Там… Нет анфюрера Карла Отто Зольдера… И никогда не было…

— Значит, нам удалось изменить историю? Значит, мы победили?

— Нет. Там фюрер Адольф Гитлер.

— Кто это?

— Это мелкий оратор левого крыла партии, которого застрелили в ноябре 1921…

— Опс… — Я попытался сообразить. — Выходит, его застрелил именно Отто?!

Анка всхлипнула, низко опустила голову и помотала ей.

— Нам ничего не удалось? — спросил я. — Здесь все осталось как было?

— Нет, — глухо сказала Анка. — Не как было. Совсем не как было. Война началась на четыре года раньше. Длилась не два года, а четыре. В СССР погибло не десять миллионов, а больше двадцати. А концлагеря те же. И пытки. И палачи.

— Не может быть! — я затравленно глянул на экран.

— Может, Петька. Пойдем отсюда, я не могу больше.

Мы поднялись и вышли. У монитора сиротливо остались два дымящихся стакана, накрытых пирожками. Выйдя на улицу, Анка снова всхлипнула, прижав нос рукавом кожанки, и посмотрела на меня мокрыми глазами, красными и воспаленными.

— Я пойду, — сказала она виновато.

— Когда мы теперь встретимся? — тихо спросил я.

— Никогда. — Анка помотала, глядя мимо меня.

— Почему?

— Петька, понимаешь… — Она набрала в грудь воздуха, осторожно взяла меня за отворот куртки и заглянула в лицо. — Мне надо попытаться выжить с этим. И тебе. Понимаешь? — Она глотнула. — Все могло быть иначе. Но теперь чтобы выжить, я должна постараться все забыть. Все-все. Чтоб ни фотоснимков, ни воспоминаний, ни одежды… Понимаешь, почему мы никогда не увидимся?

Я кивнул.

— Прощай Петька, — Анка притянула меня за отворот куртки и поцеловала в губы долгим горячим поцелуем.

А потом отвернулась и быстро ушла, не оборачиваясь. Я долго смотрел ей вслед, пока черная кожанка не скрылась в потоке городских пешеходов.

И зашагал домой, хотя не был уверен, есть ли у меня теперь дом. На душе было неизмеримо гадко, а вот небо над головой неожиданно очистилось, и выглянуло солнце — тусклое морозное солнце поздней осени, но все-таки солнце. Я шел по улицам, а солнце следило за мной сверху. А когда свернул к Универу, солнечный диск глянул на меня прямо из-за купола церкви. Я остановился и задрал голову. На колокольне виднелся большой крест, похожий на тот, что я подобрал в злосчастном квадрате R118, но так и не использовал. Но теперь я понял, на что он похож: он был похож на прицел, через который меня выцеливало солнечное око.

— Ну, давай! — прошептал я. — Нажимай! Чего ты медлишь-то? Или ты реально тормоз, как говорила Анка? Почему ты никогда ничего не делаешь? Вот я весь перед тобой! Я делал свое правое дело, пока думал, что оно правое. Я хотел добра, а погибли еще десять миллионов ни в чем неповинных. А даже если бы не погибли — все равно, разве может быть мне прощение после того, что я творил? Давай, стреляй! Если ты есть, то чего медлишь? Убей меня, я тебя сам прошу об этом! Кого, если не меня? Убей. Убей нас всех, господи! Мы — все такие, честное слово! У нас у каждого второго правое дело и святая борьба, у каждого пятого — руки в крови. Мы — недостойны. Уничтожь нас! Если ты есть. Накажи! Замучай! Кого, если не нас? Кому, если не тебе? Сожги на адской сковороде! Засунь в вечное пекло за все наши грехи и мерзости! Мы — недостойная мразь. Так сделай это, сделай, если ты такой же, как мы, и твое дело — правое!

апрель 2006, Москва

ЖЕСТЬ

Не печалься — все будет хорошо на этот раз

Говорят, его видели где-то по дороге в Дамаск

гр. «Башня Rowan»

Сначала не было ничего. Затем внутри проснулось и щелкнуло — робко, испуганно. И сразу стихло. Но через секунду заворочалось опять — набирая обороты и приводя в движение все вокруг. Окружающий мир с трудом ожил и принялся наваливаться со всех сторон, но был при этом невыразимо отвратителен. В груди давило и дергало, какой-то разболтанный поршенек стучал изнутри по корпусу, словно пытался пробить грудную пластину и выскочить наружу из опостылевшего масляного нутра. По конечностям дерганными волнами расходилась мерзкая вибрация, с которой нельзя было ничего поделать.

Yo-630 попробовал распахнуть окуляры.

Шторки заклинило — правая не реагировала вообще никак, левая слегка приоткрывалась, впуская внутрь резкие как нож световые пучки, но тут же со щелчком падала. В груди дергало, в голове, похоже, проснулась какая-то крупная шестерня и начала прокручиваться рывками, всякий раз натужно замирая у поврежденного зубца.

Yo-630 собрал всю волю, напрягся и поднял левый манипулятор. Движения он не ощутил, но по раздавшемуся скрежету — а скорее даже по вибрации во всем теле — понял, что поршень все-таки сработал.

— Лежи, лежи ты! — раздался незнакомый голос, одновременно и грубый и заботливый.

В основание поршня воткнулся носик масленки.

Yo-630 хотел сказать спасибо, но зобная шестерня наотрез отказывались шевелиться. Тогда он просто разогнул поршень и согнул снова, чувствуя, как живительное масло растекается по металлическим поверхностям, проникая внутрь. Он напрягся, дотащил манипулятор до лица и поднял фалангой шторку левого окуляра. Тут же со щелчком сама собой открылась и правая. Радужку обжег яркий свет, но тут напряглись рычаги фокусировки, зажужжали червячные приводы линз и появился контур.

Судя по формам грудной пластины, фигура с масленкой была явно женской, причем довольно складной. Хоть уже порядком разболтанной. Впрочем, лицо ее, хранившее былую красоту, можно было бы смело назвать красивым даже не взирая на толстые слои лака, которыми были замазаны поржавелые места и небольшая вмятина на левом виске.

— Лежи, лежи,… - снова повторила она, предостерегающе положив фалангу на его грудь.