Огнева Евгеньевна - Дети вечного марта

• Название: Дети вечного марта
• Автор: Огнева Евгеньевна
• Жанр: Книги

---

Шак недвусмысленно давал понять: если полезут проверять и выворачивать сундуки, мзды не получат.

— Вы на дороге кота не встречали? - поинтересовался один из стражников.

— Собака в городе видел. Жук, ты дня три назад про кота говорил.

— Ну, - нехотя откликнулся собака.

— Какой он с виду?

— Кот, как кот. Лохматый. Меня заметил и в подворотню убежал.

— Да, - засмеялся Апостол, - с нашим собакой коты не очень ладят. Скорее наоборот. А что кот натворил?

— Не знаем. В бумаге сказано: государственный преступник. Слямзил чего-нибудь…

— Или чужую сметану съел, - хохотнули в стороне.

Пауза. Пограничники отошли посовещаться. Стояли себе в сторонке и тихо бурчали. Кажется, вот-вот пронесет…

В этот момент со стороны дороги послышался стук копыт. Саня увидел, как приподнялась со своего места Цыпа. Скрипнула повозка, это дернулся Шак. Издалека закричали, приказали, стоять.

— И так стоим, - отозвался Апостол.

— Где начальник караула?

— Я здесь?

— Арлекинов проверили?

За сим последовала пауза. Не начальник, а полено! Нет, чтобы без запинки отрапортовать - замялся. А прибывший ту заминку уловил и скомандовал:

— Выворачивай манатки на досмотр.

Этого, пожалуй, не улестить. Тут другой интерес. Саня заметил, как Цыпа вытащила что-то из-под ног. Шак тоже. В щель, к которой кот припал одним глазом, предмет не поместился. Видно только, что узкий и длинный. Ножны предположил Саня и похолодел.

Кровь в ушах шумела так, что ничего другого некоторое время он вообще не слышал. А когда тупая пелена прорвалась, чуть не оглох от щебета и цвирканья. Похоже, над пограничным кордоном зависла целая туча птиц. Откуда их принесло? Только что ни одной не было.

Окруживших повозку людей сие явление тоже весьма и весьма заинтересовало. Они перестали хвататься за сундуки и мешки. В общем, отвлеклись. А отвлекшись, к изначальным своим намерениям уже не вернулись, потому что из тучи на них пролился дождь. Сначала зашлепали отдельные капли. Над головой совсем потемнело. Это Цыпа раскрыла зонт. За ней - Шак. Капель очень скоро слилась в единый, дробный гул. К нему присоединились человеческие голоса, оравшие все одно неистовое: "А-а-а!" Заржали лошади. Одна, так просто заорала. Потом - мяк! И только дробь подков по дороге. Из общего хора исчез один человеческий голос. Упал, значит, болезный с коня - или убился, или дух перехватило.

А дальше: Апостол тихонько чмокнул, лошади тронулись, повозка затрясла боками; Саню, само собой, приложило затылком. Телеги двинулись и уже через пять минут были на той стороне границы. Здесь стражник, даже не высунувшись из-под навеса, проорал:

— Езжайте, езжайте. - Поди, заметил, как стая воронков плавно переместилась за телегами, и сообразил: дождь из едкого дерьма вот-вот прольется на его голову.

Собственно княжествами западные регионы назывались только по традиции. В большинстве из них правили выборные советы. Рюх, в котором Саня учился грамоте, попутно метя пол, готовя обед и вытряхивая перхоть из учительского сюртука, являлся исключением. Давным давно эти разрозненные поселения объединились в автономию. Тут царили свои нравы. Даже на изданный новым герцогом всеобщий закон, тут смотрели сквозь пальцы.

Другое дело - восток. Там располагались ленные владения, обширные пустые, заросшие диким лесом пространства и домен самого герцога.

Еще дальше на восход солнца лежал воинственный Аллор. Кроме того, существовала, - не к ночи будь помянута, - Граница. Не просто межевая борозда с полосатым колышком, а предел, запирающий обитаемый мир с севера. Границей на ночь пугали непослушных ребятишек во всех без исключения землях, потому что никто не знал, что она такое на самом деле. Она просто была.

Прожив почти всю сознательную жизнь в глухом углу, на дальней западной окраине, кот от нее пока не сильно удалялся. Порядки в примыкающих к Камишеру землях были и понятны и терпимы. Юг опротивел раз и навсегда. На востоке побывать хотелось, но в одиночку туда было не добраться, а в артель к себе бродячего кота до сих пор не шибко кто и звал.

Тесный плен продолжался еще верст пять. Стая зловредных птичек по дороге отвязалась. Когда повозки, прокатив довольно далеко в глубь леса, остановились, кота вытряхнули на свет. Сам он… замешкался. Не дождавшись, добровольного явления из сундука причины всех бед, Апостол ухватил короб за ручки и одним рывком вывернул его из телеги. Саня полетел на траву вместе с книжками. Но - кот, так что, пришел на все четыре лапы.

— Ты уснул? - ехидно поинтересовался собака. - Мы тут на мыло изошли, а он дрыхнет.

Саня не стал отвечать. Сочтутся еще. Для начала надо было прийти в себя.

Тент на второй повозке стал сизым, с него кое-где капало. Борта обоих телег заляпаны, чепраки лошадей - тоже. В траве валялись два зонта. И на них толстым слоем лежало гуано. Воняло соответственно, хоть и подсохло. Шак, не давая коту разлеживаться, приказал:

— Бери антураж и тащи в речку, отмачивать. Стой! Тент не забудь. Сунь в воду, и камнями привали. До завтра выполощется, а что не выполощется, отстираешь.

— Сам стирай! - окрысился кот. Но не по тому, что противно было в одиночку дрызгаться с едким дерьмом - тон главаря не понравился.

— Что! - взревел Апостол. - Да я, знаешь, что с тобой сейчас сделаю?

— Стоп! Стоп! - выметнулся из телеги собака, - Котяра, я тебя как брата прошу: не заедайся. Ты, родной, ни фига не понял. И не надо пока. Иди себе, делай, что велено. Шак, брось оглоблю. Себя вспомни. Все! Разошлись в разные концы леса! Котик, только я тебя умоляю, быстро не возвращайся. Дай командиру отойти. Он тебя и вправду может приложить так, что мало не покажется.

Всю дорогу до речушки, которая бежала среди кустов за поляной, Саня черно злился. Решил даже, что покидает арлекиново добро в воду и по тем же кустам уйдет. Пусть потом ищут, если захотят навалять. Фиг его в лесу поймаешь.

Он продрался сквозь подлесок, оскальзываясь на плоских валунах, спустился к воде и только тут, освободившись от неудобной вонючей ноши, дал себе труд помыслить. В результате чего вышло: самое время возвращаться назад и подставлять шею под Шакову длань.

Стало муторно. Как ни крути, спасая его, они сильно рисковали. Не решись Шак нагло смыться с границы, переждала бы стража налет и вытряхнула кота-преступника из захоронки. Ему - усекновение хозяйства, им - высылка с конфискацией. То есть: мыкаться без лошадей, без припасов, без декораций. Так что - сиди, котяра, дерьмо отскребай. Хоть этим за добро отплатишь.

Он, наверное, до утра бы там полоскался. Но, во-первых, банально хотелось жрать - в животе урчало, как в дробильном барабане - во-вторых, со стороны поляны вдруг послышались довольно громкие, и какие-то лишние звуки. Будто там не четверо арлекинов на ночлег устраивались, а целый отряд. По шуму - народу на биваке сильно прибавилось. Наученный опытом длинного и трудного сегодняшнего дня, Саня, прихватив зонтики, в обход открытого пространства, покрался к своим кибиткам. Благо, уже пали густые сумерки.

За переплетением колючего шиповника и жимолости, за кустами крушины на косогоре росли высоченные в два обхвата дубы. Кот перебегал от дерева к дереву, скользил между стволами, высматривая, что делается на поляне.

Там в свете двух костров мелькали кони и люди. Человек десять, столько же животных. Один костер - свой. Второй - на дальнем конце поляны.

Кто-то еще решил устроить тут ночлег? Леса им мало! Или соблазнились веселым соседством? Кот метнулся к следующему дереву. Оттуда стала видна монументальная фигура Шака. Вожак стоял, широко расставив ноги, уперев руки в бока. За спиной - костер. Сцепленные повозки остались чуть в стороне. На одной Саня разглядел Сольку, узнал по длинным, светлым волосам. Собаки видно не было.

Вовсю полыхал чужой костер. Люди копошились в темноте. Чем они заняты, Саня понять не мог. Поближе бы глянуть. Он шагнул… и чуть не заорал. На плечо сзади мягко опустилась рука.

— Тихо, - шепнул в самое ухо собака. - Молодец, что напрямую не поперся. Сиди здесь. Я - сейчас.

И так же нечувствительно как появился, исчез. Вот гад! До мокрых штанов напугал. Но раздражение тут же откатило. Саня заметил справа от себя шевеление. Куст в пяти шагах от него даже не качнулся, а будто вздохнул и опять замер. Кот потянул носом. Не собачий нюх, разумеется, но все равно лучше человеческого.

А за кустами как раз и притаился человек. Один. С оружием. Высматривает. А что еще? Не цветочки же он пришел сюда нюхать. Ясно, ищет подходы к их табору. Не иначе, стащить чего-нибудь наладился. Саня встал на четвереньки, - зонтики он давно спрятал под деревом, потом заберет, - а затем и вовсе лег на живот. Ползти было легко. Трава мягко пригибалась, не издавая ни звука. Он по дуге обогнул куст, с засевшим в нем наблюдателем, чтобы одним коротким прыжком прямо с земли оказаться у того на спине. Лапа с, наполовину выпущенными когтями зажала человеку рот. Тот, было, рванулся, но тут же сник.