Патриция Корнуэлл - Черная метка

• Название: Черная метка
• Автор: Патриция Корнуэлл
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-039126-4, 978-5-9713-5854-1, 978-5-9762-2008-9

В порту Ричмонда обнаружен грузовой контейнер с трупом неизвестного мужчины.

Зацепки полиции – загадочная надпись на стене контейнера и длинные светлые волосы на одежде жертвы.

Несколько дней спустя жестоко убита продавщица ночного магазина.

Ограбление? Такова первая версия следствия.

Но на месте преступления – длинные светлые волосы, идентичные тем, что найдены в контейнере...

Кей Скарпетта, подключившаяся к расследованию, убеждена: оба преступления совершил один человек.

Человек, который, похоже, считает себя опасным хищником...

---

– Потом его ограбили. Похитили обувь, одежду и все прочее. Через два дня по соседству изнасиловали женщину. На месте преступления полиция нашла эти странные отпечатки. Кстати, в последнее время в том районе много ограблений.

Мы вошли в лабораторию с альтернативными источниками света.

– Оказалось, что это мальчишка. Тринадцать лет. – Уандер покачал головой, включая свет. – Я больше ничего не понимаю в мальчишках. Когда мне было тринадцать, самое плохое, на что я был способен, – это стрелять в птиц из духового ружья.

Он водрузил "люма-лайт" на штатив.

– По мне, и это достаточно плохо, – сказала я.

Пока я раскладывала одежду на белой бумаге под химической вытяжкой, он включил "люма-лайт", и вентиляторы светильника начали вращаться. Через минуту Уандер зажег лампу, вывернув ручку интенсивности до отказа. Положил рядом со мной пару защитных очков и установил на светильник 45-на-нометровый оптический фильтр. Мы надели очки и погасили верхний свет. "Люма-лайт" отбрасывал на пол голубоватый отсвет. За Уандером двигалась его тень, ближайшие флаконы с реактивами светились яркими цветами радуги, разбросав по комнате созвездия неоновых звезд.

– Знаете, в полицейском управлении завелись идиоты, которые пользуются собственными "люма-лайтами" и с их помощью осматривают место преступления, – раздался в темноте голос Уандера. – Они обрабатывают следы на черном фоне, поэтому я опять должен фотографировать их с включенным "люма-лайтом", но на белом фоне.

Он начал осмотр с пластиковой мусорной корзины, найденной внутри контейнера, и был немедленно вознагражден слабым свечением смазанных отпечатков, на которые нанес красный дактилоскопический порошок.

– Хорошее начало, – подбодрила я его. – Продолжайте в том же духе, Нейлс.

Уандер придвинул штатив ближе к черным джинсам мертвеца, и вывернутый наружу карман начал светиться тусклым красновато-розовым цветом. Я несколько раз ткнула пальцем, защищенным резиновой перчаткой, в ткань и обнаружила на нем ярко светящиеся оранжевые мазки.

– Не помню, чтобы встречал такой оттенок красного, – задумчиво произнес Уандер.

Мы потратили целый час на одежду, в том числе ботинки и пояс, но больше ничего не нашли.

– Определенно это две разные субстанции, – сказал Уандер, когда я включила свет. – Две самостоятельно флюоресцирующие разные субстанции. Никаких пятен краски за исключением порошка, который я наносил на мусорную корзину.

Я подняла трубку телефона и вызвала морг. Ответил Филдинг.

– Мне нужно все, что было в карманах нашего неопознанного тела. Все его вещи сушатся на подносе.

– Там иностранные монеты, щипцы для сигар и зажигалка.

– Да.

Мы снова выключили свет, просканировали внешнюю сторону одежды и нашли несколько странных светлых волосков.

– Они с его головы? – спросил Уандер, когда я в холодном голубом свете пинцетом собрала волоски и положила их в конверт.

– У него на голове темные жесткие волосы, – ответила я. – Это не его.

– Похоже на кошачью шерсть. Какая-то длинношерстная порода, представителей которой я больше не разрешаю держать дома. Ангорская? Гималайская?

– Слишком редкие. Сейчас таких держат очень немногие.

– Моя жена обожает кошек, – продолжал говорить Уандер. – Одну она назвала Жемчужинкой. Проклятая тварь спала на моей одежде, а когда я собирался ее надевать, на ней всегда было полно шерсти.

– Уверены, что это кошачья шерсть?

– Слишком тонкая для собачьей, вам не кажется?

– Если только она не со скайтерьера. Длинная, прямая, шелковистая.

– Бледная палевая?

– Или рыжеватая. Может быть, подшерсток?

– Не знаю.

– Возможно, этот парень был заводчиком или общался с заводчиком, – предположил Уандер.

– А разве нет длинношерстных кроликов?

– Тук-тук, – послышался голос Филдинга за дверью. Он вошел с подносом в руках, и мы опять включили свет.

– Есть ангорские кролики, – вспомнила я, – из шерсти которых вяжут свитера.

– Вы выглядите так, словно опять начали заниматься собой, – обратился Уандер к Филдингу.

– Хотите сказать, что раньше я так не выглядел?

Уандер озадаченно посмотрел на Филдинга, будто не знал, что тот фанатик бодибилдинга.

– В одном кармане мы нашли остаточные следы, – пояснила я своему заместителю. – В том же кармане, в котором лежали деньги.

Филдинг снял с подноса полотенце.

– Мне знакомы фунты и немецкие марки, – проговорил он, – но не эти медные монеты.

– По-моему, это бельгийские франки, – сказала я.

– Но не имею представления, чьи вот эти бумажные деньги.

Банкноты были выложены рядком для просушки.

– Похоже, на них изображен какой-то храм и... что еще?

– Что такое дирхем? Арабские деньги?

– Скажу Розе, чтобы проверила.

– Зачем возить с собой четыре разные валюты? – спросил Филдинг.

– Если за короткое время нужно побывать во многих странах, – осмелилась предположить я. – Это все, что мне приходит в голову... Нужно как можно скорее отдать остаточные следы на анализ.

Мы надели защитные очки, и Уандер выключил свет. То же тусклое красновато-розовое свечение и сияющий оранжевый цвет на нескольких банкнотах. Мы просканировали все банкноты с обеих сторон и увидели встречающиеся то там, то здесь крапинки и пятна, а потом – едва заметные волнистые выступы смазанного отпечатка пальца на банкноте в сто дирхемов.

– Нам везет, – заметил Филдинг.

– Здорово! – возликовал Уандер. – Я сейчас же этим займусь. Попрошу одного из моих приятелей из Секретной службы пропустить их через все базы данных, чтобы сравнить с сорока пятью миллионами отпечатков.

Ничто не радовало Уандера больше, чем возможность сплести лассо из улик, которое можно забросить через киберпространство и заарканить преступника.

– Национальную базу данных ФБР уже запустили? – спросил Филдинг.

– У Секретной службы есть все образцы, которые имелись в ФБР, но, как обычно, бюро заново изобретает колесо. Тратит огромные деньги на создание собственной базы данных и использует разных поставщиков оборудования, чтобы они в конце концов оказались несовместимыми. Давайте работать, мне еще нужно подготовиться к ужину.

Он сфокусировал "люма-лайт" на разложившейся темной плоти, прикрепленной булавками к разделочной доске, и на ней немедленно засветились ярко-желтым два пятнышка. Они были немногим больше шляпки гвоздя, располагались симметрично и не смывались.

– Я уверена, это татуировка.

– Да, – согласился Уандер. – Не знаю, чем еще это может быть. Ничто другое не подходит.

В холодном голубом свете кожная ткань со спины мертвеца имела мрачный грязноватый оттенок.

– Видите, какая она темная на этом участке? – Уандер обвел пальцем область размером с мою ладонь.

– Интересно, что это? – сказал Филдинг.

– Не понимаю, почему она такая темная, – задумчиво произнес Уандер.

– Может быть, черный или коричневый цвет чернил, – предположила я.

– Ладно, дадим поразмышлять над этим Филу, – проговорил Уандер. – Сколько сейчас времени? Знаете, очень жаль, что Эдит пригласила на сегодня гостей. Мне нужно идти. Доктор Скарпетта, оставляю вас за главного. Черт, черт, черт. Ненавижу, когда Эдит собирается что-то отмечать.

– Да бросьте, – улыбнулся Филдинг. – Мы же знаем, что на вечеринках вы своего не упустите.

– Я больше помногу не пью. Пьянею.

– Пьют, чтобы пьянеть, Нейлс, – напомнила я.

Настроение Фила Лапойнта нельзя было назвать хорошим, когда я вошла в лабораторию компьютерной обработки изображений, больше похожую на цифровую художественную студию, чем на комнату, в которой сотрудники разбирались с пикселями и изучали контраст всех оттенков цвета, чтобы показать лицо зла. Лапойнт был одним из первых выпускников нашего института, обладал достаточными навыками и решимостью, но еще не научился продвигаться вперед наперекор всем трудностям.

– Черт возьми, – выругался он, запуская пальцы в свои густые рыжие волосы, и наклонился к большому, двадцатичетырехдюймовому, экрану.

– Мне жаль вас отрывать, – сказала я.

Он нетерпеливо застучал по клавишам, затемнив серым цветом стоп-кадр с видеопленки, запечатлевшей момент ограбления ночного магазинчика. Фигура в темных очках и шерстяной шапочке казалась почти незаметной, но изображение продавца выделялось из-за яркого пятна – брызнувшей из головы кровью.

– Настраиваю изображение и так и сяк, но все равно ничего не получается, – пожаловался Лапойнт со вздохом. – Я уже начал видеть этот кадр во сне.

– Невероятно, – поразилась я, глядя на экран. – Посмотрите, какая свободная поза. Как будто не происходит ничего особенного. Так, походя, выстрелил в человека.

– Да, это заметно. – Он потянулся в кресле. – Убил парня ни за что ни про что. Я этого не понимаю.