Тит Ливий - Война с Ганнибалом

• Название: Война с Ганнибалом
• Автор: Тит Ливий
• Издательство: Ниппур
• Жанр: История
• Год: 1993
• ISBN: 5-85-423-004-6

Между первой и второй Пуническими войнами прошло 23 года.

Никогда на полях сражений не сталкивались столь могущественные и хорошо вооруженные противники. Военное счастье было так изменчиво, что не раз будущие победители оказывались на волосок от гибели.

В книге рассказывается о Второй Пунической войне, которую карфагеняне под предводительством великого полководца Ганнибала вели против римского народа.

Этой книгой зачитывались многие поколения юношей и подростков, она была любимым чтением мальчика Александра Суворова, который позже прошел путем Ганнибала – провел русские полки через Альпы. Эта книга оживит строки учебника истории древнего мира и приблизит к вам давно минувшее прошлое.

---

Итак фланги столкнулись, меж тем как отборные силы пунийцев еще не сблизились с неприятелем на расстояние полета дротика. Помочь своим они не могли, боясь обнажить центр, хотя-то, что творилось на флангах, внушало им тревогу, почти отчаяние. Римская конница и легкая пехота, выйдя из резерва, окружили испанцев и уже били им в спину, а с фронта атаковали легионеры. Оба карфагенских крыла оказались под угрозой полного истребления; угроза была тем более явственной и неотвратимой, что испанцы и балеарцы оборонялись против римлян и латинян, новобранцы – против ветеранов.

Перевалило за полдень, и воины Гасдрубала, вскочившие спросонья, не успевшие ни выспаться, ни позавтракать, ослабели. С самого начала Сципион нарочно затягивал время, и, еще не сойдясь с неприятелем вплотную, карфагеняне изнемогли под палящим зноем, под тяжестью оружия, изнемогли от жажды и от голода; они едва стояли на ногах, опираясь на щиты. А тут вдобавок испуганные слоны с флангов кинулись к центру, и пунийцы, сломленные духом и обессилевшие, отступили. Правда, отступали они в порядке, словно бы по приказу полководца, но отступление быстро превратилось в паническое бегство, которого не остановили ни призывы Гасдрубала и знаменосцев, ни гряда холмов – на редкость выгодная и сильная позиция. Беглецы забились в свой лагерь, даже не думая о сопротивлении, и, вероятно, римляне с разбега, не задерживаясь, перемахнули бы и ров, и вал, но собралась гроза, солнце, которое недаром пекло так отчаянно, закрылось тяжелыми тучами, и хлынул обломный дождь, проливень, так что победители едва добрались до своих палаток.

Ночной мрак и шум ливня приглашали карфагенян отдохнуть, и отдых был необходим их израненным, изломанным усталостью телам. Но страх не давал покоя и не позволял сомкнуть глаз. Всю ночь воины таскали из соседних долин камни и надстраивали вал. Измена союзников лишила смысла все их приготовления. Первым перебежал к римлянам царек турдетанов с большим отрядом своих соплеменников, тут же следом сдались две крепости с гарнизонами, и, боясь распространения этой заразы, такой прилипчивой и соблазнительной, Гасдрубал на другую ночь потихоньку снялся с лагеря.

Сципион выслал вдогонку конницу и выступил сам со всею пехотой. Римляне двигались так быстро, что настигли бы врага, идя по его следам, но проводники уговорили Сципиона захватить пунийцев на переправе через Бетис, и он кратчайшей дорогою вышел к реке. Узнав через лазутчиков, что броды на Бетисе заняты неприятелем, Гасдрубал повернул прямо на юг, к Океану. Теперь его солдаты не столько шли, сколько бежали и сумели намного опередить римские легионы. Зато конница и легкая пехота римлян не отставали ни на шаг и беспрерывно тревожили противника, налетая то с флангов, то с тыла. Карфагеняне вынуждены были вступить с ними в сражение, а тем временем подоспели легионеры, и битва мигом превратилась в побоище. Пунийцы, африканцы, испанцы валились, как скот под ножом мясника; спасся только сам Гасдрубал с шестью тысячами воинов, из которых большая половина растеряла в бегстве щиты и мечи.

Карфагеняне укрепились как могли на вершине высокого и крутого холма и легко отразили несколько вражеских атак, но одно дело отразить приступ, а другое терпеть осаду – на голой земле, без еды и без крова. Назавтра же началось дезертирство, перебежчиков становилось все больше, и наконец Гасдрубал отправил верного человека в Гадес за судами и, бросив войско на произвол судьбы, добрался до моря: по счастью, берег был недалеко.

Получив известие, что карфагенский главнокомандующий уплыл в Гадес, Сципион оставил Силана с десятью тысячами пехоты и тысячею конников продолжать осаду, сам же вернулся в Тарракон. Масинисса нашел способ тайно встретиться с Силаном и через него просил римский народ о дружбе. Третий карфагенский полководец, Магон, присоединился к Гасдрубалу в Гадесе. Оставшись без единого вождя, войско большею частью сдалось в плен; немногие испанцы выскользнули из кольца вражеских караулов и рассеялись по своим городам и деревням.

Так под верховным начальствованием Публия Сципиона карфагеняне были изгнаны из Испании на тринадцатом году войны.

Враги за пиршественным столом.

Сципион снова отправил брата, Луция, с именитыми пленниками в Рим. Все прославляли покорителя Испании, все веселились и ликовали, и лишь главный виновник торжества считал, что торжествовать еще рано, что покоренная Испания – только слабый и нечеткий образ будущей победы. Коротко говоря, взгляд его устремлялся к Африке и к великому Карфагену. Начинать, по его расчету, следовало с приобретения союзников, и первым, к кому он обратился, был нумидиец Сифак – тот самый, с которым когда-то заключили дружбу его отец и дядя. Сципион решил возобновить старый союз.

Хотя к этому времени Сифак уже давно примирился с карфагенянами и получил обратно свои владения, Сципион хорошо знал цену варварской верности и без колебаний послал к нумидийцу Гая Лелия с богатыми дарами. Сифак обрадовался и дарам, и посольству – еще бы! Ведь римляне побеждали в Италии и победили в Испании, пунийцы же терпели неудачу за неудачей! – и дал понять, что охотно примет предложение Сципиона. Но он желал встретиться с римским главнокомандующим лицом к лицу, выставляя это непременным условием будущего договора, и Лелий поплыл назад, в Испанию, ничего толком не достигнув.

Для того, кто намеревался высадиться в Африке, Сифак был союзником поистине незаменимым: богатейший среди царей этой земли, знакомый с военным искусством и военными хитростями карфагенян, он правил над теми областями Нумидии и Мавритании, которые Отделены от Испании лишь узким проливом. И Сципион решается на риск, поскольку другого пути нет: он поручает Луцию Марцию Тарракон, Марку Силану – Новый Карфаген и на двух кораблях выходит в море. На море стояла тишь, и от самого Нового Карфагена шли на веслах, лишь изредка ловя парусами слабый ветерок. Уже на пороге гавани, где их ждал Сифак, римляне заметили семь боевых карфагенских кораблей. То были суда изгнанного из Испании Гасдрубала: лишь за несколько часов до того они причалили и бросили якорь. Заметили врага и карфагеняне и ни минуты не сомневались, что это враг и что его можно перехватить и потопить. Поднялся Крик, суматоха, матросы кинулись к якорным канатам, солдаты – к оружию. Но как раз в этот миг ветер с моря задул свежее, паруса наполнились, и римляне подлетели к берегу прежде, чем пунийцы успели поднять якоря, а затевать схватку в царской гавани Гасдрубал не отважился. Итак, первым явился к Сифаку Гасдрубал, а тут же вслед – Сципион с Лелием.

Нумидиец был вне себя от гордости: в один и тот же день полководцы двух самых богатых и самых могущественных в мире народов прибыли просить его дружбы и поддержки.

И римлянам, и карфагенянам он объявил, что они – его дорогие гости, и уж коль скоро случай свел их под одною кровлей, пусть попробуют уладить свои раздоры, обиды и неудовольствия. В ответ Сципион сказал:

– У Публия Сципиона никаких раздоров с Гасдрубалом не было и нет. А вести переговоры с врагом Римского государства римский командующий не вправе без особого разрешения и приказа сената.

Сифак настаивал, чтобы Сципион возлег с карфагенянином за один пиршественный стол – иначе, дескать, пойдет слух, будто нумидийский царь обидел одного из своих гостей и нарушил закон гостеприимства, – и Сципион согласился. Враги обедали вместе и не только возлежали за одним столом, но и на одном ложе: так было угодно царю. И столь велико было обаяние Сципиона, его ум, его врожденное умение обходиться со всяким человеком так, как того требуют обстоятельства, что он пленил не только варвара-нумидийца, но и заклятого недруга – Гасдрубала. Пуниец не мог и не хотел скрыть своего восхищения, а вместе с тем и печальной уверенности, что Сифак и его царство для Карфагена потеряны.

– Не о том надо нам теперь раздумывать, как случилось, что мы утратили Испанию, – сказал он откровенно, – а о том, как сохранить за собою Африку. Уж, конечно, не ради любви к путешествиям и красотам природы оставил римский полководец (и какой полководец!) только что покоренную провинцию, переправился во враждебную землю, доверился царю, которого совсем не знает! Ясно, какую надежду скрывает он в сердце – овладеть Африкою! Да, Сципион, ты давно уже лелеешь и вынашиваешь эту мысль, и не только лелеешь: ты прямо говорил, что не так будет воевать Сципион в Африке, как Ганнибал в Италии. Видишь, мы хорошо осведомлены обо всем, что ты говоришь.

Когда Гасдрубал уехал, нумидиец и римлянин заключили меж собою союз. Потом Сципион пустился в обратный путь и, несмотря на то, что в открытом море его захватила буря, на четвертый день плавания был в Новом Карфагене.

Месть и торжество победителей.

Испания отдыхала от войны, но не все ее города радовались покою и наслаждались им: иные как бы притихли, затаились в тревоге, сознавая свою вину перед победителями и страшась возмездия. Среди них самыми значительными и самыми виновными были Кастулон и Иллитургий. Кастулон хранил верность римлянам, пока им сопутствовало счастье, а после гибели братьев Сципионов переметнулся к пунийцам. Иллитургийцы запятнали себя не только изменою, но и кровью: они перебили или выдали на расправу карфагенянам воинов Гнея Сципиона, которые спаслись от вражеских мечей и искали защиты и убежища в их городе. Наказать изменников раньше было бы, конечно, справедливо, но несогласно с интересами государства. Зато теперь им предстояло ответить за все сразу.