«ЕСЛИ» - ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №11 2007 г.

• Название: ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №11 2007 г.
• Автор: «ЕСЛИ»
• Издательство: "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007

---

Искушенный в религиоведении читатель, конечно же, отметит гностические мотивы в концепции авторов. Только ничего страшного я в этом не вижу. Во-первых, в той или иной степени идеи гностиков свойственны большинству отечественных авторов фэнтези. А во-вторых, безотрадный гностический миф о нашем мире, созданном из Хаоса творцом-неумехой, Бычкова и Турчанинова преподносят в более оптимистической трактовке, давая в финале надежду на исправление и исцеление Вселенной. Причем делают это легко и занимательно, без навязчивой дидактичности.

Глеб Елисеев

Василий ГОЛОВАЧЕВ

ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН

Москва: ЭКСМО, 2007. – 384 с.

( Серия «Абсолютное оружие»).

55 000 экз.

Василий Головачев в русской НФ – фигура более чем заметная. Дебютировав в далеком 1969-м рассказом «Великан на косогоре», писатель не сбавляет темпа до сих пор. Через тридцать восемь лет после старта романы Головачева не только продолжают выходить с завидной регулярностью, но остаются по-прежнему востребованными читателем. Правда, коллеги по цеху и фантастическая критика не всегда благосклонно воспринимали плодовитого автора: одни говорили о снижении качества произведений в угоду количеству, другие сетовали на то, что из надежды НФ он превратился в поборника мистических учений. Действительно, пик продаж и популярности для Головачева пришелся на середину 1990-х, когда в его творчестве была чрезвычайно сильна эзотерическая составляющая.

Однако новый роман московского писателя всецело принадлежит научной фантастике. Здесь вам и дальний космос – не просто расстояние между планетами, а сложная структура, сама по себе достойная всяческого внимания. Здесь и лихо закрученный сюжет, и непременная великая тайна, и шпионский детектив…

Главный герой, агент контрразведки Руслан Горюнов, оказывается втянутым в противостояние сил человечества и цивилизации чужих. Цели пришельцев туманны, действия отличаются наглостью и беспринципностью. Вселяясь в тела людей, они действуют подобно компьютерному вирусу, проникая не только в гражданские ведомства, но и в силовые структуры. Горюнов отправляется в самый центр шпионского конфликта, разыгравшегося вокруг строительства самого большого в истории человечества ускорителя частиц. Он собирается сорвать личины и узнать, кто есть кто в этом смертельном маскараде.

Пока молодые авторы играют в упырей и волколаков, мастера старой школы срывают чехлы с запыленных звездолетов.

Николай Калиниченко

Вадим ПАНОВ

ЗАНИМАТЕЛЬНАЯ МЕХАНИКА

Москва: ЭКСМО, 2007. – 448 с.

( Серия «Тайный город»).

80 000 экз.

Две последние книги Вадима Панова – «Таганский перекресток» и «Занимательная механика» – показали значительный прогресс автора по сравнению с боевиками, принесшими ему коммерческий успех.

Батальных сцен не стало ни больше, ни меньше. Литературное качество медленно, но верно растет. Однако важнее другое: Панов вводит в художественную ткань этические мотивы, которые на страницах последних его текстов сложились в своего рода доктрину. Если не сказать – идеологию. В центре этической системы Панова – стремление к личному совершенству. Московский фантаст упорно, раз за разом возвращается к этой теме, разглядывая ее под разными ракурсами, в подробностях обсуждая узловые проблемы. Его «учение» состоит в том, что маршрут к личному совершенству, совершенству в том деле, которое ты избрал для себя главным в жизни, – наиболее достойный из всех маршрутов, ныне существующих в России. Человек, избравший его, должен запастись терпением, волей, отвагой. Но когда он минует определенную ступень, все его усилия окупятся сторицей. Собственно, дело не в том, что ему на голову упадет дар «искусничества» – особой магии личного совершенства, носители которой ведут в Москве жестокую войну между собой (именно такова сюжетная основа романа «Занимательная механика»). Просто эта личная стратегия, во-первых, сохраняет за человеком право на самоуважение, и во-вторых, она гарантирует уважение со стороны других людей. Во всяком случае, со стороны достойных людей.

Есть в пановской этике явственный ориентальный оттенок, модернизированная версия гражданского самурайства. Автор этих строк и для себя, и для страны предпочел бы иные стратегии. Но, во всяком случае, роман московского писателя достоин пристального внимания: в нем искренне и последовательно изложено мировоззрение, стоящее на порядок выше тупого стяжательства, угнездившегося у нас в 1990-е годы.

Дмитрий Володихин

Александр ЖИТИНСКИЙ

ГОСУДАРЬ ВСЕЯ РУСИ

Москва: Яуза – ЭКСМО, 2007. – 448 с.

10 000 экз.

Что фантастического в романе Александра Житинского, человека, издревле родного миру фантастики? Попытка государственного переворота, которая должна была, теоретически, привести к восстановлению самодержавия в России, но обернулась, по большей части, каскадом флэшмобов? Да это сама реальность – идеология, политика и современная практика информационной борьбы! Создание сети закрытых учебных заведений, где готовят государственных мужей будущей России? Собственно, после того, как на почве борьбы с закрытыми учебными заведениями акунинский Фандорин потерял возлюбленную, этот поворот сюжета потерял привкус фантастичности. Возникновение виртуальной Российской империи с царем Кириллом I во главе? Широко известный в Европе паспорт с пометкой в графе, где говорится о гражданстве, «Новое словенское искусство», напомнит: и тут ничего небывалого. Явление Богородицы? Оно-то как раз и выглядит наиболее чужеродным элементом в романе.

Элемент фантастического прежде всего содержится в отношении Александра Житинского к российской действительности.

На протяжении большей части романа Россия виртуальная теснит Россию настоящую. Под конец виртуальность вроде бы терпит поражение – хотя бы частичное, ограниченное – и уступает дорогу «семенам» новой России, которая создается в этих самых закрытых образовательных центрах архитекторами душ человеческих. Да. Но при всем том сам творческий стиль автора сделал действительность не слишком важной для читателя. Фактически, Житинский приравнял ее к фантасмагорическому набору символов, даже не символов, а юзерпиков-переростков.

Недаром центральный персонаж романа, Кирилл Демидов, государь виртуальной империи, выступая перед школьниками, говорит им, что нельзя ставить знак равенства между словами «виртуальный» и «ненастоящий». Ведь иногда это значит: «Более настоящий, чем реальность…»

Дмитрий Володихин

КРУПНЫЙ ПЛАН

ПОЛДЕНЬ МАКДЕВИТА Джек МАКДЕВИТ. ДВИГАТЕЛИ БОГА. ОБРЕЧЕННАЯ. АСТ – ХРАНИТЕЛЬ

Сергей ШИКАРЕВ

Археология – это не только поиск мистических артефактов и лихие ковбойские трюки в исполнении дипломированных археологов. В случае межзвездной археологии по Джеку Макдевиту – это еще и таинственные Монументы, оставленные своими создателями в разных уголках Галактики, и по-голливудски эффектный аттракцион со спасением исследовательской миссии с обреченной планеты, и – куда уж без этого – поиск могущественных внеземных цивилизаций.

В книгу вошли два романа Джека Макдевита, открывающих цикл об Академии и межзвездных археологах. Тема археологии в широкой ее трактовке в качестве постепенного и последовательного раскрытия истины, сокрытой в руинах исчезнувшей цивилизации, среди звездных просторов, в глубинах минувших лет или просто в человеческой памяти, красной нитью проходит сквозь все творчество автора.

В фантастике Макдевит дебютировал по всем меркам довольно поздно – уже разменяв пятый десяток. Первой публикацией стал рассказ «Эффект Эмерсона» (1981). Спустя несколько лет вышел и первый роман писателя «Послание с Геркулеса», посвященный теме Контакта и во многом перекликающийся с известной книгой Карла Сагана, прежде всего своей атмосферой научного поиска и околонаучных столкновений. С завершением «холодной войны» роман был существенно переработан, лишившись сюжетной линии, связанной с противостоянием двух сверхдержав, и приобретя взамен общечеловеческий характер. Уже в этой книге можно отметить черты, наиболее ярко проявившиеся в последующих произведениях Макдевита, а именно: внимание к характерам персонажей, достоверность в отображении происходящих событий и приверженность собственно науке и научной фантастике в классических ее образцах.