Луи Джеймс - Эти странные австрийцы

• Название: Эти странные австрийцы
• Автор: Луи Джеймс
• Издательство: Эгмонт Россия Лтд.
• Жанр: Руководства
• Год: 2005
• ISBN: 5-9539-0640-4, 978-5-9539-0640-1

В Австрии извели немало чернил и бумаги, пытаясь ответить на мучительный вопрос: существует ли австрийская нация? И должна ли она вообще существовать? Ипохондриков беспокоят их болезни, а австрийцев — собственное место в мире.

Австрийца нелегко склонить к нарушению вековых традиций даже ради модернизации производства. Он свято соблюдает религиозные праздники и живет в своем старом добром мире, где наемные работники получают к празднику щедрую премию. Он изо дня в день питается сосисками, пьет пресное пиво и молодое белое вино, по вкусу напоминающее металлические опилки. Всему новому он предпочитает давно привычное, опробованное, многократно испытанное и в попытке что-то изменить видит желание чужаков поживиться за его счет.

---

Обычно австрийцы, приветствуя друг друга, говорят, как в Южной Германии: «Griiss Gott» («Бог тебя благослови» или «Бог в помощь»); социалисты, атеисты и все остальные, кто не хотел бы поминать имя божье, говорят при встрече «Guten Tag» («Добрый день»). Существующие в немецком языке «лестные» формы приветствий и обращений употребляются либо в ироническом контексте, либо, при проявлении искренней учтивости, совершенно серьезно. Каких только приветствий тут не услышишь: от «Мое глубокое уважение» до «Мое почтение». Время от времени австрийцы получают от знакомых письма, заканчивающиеся выражением уважения их «досточтимой супруге» и напыщенной подписью вроде «Преданный Вам…».

Эти клише заимствованы из книг по этикету начала девятнадцатого века и перешли современной Австрии в наследство от Австро-Венгерской империи. Престарелая дама, родившаяся за несколько лет до крушения империи, пишет перед своим именем на конверте «Wohlgeboren» (благородная). Уходит в прошлое, хотя иногда еще встречается, галантное обращение к женщинам «Ktiss die Hand» (т. е. «целую Вашу руку»), правда, оно не всегда найдет благожелательный прием, если вы решите подкрепить слова делом. Вполне достаточно, склонив голову к руке, остановиться в нескольких сантиметрах от нее, и тогда вы не окажетесь в унизительном положении, если дама вдруг, испугавшись прикосновения ваших губ, отдернет руку.

Некоторые другие устаревшие формы обращений приобрели иронический оттенок (в основном благодаря неумеренному использованию их эстрадными артистами и полными притворного почтения венскими официантами), например, «Gnddiger Herr» («Ваше сиятельство»), «Habedieehre» («Могу ли я иметь честь…») и «Gschamsterdieпег» («Ваш покорный слуга»). Выражение «Gnadige Frau» («Милостивая государыня») употребляется в зависимости от обстоятельств как в шутку, так и вполне серьезно, так что будьте осторожны.

Молодежь и близкие люди при встрече и прощании довольствуются неформальными: «Serous», «Gruss Dich» и (в Вене) «Papa». Подобная вольность не должна наталкивать иностранцев на мысль, будто акт приветствия потерял свое значение. Не поздороваться при встрече все равно что нанести личное оскорбление, и вряд ли для австрийца существует преступление страшнее этого. Когда Карл Краус писал свой нелицеприятный некролог о застреленном в 1914 году эрцгерцоге Франце Фердинанде, то самым страшным его обвинением против человека, косвенным образом послужившего причиной Первой мировой войны, было то, что «он не здоровался» («Ег warkein Grusser»).

Приглашение на ужин

В Австрии прологом к ужину зачастую служит стаканчик фруктового Schnaps, одним махом опрокидываемый в глотку. И поскольку его выпивают на пустой желудок, то он производит примерно такой же эффект, как брошенный в камин кусок парафина (чтобы огонь поскорей разгорелся), и служит началом вечерней трапезы. Австрийцы привыкли к подобным прелюдиям и потому внешне никак на них не реагируют, разве что в глазах у них появляется чуть больше блеска.

С другим, не менее важным правилом совершения возлияний вы знакомитесь, когда оказываетесь за столом. Здесь никто не пьет, пока хозяин не поднимет бокал и не произнесет тост за присутствующих: «Prost, zum Wohl». Если вы опустошите свой бокал, не дождавшись исполнения этого ритуала, то все обязательно обратят на вас негодующие взоры — даже в том случае, когда хозяин, увлекшись болтовней, просто забыл «дать стартовый выстрел». У оплошавшего гостя тут же вежливо осведомятся: «Что, сегодня мы пьем, как англичане?» Этот вопрос живо напомнит хозяину о его обязанностях, но, увы, не залечит раны, нанесенной самолюбию виноватой стороны.

Сигналом к тому, что пора налечь на съестное, служат слова: «Guten Арреtit» или «Mahlzeit» (т. е. «Приятного аппетита»), - после которых вас предоставляют самому себе. В буквальном смысле, ибо привыкшим к обильным застольям австрийцам приходится в короткий срок расправиться с таким превосходящим всякое разумение количеством пищи, что им не до любезностей.

Австрийцы соблюдают приличия, даже когда не пьют и не едят. Уважение к условностям здесь воспитывают с раннего детства, и потому перерастание простого знакомства в дружбу, т. е. переход с официального «Вы» на непринужденное «ты», возможно только по инициативе того, кто старше. (Когда это чудесное мгновение наступит, он, вероятно, поднимет бокал и впервые назовет вас просто по имени; ответьте ему тем же. С этого момента вы вправе полностью ему доверять, можете даже открыть ему, как вы уходите от налогов.). В общении между мужчиной и женщиной предложение перейти на «ты», как правило, исходит от женщины. Молодое же поколение в массе своей сократило испытательный срок перед переходом на «ты» до нескольких дней и даже часов. Там, где люди сразу находят общий язык, скажем, в университетской столовой, обычно обходятся одним «Du» (ты). С другой стороны, сослуживцы, проработавшие за соседними письменными столами всю жизнь, могут нарочито обращаться друг к другу на «Вы» (особенно если они друг друга недолюбливают).

ЧУВСТВО ЮМОРА

Австрийцы смеются главным образом над собой. Они убеждены, что всё закончится плохо, даже когда дела обстоят хорошо. Глядя на них, невольно вспоминаешь итальянскую пословицу: «Когда мы бедствовали, нам жилось лучше».

История собственной страны воспитала в австрийцах чувство юмора, которое позволяет им легче переживать беды, с изяществом подчиняться обстоятельствам и с иронией прохаживаться насчет собственных мелких и крупных поражений. Один австрийский генерал сумел найти слова, выразившие суть подобного отношения. Видя приближение очередной военной катастрофы, он сказал: «Положение хоть и безнадежно, но не серьезно».

Австрийцы любят острое словцо, иронию (но не игру слов). Благодаря остроумию на свет появляются произведения с потрясающими «говорящими» именами. Комедиограф Нестрой довел это умение до совершенства. В его работах сплошь и рядом встречаются такие персонажи, как, например, Lumpazivagabundus, имя которого состоит из слов «Lump» (т. е. негодяй, подлец) и Wagabund» (бродяга).

Венский диалект особенно богат на живописные, образные выражения вроде «Grabennymphen» (Грабенские нимфы). Так называют проституток еще с тех времен, когда они толпами ходили по Грабенской улице — ныне одной из самых фешенебельных в Вене. (Рассказывают, что граф Тааффе, будучи министром-президентом, как-то раз прогулялся туда после обеда и с изумлением обнаружил отсутствие там «нимф». Сопровождавший его городской чиновник пояснил, что их выдворили на городские задворки, ибо их столько здесь шлялось, что не было «никакой возможности отличить порядочную женщину от шлюхи». «Быть может, вам с полицией это и не под силу, — сухо ответил Тааффе, — но мы прекрасно справлялись»).

Венский юмор-это сочетание озорного сюрреализма чехов, висельного остроумия и национального пессимизма венгров, а также традиционной итальянской буффонады. Писатели и эстрадные артисты с еврейскими корнями также внесли свою лепту в развитие местного юмора: он стал терпким и приобрел свойства, помогающие испуганному, гонимому человеку уходить от нападок.

Уже давно остроумие служит австрийцам защитным механизмом, мирящим их с сей горестной юдолью и своим всё суживающимся местом в ней. Насмешка не только ставит на место великих мира сего, она сквозит во взгляде среднестатистического австрийца на самого себя, а взгляд этот во многом совпадает с его Weltanschauung (взглядом на мир). «Австриец любит разглядывать свой пуп, — замечает один современный политический деятель, — я имею в виду, что он видит в себе весь мир».

Австрийцам свойственно представлять себя поглощенными собой эпизодическими актерами на огромных подмостках жизни. Почти о том же самом говорится в знаменитом высказывании Нестроя: «Успех ничего не решает», — или же в современном граффити, нацарапанном внутри салона венского трамвая: «Знания преследуют меня, но я быстрее».

И все же у склонности австрийцев к самокритике есть горький привкус. Когда сторонний наблюдатель начинает доискиваться, не скрывается ли за этим подшучиванием над собой какая-нибудь неприглядная истина, то выясняется, что австриец уже давно открыл ее для себя. «Я не жду ничего хорошего от людей, в том числе и от себя, — как-то сказал Нестрой, — и я редко обманываюсь».

ОДЕРЖИМОСТИ

Помимо своего относительно недавнего увлечения автомобилями (следует помнить о том, что знаменитый автомобилестроитель Фердинанд Порше и легендарный гонщик Ники Лауда входят в число выдающихся сынов Австрии), у австрийцев имеются еще две давних страсти: коллекционирование и смерть.