Кузьма Белоконь - В пылающем небе

• Название: В пылающем небе
• Автор: Кузьма Белоконь
• Издательство: Прапор
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983

Документальная повесть бывшего летчика-штурмовика посвящена незабываемым событиям Великой Отечественной войны. Автор воссоздает исполненные драматизма картины воздушных боев, рассказывает о мужестве и бесстрашии своих фронтовых товарищей. В повести проходит целая галерея живых образов, ярких героических характеров советских людей.

---

– Товарищ капитан, чы вы щось загубылы? – рядом стоял Павел Фабричный.

– Да вот на землю загляделся. Земля как земля, и все же прусская!

– То так, – понятливо протянул механик, – зэмля всюду однакова, вона одна… тилькы люды ось… – помедлив немного, он махнул рукой в сторону недалеко стоящего самолета и прервал разговор: – Цэ, мабуть, нашего Афанасенка?

Я вспомнил вдруг о свидании в столовой.

– Ну то що, пидэмо вэчэряты? – как нельзя кстати предложил Фабричный.

Когда мы вошли в столовую, там уже стоял невообразимый шум. На пороге появился низенький толстячок с раскрасневшимся круглым лицом и изрядно отвисшим подбородком.

– Товарищи, кто желает посмотреть, как немецкие летчики пятки мазали с этого аэродрома, милости прошу! – тоненьким голоском пропел начпрод БАО.

– Ты, капитан, лучше бы ознаменовал первую посадку на вражеском аэродроме чем-нибудь… ну да ты сам знаешь, чем, – обратился к начпроду Вася Куликов.

– Не положено больше, – смущенно ответил начпрод, расплылся в улыбке и еще больше покраснел. А потом добавил: – А столовую немецких летчиков покажу, она вот через стенку.

Мы отправились за начпродом.

– Вот, извольте! – капитан открыл дверь и пригласил нас пройти в зал. На столах стояли тарелки с недоеденным супом, нетронутыми отбивными, хрустальные фужеры с компотом.

– Ах, какие же несознательные наши танкисты, как следует пообедать не дали! Какой компот пропал! – сострил неугомонный Кныш под общий хохот.

– Не до компота им было, видно – штаны еле унесли, – вмешался Коваленко.

– Ну, в общем все понятно. Давайте скажем «данке» нашему начпроду и пойдем к нашим отбивным, – подвел итог смотра Емельянов, – ужин для нас готов!

Шум не утихал. Впервые за долгое время штурмовики вместе с истребителями не только сели на одном аэродроме, но и за один стол!

– Белоконь, кто тебе разрешил опаздывать? – крикнул кто-то из наших ребят.

– Так это ты, Белоконь? – из-за стола поднялся плечистый здоровяк.

– Я… А ты, наверно, тот самый Афанасенко?

– Тот самый.

– Так вот ты какой! Настоящий Иван Поддубный!

Мы так крепко обнялись и расцеловались, что кто-то закричал «горько».

– Та не «горько», а горькой, – лукаво улыбнулся Семен Кныш и встряхнул флягой.

Я снял с ремня свою флягу – ну как не выпить за такую знаменательную встречу. За верного боевого друга, который не раз уберег меня от вражеских истребителей.

Грауденцская крепость

После выхода наших войск к заливу Фришес-Хафф все сухопутные коммуникации основных сил восточно-прусской вражеской группировки были прерваны. Прижатые к морю войска противника могли поддерживать связь с центральными районами Германии только по косе Фрише-Нерунг или с помощью морского и воздушного транспорта. В конце января фашистское командование предприняло мощный контрудар из района западнее Хейльсберга в направлении Мэриенбурга. Наши войска не только отразили этот натиск, но и перешли в первой половине февраля в решительное наступление, еще больше сжимая восточно-прусскую группировку.

Взаимодействуя с танковым корпусом, мы расчищали путь наступления: наносили удары по контратакующим танкам, артиллерии, били по опорным пунктам, в которых противник оказывал сопротивление. Обстановка быстро менялась. Линия фронта фактически отсутствовала. Мы сами определяли движение своих частей и наносили удары по сопротивляющемуся врагу. Все это приходилось выполнять, как правило, в сложных метеорологических условиях.

Во второй половине февраля полк перелетел дальше на запад – на аэродром Гросс-Козлау. Уже на следующий день нам предстояло нанести удар по железнодорожному эшелону на станции Яблау. До станции оставалось не менее пяти километров, но цель уже себя обозначила: из паровоза валил черный дым. Хороший ориентир! Но и нас обнаружили вражеские зенитки. В эшелоне, стоявшем под парами, было более двадцати крытых вагонов, кроме того, на станции находились еще два состава без паровозов.

«Надо в первую очередь вывести из строя паровоз», – решил я.

– Атакуем «эрэсами», – приказываю ведомым, – я бью паровоз! – И завожу группу так, чтобы атаку произвести под углом 90 градусов к эшелону. Ловлю в прицеле котел паровоза и планирую с небольшим углом, чтобы открыть огонь с меньшей дистанции. Паровоз быстро увеличивается в сетке прицела. Нажимаю на кнопку – огненные шлейфы отделяются от самолета. Белое облако окутывает паровоз. Идущие справа от меня летчики выпустили реактивные снаряды по вагонам. Из вагонов, как горох из мешка, высыпались солдаты в серо-зеленых мундирах и стали разбегаться, кто куда. Значит эшелон полностью загружен пехотой…

На второй атаке от пушечных снарядов загораются еще несколько вагонов. Гитлеровские солдаты – их очень много – в невообразимой панике мечутся вблизи эшелона. Четыре штурмовика проносятся всего в нескольких метрах над головами фашистской пехоты.

– Уходим домой… Маневрируйте… Будьте внимательны, смотрите за препятствиями – предупреждаю всех и еще ниже прижимаюсь к земле, перескакивая через пристанционные здания, через телефонные провода. Вот так же, прижавшись к самой земле, выходим из зоны ураганного зенитного огня.

Поднимаемся до ста метров лишь тогда, когда видим под собой свои танки и солдат, машущих серыми шапками-ушанками и поднятыми вверх автоматами. Станция Яблау была полностью парализована.

* * *

Вот и март пришел. Весна. Кому не приносит радости ее первое дыхание! Мы знали: эта весна будет особой. Она принесет народам Европы избавление от фашизма, а нам – окончательную победу. Гитлеровская армия еще яростно огрызается, но судьба ее, судьба фашистской Германии уже предрешена. Уже не каждый месяц, а каждый день приближает катастрофу гитлеровского режима в Германии, конец гитлеровского «нового порядка» в порабощенных странах Европы.

На нашем участке фронта в первой половине февраля советские войска форсировали Вислу в районе Мариенвердер – Грауденц и ушли далеко на запад и северо-запад.

Но в некоторых пунктах вражеские гарнизоны, даже оказавшись в глубоком окружении, продолжали сопротивляться. Одним из таких пунктов был Грауденц – крупный город и железнодорожный узел, расположенный на правом берегу Вислы. На северной окраине города у самого берега стояла крепость. В городе окопались пятнадцать тысяч фашистских солдат и офицеров. Против них была оставлена часть наших наземных войск и 230-я штурмовая авиадивизия. Полк перебазировался из Гросс-Козлау на аэродром Фосвинкель – в пяти километрах от Грауденца. Так близко от района боевых действий нам не приходилось базироваться на протяжении всей войны, если не считать тяжелого периода отступления.

Предстоящие боевые действии имели свои особенности: противник находился в крупном городе. Хотя гражданское население, по нашим сведениям, покинуло Грауденц, бить надо не вообще по городу, а по отдельным кварталам, улицам и даже домам, где засел противник. После Севастополя таких целей мы еще не встречали, но из летчиков, которые освобождали город-герой, многих уже нет в живых. Для тех, кто пришел в полк после Севастополя, предстоящие вылеты были необычайно трудными. К тому же никто из нас не имел опыта в штурмовке крепостей. Штурманы эскадрилий получили по нескольку летных карт. Но это были не обычные карты – «пятикилометровки», к которым мы так привыкли за войну, а план города Грауденца. На нем были обозначены названия улиц, административные здания, парки и другие, необходимые для нас ориентиры. Город разбит на квадраты, каждый квадрат имел свой номер. Все летчики внимательно изучили план города.

Грауденц, если на него смотреть в бинокль, казался совсем рядом. Капитан Георгий Новиков предоставил нам такое удовольствие: бинокль переходил из рук в руки, и каждый летчик старался запечатлеть в памяти наиболее характерные ориентиры в городе, чтобы завтра было легче отыскивать свои цели.

А техники не отходили от «ильюш». Им особенно хотелось, чтобы самолеты в этом бою действовали безотказно. Завтра, впервые за всю войну, каждый на аэродроме сможет увидеть, как работают на поле боя наши летчики. Больше того, каждый техник сможет проследить за полетом своего командира экипажа от взлета до посадки.

Утром вместе с наземными войсками штурмовики начали боевые действия по ликвидации вражеского гарнизона. Завязались бои на южной окраине города. Квартал за кварталом, улица за улицей отвоевывались у озверевшего врага. Группами и в одиночку непрерывно весь день «висели» над целью штурмовики. По восемь-десять раз атаковали цели летчики! «Илы» в непрерывной карусели то устремлялись в пикирование, сбрасывая бомбы и реактивные снаряды, то снова взмывали в небо, чтобы потом обрушиться на врага. Технический состав, штабные офицеры наблюдали за нашей работой. Механики тоже видели, как самолеты шли в атаку. Каждый старался похвалить именно своего летчика.