Паулина Гейдж - Искушение фараона

• Название: Искушение фараона
• Автор: Паулина Гейдж
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-352-01852-0

Роман Паулины Гейдж «Искушение фараона» – это по-настоящему захватывающая, загадочная история, полная приключений, страсти и мистики.

Царевич Хаэмуас, сын Рамзеса Второго, богат, влиятелен и почитаем во всем Египте как талантливый врачеватель и благородный человек. Но его душу давно терзает тайное желание – заполучить легендарный Свиток Тота, который, как считается, наделяет своего владельца способностью возвращать к жизни усопших и понимать язык зверей и птиц. Наконец судьба улыбнулась молодому царевичу, и в нераспечатанной гробнице он нашел заветный манускрипт. Но мог ли он подумать, что там его ждет и великая любовь?

Завораживающая, мастерски написанная история о чувственности и любви, несомненно, приятно порадует читателей уже знакомых с Паулиной Гейдж по ее роману «Искушение богини».

---

– Я уже умер, – ровным голосом произнес он. – Мне казалось, Гори, ты все понял. Я не могу умереть второй раз.

Слабость овладела Гори, и он повалился на грубый земляной пол, плача слезами боли и бессилия. Когда он подумал, что надо заставить себя подняться на ноги, у двери ему вдруг почудилось какое-то движение. Глазами, затуманенными от слез, он успел заметить фигуру Шеритры. Она стояла на пороге, оцепенев от ужаса, раскрыв рот. За ее спиной маячил Антеф.

– Я видела! – закричала она. – О боги, Гори, ты оказался прав! Я сама все видела!

Он заметил, как Ненефер-ка-Птах отвесил поклон.

– Да это сама восхитительная Шеритра, юная царевна, – сказал он. – Добро пожаловать. Не желаешь ли принять участие в нашем маленьком празднике? Извини, не могу предложить тебе ничего, кроме кожицы скорпиона да дохлых мышей, но возможно, тебе больше по вкусу придется душа – ка твоего братца Гори? Она такая сочная и нежная.

– Гори! – воскликнула Шеритра.

Он уже успел подняться на ноги и, пусть потрясенный до глубины души, все еще сохранил способность рассуждать связно и здраво.

– Уходи отсюда! – приказал он. – Антеф…

Но было уже поздно. Издав крик ужаса, Шеритра бросилась по коридору прочь от этого места. Гори сделал попытку последовать за ней, и в дверях Антеф бросился к другу, чтобы его поддержать. Они вместе выбрались в коридор и как раз заметили, как в его дальнем конце открылась дверь, из комнаты в темноту проник яркий свет, и Шеритра лицом к лицу столкнулась с Мерху, стоявшим на пороге. Она крепко прижалась к нему.

– Скажи, скажи мне, что это неправда! – не переставая кричала она, цепляясь за него, пряча лицо у него на груди, все теснее прижимаясь к нему всем телом. – Скажи мне, что ты меня любишь, что обожаешь меня, что мы поженимся, как только будет готов брачный договор. – Она подняла к нему искаженное страхом лицо. – Скажи, что ты не знал правды ни о своей матери, ни о Сисенете, что ты ничего не знал! Скажи, Хармин!

Его отец вышел из своей комнаты и теперь безучастно наблюдал за происходящим. Гори, который едва стоял, тяжело опираясь на руку Антефа, заметил, как отец и сын обменялись заговорщицким взглядом и в глазах обоих на миг мелькнуло злобное торжество. Потом Мерху грубо оттолкнул от себя Шеритру.

– Поженимся? – громко произнес он, окидывая ее взглядом, выражавшим подчеркнутое неприязненное изумление. – Чтобы я женился на тебе? – Он отступил на шаг, весь его царственный облик дышал презрением, а Шеритра, ошеломленная, стояла без движения. – Ты была для меня всего лишь заданием, к тому же довольно скучным. Не люблю возиться с девственницами. Обхаживать твое тощее и костлявое тело было просто отвратительно, но еще хуже – притворяться, что я тебя люблю. Больше я не желаю иметь с тобой ничего общего. Игра мне наскучила.

– Шеритра… – едва выдохнул Гори, но она уже бросилась мимо него в коридор с таким выражением стыда и изумления на лице, что ему стало страшно за сестру.

Гори неловко заковылял за ней следом, Антеф поддерживал его за пояс, а за их спинами Ненефер-ка-Птах разразился смехом. Этот резкий, нечеловеческий звук преследовал их всю дорогу, пока они шли по коридору и когда выбрались в сад, он сотрясал ночь восторженным криком безумца, разбудившим ото сна мрачные тени, злобных демонов иного мира, предающихся теперь своему гнусному веселью. И лишь когда они ступили на дорожку, ведущую к воде, пальмовые деревья мало-помалу заглушили этот дикий крик.

Шеритра сидела на причале, сжавшись в комок, дыхание вырывалось из ее груди резкими толчками, от глубокого потрясения она даже не могла плакать. Когда они с Антефом, пошатываясь на ходу, приблизились к берегу, Гори заметил, что ялика нигде не видно, зато у самого края причала к стойке прочно привязан плот.

– Как вы узнали, что я поехал сюда? – спросил Гори.

– Царевна узнала, – пояснил Антеф. – Два часа назад у твоей двери нашли мертвого часового, а тебя самого не оказалось в комнате. Во всем доме объявили тревогу. А мы-то весь день только и делали, что гадали и решали, каким образом лучше вывезти тебя из дома. Шеритра сказала, что единственное место, куда ты мог бы направиться, – это дом Сисенета. Воспользовавшись всеобщей паникой и суматохой, мы потихоньку улизнули из дома, и нас, наверное, до сих пор никто не хватился.

Они уже подошли к Шеритре, но она никак не отреагировала на их появление. Она все так же сидела, подтянув колени к груди, спрятав лицо. Все тело ее сотрясалось от беззвучных рыданий.

– Шеритра, – позвал Гори, – ты не можешь здесь оставаться. Ты должна ехать домой, Шеритра!

Наконец она подняла голову. На ее искаженном от горя лице не было и следа слез, а за гримасой боли и ужаса, как показалось Гори, читалось выражение холодной ярости, жесткой решимости, которое не на шутку его встревожило.

– Мы с Антефом отвезем тебя домой, – сказал он, – а потом вдвоем отправимся вниз по течению, в Дельту. Мне необходимо найти жреца Тота или Сета, кто смог бы снять с меня это заклятие.

Шеритра с явным усилием постаралась взять себя в руки и поднялась, слегка пошатываясь.

– Прости меня, Гори, за то, что не поверила тебе, – произнесла она сдавленным шепотом. – Я видела, как ты ударил Сисенета ножом. Я видела, как из горла у него торчало острие. И все равно я не могу понять…

– Я знаю, – быстро проговорил Гори. – Садись на плот, Шеритра. Антеф, грести придется тебе одному.

Они взобрались на плот, и Антеф оттолкнулся от берега. Гори сидел, обхватив Шеритру руками и склонив голову ей на грудь. Антеф же, тяжело дыша, в одиночку сражался с сильным течением. Гори закрыл глаза. «Два дня, – подумал он. – У меня осталось всего два дня, если только эта тварь сказала правду». Шеритра шевельнулась, и до его слуха донеслись ее всхлипы.

Плот ткнулся о берег, и Антеф сказал:

– Царевна, мы дома. Ты будешь сходить на берег?

Гори разомкнул руки на шее сестры. Словно сквозь какую-то дымку он чувствовал, как она взяла его лицо в ладони. Он ощутил у себя на губах ее поцелуй, словно с неба к нему слетели темные траурные лепестки.

– Я люблю тебя, Гори, – страстно произнесла она срывающимся голосом. – Я никогда тебя не забуду. Иди с миром.

«Итак, она знает, что спасения мне нет», – подумал Гори с тоской. Прижавшись щекой к ее лицу, он сидел некоторое время, не в силах произнести ни слова. Прилив сил давно миновал, и теперь ему хотелось лишь одного – свернуться в клубок вот на этом самом плоту и впасть в спасительное забытье. Гори почувствовал, как она поднялась, как прошла к берегу, а потом до его слуха доносился лишь мерный плеск речной волны да тяжелое дыхание Антефа.

– Вези меня на север, Антеф, – пробормотал Гори и погрузился в благословенно-бездонное, избавляющее от боли забытье.

Шеритра неспешно поднималась по каменным ступеням причала. Она слышала, как за спиной крякнул Антеф, отталкивая плот от берега, но не обернулась. Она была теперь холодна и спокойна, она вполне овладела собой. Машинально поприветствовав стражника, дежурившего на берегу, она поднялась на дорожку, ведущую к дому, и пошла вперед, словно в кокон завернутая в это хрупкое, неестественное спокойствие.

Близился рассвет. Она чувствовала его приближение. Факелы догорали, а тьма, царящая в саду, казалось, дышала неким беспокойством. Мимо пробежал какой-то слуга, на ходу поклонившись царевне, и потом, в кустах, принялся за свои бесполезные поиски. «Им его не найти, – холодно думала Шеритра. – Он сейчас принадлежит одним богам. Никому из людей не дано к нему приблизиться».

Она смело ступила в дом, войдя через главный вход и не обращая ни малейшего внимания на царящую всюду суматоху, она беспрепятственно прошла к себе в покои. Бакмут крепко спала, распростершись на полу перед дверью; Шеритра переступила через ее тело и проследовала в свою спальню. У постели догорала лампа, разливая вокруг мягкий прозрачный свет.

Шеритра подошла к туалетному столику, открыла шкатулку и достала бритву, которой Бакмут обыкновенно брила ей волосы на теле. Бритва была очень острой, и Шеритра в задумчивости провела острием по большому пальцу. «Что там такое говорил отец совсем недавно? Если хочешь вскрыть себе вены, не надо резать поперек запястья. При таком порезе артерии повреждаются недостаточно сильно. Ножом следует ударить вдоль руки, чтобы кровь хлынула мощным потоком. И тогда тебе уже никто не сможет помочь. Никто не сможет помочь… Все это было лишь игрой, – думала она, занеся бритву над запястьем. – Он лишь притворялся, что понимает меня, притворялся, что любит, а всякий раз, когда мы предавались любви, он в душе смеялся, издевался надо мной, преодолевая свое отвращение, вынуждая себя меня обнимать. О, будь он проклят, будь проклят! И будь проклята я сама за собственную глупость. Следовало бы знать с самого начала, что такой красавец никогда не полюбит такую дурнушку, как я».