Уолли Херберт - Пешком через Ледовитый океан

• Название: Пешком через Ледовитый океан
• Автор: Уолли Херберт
• Издательство: Мысль
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1972

Книга английского полярного путешественника У. Херберта «Пешком через Ледовитый океан» посвящена описанию трансарктического путешествия в 1968 г. На собачьих упряжках от мыса Барроу на Аляске до Шпицбергена.

Книга снабжена значительным количеством оригинальных фотоснимков.

---

Успех Плейстеда, как мне думается, ничуть не умаляет наших достижений, ибо наш путь к Северному полюсу шел по самой длинной оси. Мы уже в два с лишним раза превысили расстояние, пройденное Плейстедом до полюса, и нам предстояло идти дальше на другую сторону полюса, в восточное полушарие, чтобы впервые пересечь по льду Северный Ледовитый океан. Таким образом, мы действительно были первопроходцами, между тем как путешествие Плейстеда можно было считать оригинальным лишь в технике передвижения. Мы послали ему искренние поздравления и теперь сами были близки к тому, чтобы поздравления получать.

Определение курса с помощью навигационного счисления в Северном Ледовитом океане не такое уж простое дело, когда лед дрейфует: если вы несколько дней совсем не видите солнца, у вас не будет точного представления о том, где вы находитесь. Вы приблизительно знаете, в каком направлении идете, но не знаете, куда дрейфует лед. Вы точно не знаете, как далеко ушли, так как вам пришлось делать много обходов. В Антарктике, где довольно плоская, однообразная местность, можно тащить за нартами колесо, которое отмечает пройденные мили. Но пользоваться им, двигаясь по плавучему льду Северного Ледовитого океана, невозможно: колесо погнется, не отметив и десяти миль. Так что здесь не остается ничего другого, как строить догадки. Обычно такие догадки бывали довольно правильными. В конце дня мы сравнивали предположения каждого из нас о пройденном расстоянии, и редко бывало, чтобы величины отличались больше чем на милю от средней цифры. При подходе к самому полюсу мы прибегли к навигационному счислению, пользуясь прятавшимся в густой дымке солнцем для общей ориентировки.

5 апреля мы разбили лагерь, будучи уверенными, что находимся не дальше двух миль от полюса. Всю ночь бушевал буран, совершенно скрывший солнце, и определить наше местонахождение не было никакой надежды. Однако рано утром ветер стих, небо прояснилось, выглянуло солнце, и каждые два часа я выходил из палатки и брал высоту солнца. Я не мог получить результаты своих определений: все таблицы были в палатке Аллана, и мне не хотелось его будить; позже утром будет достаточно времени, чтобы уточнить наше местоположение.

Я послал ее величеству королеве Англии следующую радиограмму:

«Имею честь доложить Вашему величеству, что сегодня, 5 апреля, в 7 часов по среднему гринвичскому времени британская трансарктическая экспедиция, судя по навигационному счислению, достигла Северного полюса спустя четыреста семь дней после выхода с мыса Барроу. Мои спутники по экспедиции Аллан Джилл, Кеннет Хеджес, майор МССВ, и доктор Рой Кернер, а также Чёрч, майор ВВС, наш радиосвязной на мысе Барроу, все здоровы, в хорошем настроении и полны надежд, что, двигаясь усиленными переходами и при некоторой доле удачи, экспедиция достигнет Шпицбергена в этом году ко дню летнего солнцестояния (Иванову дню) и, таким образом, завершит во имя нашей родины первый переход по льду Северного Ледовитого океана. (Подписал У. Херберт, руководитель экспедиции)»

Аллан пришел ко мне с вычисленным уже местоположением как раз в тот момент, когда я закончил передавать и выключил радио. Я был потрясен, узнав, что мы находимся в семи милях от полюса, а вовсе не в полутора. Сознавая, что нужно быть не дальше, чем в двух милях от полюса, чтобы иметь право сказать – по навигационному счислению он достигнут, мы немедленно упаковались, снялись с места и двинулись в путь – туда, где, по нашим словам, уже находились. Было около девяти часов утра. В нашем распоряжении было еще немало часов, прежде чем изменится дата по среднему гринвичскому времени, и мы могли рассчитывать, что успеем достигнуть полюса в тот же день, как сообщено в радиограмме.

Установление курса недалеко от полюса – задача нелегкая. Если ваше определение долготы не совсем точно, тогда момент прохождения солнца через ваш меридиан, то есть момент, когда лучи солнца направлены прямо на север, определен неверно, и в результате вы пойдете в неверном направлении. Само собой понятно, что, избрав неверный курс, вы увеличите свои ошибки в последующие моменты определения долготы. Определение азимута становится еще более ошибочным, и в результате вы все время движетесь вокруг полюса, пока не описываете почти полный круг. Именно так и случилось с нами в этот знаменательный день.

Мы тронулись в путь, прошли, по всей вероятности, семь миль и сделали привал. Установив теодолит, произвели грубое вычисление координат и обнаружили, что находимся все еще в семи милях от полюса. Это было невероятно. Мы потратили массу времени, чтобы добраться сюда, и находились все еще в семи милях от нашей цели. Время не терпит: через семь часов по среднему гринвичскому времени изменится дата. Мы не могли понять, в чем же наша ошибка. Как могло случиться, что мы прошли семь миль по направлению к полюсу, а находимся все еще в семи милях от него? Единственный возможный ответ состоял в том, что мы, вероятно, шли параллельно линии перемены дат и в результате миновали полюс. Пришлось согласиться, что мы допустили большую ошибку при определении азимута по координатам, вычисленным нами утром. И мы еще раз взялись за вычисления и тут-то нашли ошибку в определении долготы. Провели новую серию наблюдений, что отняло порядочно времени, и снова пустились в путь. Мы упорно шли три часа, опять установили теодолит и обнаружили, что находимся в трех милях к югу от полюса на нулевой долготе. Шпицберген был нашей конечной целью, и мы все еще на три недели отставали от графика, поэтому в сущности должны были идти дальше, а не возвращаться.

Но нельзя с чистой совестью говорить, что ты находишься на полюсе, если ты в трех милях от него, особенно в том случае, когда послано сообщение ее величеству, свидетельствующее, что, согласно навигационному счислению, полюс уже достигнут. Итак, мы снова двинулись в путь, держа курс точно по азимуту. Мы пробивались через каждую гряду торосов, оказавшуюся на нашем пути, прокладывая совершенно прямую линию на север. Но двигались медленно, а дрейф был против нас. Фактически мы почти не продвигались вперед: за четыре часа прошли меньше мили.

В отчаянии мы разгрузили нарты, устроили временный склад и взяли с собой лишь абсолютно необходимое, чтобы провести в лагере одну ночь. Это был риск – единственный раз за все путешествие пришлось пойти на такой риск. Но он оправдал себя. С более легкими нартами мы двигались быстрее и примерно через три часа решили, что находимся на полюсе, а возможно, даже за ним. Остановились, разбили палатки и произвели окончательное определение. Оказалось 89°59 . Мы были в одной миле от полюса на 180° з. д. Другими словами, мы побывали на полюсе и прошли за него. Но теперь дрейф был на нашей стороне, так что наверняка ночью нам удастся вторично пересечь полюс. Мы залезли в спальные мешки и уснули.

Отпечатки лап тридцати пяти эскимосских лаек, широкие следы четырех тяжелых нарт эскимосского типа и четыре пары человеческих следов, которые пасхальным утром 1969 года пересекли Северный полюс, остановились в миле за ним. Мы больше не искали то место, где брали в последний раз высоту солнца, и несколько часов отдыхали. Пока мы спали, наш лагерь медленно дрейфовал, и к тому времени, когда несколько часов спустя мы снова погрузили свое имущество на нарты и взяли курс на Шпицберген, полюс находился к северу от нас, но в другом направлении.

Не так-то легко было отыскать и определить эту точку. На Северном полюсе сходятся все меридианы восточного и западного полушарий и, куда ни направишься, везде будет юг. Температура была минус 37° С. Откуда дул ветер – с юго-запада или с северо-востока? Какой был день – воскресенье или суббота? А может быть, понедельник? Здесь этих понятий не существовало. Как-то странно было находиться в таком месте. И это место лежало на нашем пути от мыса Барроу до Шпицбергена, а для достижения его нам понадобилось тяжелых четыреста восемь дней.

Попытка стать ногой на полюс напоминала попытку наступить на тень птицы, описывающей над нами круги. Здесь все в движении – сложном и многократном. Поверхность у полюса, по который мы шли, в результате дрейфа сама движется по планете, вертящейся вокруг своей оси. Мы стояли приблизительно на этой оси и стоя засыпали, а собаки были усталые и голодные. Мы были слишком утомлены, чтобы отпраздновать наше прибытие на вершину этой сверхгоры, вокруг которой, кажется, движется солнце, описывая привычные круги, как заводной механизм.

Мы вытащили фотографический аппарат, приняли соответствующие позы и сделали тридцать шесть снимков с разной экспозицией. Нам пришлось бодриться, чтобы не казаться уставшими и озябшими. Четыре закутанные в меха фигуры сгрудились и приняли более или менее привычный вид, ибо какое другое доказательство нашего достижения полюса могли мы привезти на родину, кроме фотографии, на которой мы сняты в таких позах?