Евгений Карнович - Придворное кружево

• Название: Придворное кружево
• Автор: Евгений Карнович
• Издательство: Современник
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994

Интересен и трагичен для многих героев Евгения Карновича роман «Придворное кружево», изящное название которого скрывает борьбу за власть сильных людей петровского времени в недолгое правление Екатерины I и сменившего ее на троне Петра II.

---

Мужчина слаб, зависим, он игрушка в руках женщины, когда та находится у трона. Талантливый честолюбец Василий Голицын, вознесенный Софьей на небывалую высоту, ученый воитель Шакловитый, другие персонажи романа – все они повинуются правительнице и верны ей до той поры, пока власть не ускользает из ее рук.

Мотив «женщина и трон» звучит во всех романах Карновича, как бы выделяя его среди русских исторических писателей, для которых более характерен интерес к шпаге, а не к изящному женскому рукоделию. Яркий пример тому – роман «Придворное кружево», интрига которого вращается вокруг двух петербургских дам – Марфы Долгоруковой и Аграфены Волконской, своими замысловатыми поступками державшими в напряжении русский двор. Карнович детально воссоздает атмосферу беспощадной борьбы сильных людей петровского времени – и женщин, и мужчин, что началась со смертью великого императора.

Действие романа начинается в Петербурге 1726 года, и этот город по праву становится одним из главных действующих лиц всех последующих произведений Карновича. Автор проводит своих героев по улицам и площадям новой столицы, следит за ее ростом, удивляется ее великолепию, его писания точны и узнаваемы доныне.

Роман «Любовь и корона» также продолжает женскую тему. Карнович повествует о борьбе за власть правительницы Анны Леопольдовны, которая невольно стала послушным орудием в чуждых России руках, и цесаревны Елизаветы Петровны, поставленной перед выбором: трон или монастырь.

Обычное для автора искусное описание интерьеров и придворных туалетов, знание характеров, образа жизни и взаимоотношений персонажей, не вымышленных, но подлинных исторических лиц, хронологическая точность сочетаются в романе с тонким юмором, колоритным языком, позволяющим глубже войти в атмосферу придворного быта, ярким описанием душевных переживаний героев. Несомненной удачей автора стал образ правительницы Анны Леопольдовны, молодой женщины, созданной для мирной семейной жизни, которую дьявольскими дворцовыми интригами побуждают против ее воли к борьбе за власть и которая гибнет, не обретя ни радости любви, не упоения властью.

Гибель Анны Леопольдовны и приход к власти Елизаветы Петровны кажутся в романе игрой случая, но, с точки зрения Карновича, большие события слагаются из цепи малых, он верит в случай, в могущественную роль мелких происшествий и подробностей частной жизни. Любовь в его романах неотделима от политики, и глубоко закономерной представляется последняя фраза «Мальтийских рыцарей»: «Главным двигателем дел в России были несколько слов, случайно сказанных очаровательною женщиною влюбленному в нее до безумия мужчине».

Первым годам елизаветинского царствования посвящен роман «Пагуба», где продолжены некоторые сюжетные линии, намеченные в «Любви и короне». Снова столкновение европейских интересов, «русской» и «немецкой» партий, что в конечном счете вылилось в «дело Лопухиных», кровавый исход которого омрачил безмятежное правление Елизаветы Петровны. «Пагуба» – не лучшее произведение Карновича, оно не включалось в собрание его сочинений, но любопытно, что его герои возродились в популярном телесериале о молодых гардемаринах.

Еще один роман Карновича – «Самозваные дети» – произведение странное. Перед нами не роман, а как бы его фрагменты, рассказывающие о приключениях и печальной судьбе молодой девушки, которую считали дочерью императрицы Елизаветы Петровны и чаще всего называли княжной Таракановой. Карнович говорил, что «все отдельные эпизоды его сочинения согласуются с дошедшими до нас письменными источниками». Любопытно, что писатель имел возможность лично обратиться к жившей в Вене графине Разумовской, но оказалось, что в семействе Разумовских не сохранилось никаких письменных свидетельств и никаких особых преданий ни о браке императрицы Елизаветы Петровны с графом Алексеем Разумовским, ни о детях, будто бы рожденных от этого брака.

После долгого перерыва книги Карновича возвращаются к читателю. Изменились литературные вкусы, изменились представления о былых временах, и, пожалуй, произведения писателя могут показаться старомодными. Но не утратили значимости исторические факты, рассыпанные по страницам его книг, не кажется смешной любовь к России и к русской истории, и сильнее прежнего осознается глубинная связь с прошлым. Хочется надеяться, что возвращение Евгения Петровича Карновича – осознанная потребность нашего времени. Нелишне, обратившись к его книгам, понять, что непрост ход русской истории, что не было в ней «доброго старого времени» и даже галантный XVIII век был полон крови, интриг и предательств. Зная об этом, мы обязаны сохранять надежду и веру, ту надежду и ту веру, что некогда водили пером хорошего русского писателя Карновича.

Н.И.ЦИМБАЕВ

КОММЕНТАРИИ Придворное кружево

Роман был издан в 1884 г. в Петербурге, неоднократно переиздавался. Вошел в Собрание сочинений 1909 г.

С. 216. П л е т е н и е к р у ж е в со времен средневековья составляло любимое занятие знатных дам. Как в Европе, так и в России они нередко достигали вершин искусства. Существовало множество сборников узоров, особо ценились собственные оригинальные рисунки. В России плетение кружев – «женское замышление» – было в большом почете. Русское кружево имело совершенно самобытный, оригинальный характер как по богатству применяемого материала, так и видам работы.

К а н а п е (фр.) – небольшой мягкий диван с приподнятым изголовьем.

Г р о д е т у р о в ы й к а ф т а н ф р а н ц у з с к о г о п о к р о я – фрак из очень плотной шелковой ткани – гродетура (фр.).

П л ю м а ж (фр.) – опушка из перьев на шляпе; треуголки с плюмажем носили дипломаты и военные, последние вплоть до николаевского времени.

Ф о р е й т о р (нем.) – верховой в упряжи четверней или шестерней; в упряжи парой или тройкой форейтора не полагалось. Гайдуки стояли на запятках кареты; они должны были быть высокого роста, одевались в венгерскую, гусарскую или казачью одежду.

Г е р а л ь д и к а – историческая дисциплина, занимающаяся изучением гербов; в России начала развиваться при Алексее Михайловиче; в 1726 г. при Академии наук была образована кафедра геральдики.

Р а б у т и н Густав – граф, по словам С.М.Соловьева, «в то время занимал самое видное место в Петербурге между представителями европейских дворов»; был внуком печально известного французского писателя Рабютена-Бюсси (1618—1693), чья жизнь была разбита появлением его книги «Histoire amoreuse des Gaules» («Любовные истории галлов»), после которого он был посажен в Бастилию. Внук постарался отмежеваться от опального деда.

С. 217. К а р л VI (1685—1740) – император Священной Римской империи, австрийский государь с 1711 г.; значительно расширил владения Габсбургской монархии; покровительствовал царевичу Алексею Петровичу.

В а ш е й а в г у с т е й ш е й г о с у д а р ы н е – жене императора Карла VI, Елизавете-Христине, тетке Петра II.

С. 217. Г а б с б у р г с к и й д о м – династия Габсбургов существовала с конца XIII в. до 1918 г. Ее владения постоянно расширялись путем многочисленных войн и династических браков.

С. 219. Д о ч ь в и ц е-к а н ц л е р а б а р о н а П а в л а И в а н о в и ч а Ш а ф и р о в а – здесь случайная описка автора, который на протяжении всего романа так называет Петра Павловича Шафирова (вызвана, возможно, тем, что имя Шафирова в исторических документах или, к примеру, у С.М.Соловьева часто стоит рядом с именем генерал-прокурора Павла Ивановича Ягужинского). Отец Петра Павловича Шафирова, по словам обер-прокурора Сената Григория Григорьевича Скорнякова-Писарева, был «жидовской природы» (этот момент не раз обыгрывается в романе) и «служил в доме боярина Богдана Хитрово, а по смерти его сидел в шелковом ряду в лавке, и о том многие московские жители помнят». Шафиров же утверждал, что его отец «еще при царе Федоре Алексеевиче в чин дворянский произведен», а «его величество Петр Великий сам отца моего знать и жаловать изволил». П.П.Шафиров (1669—1739) был крупным дипломатом, заключал множество выгодных для России международных договоров; при Петре I попал в опалу, сослан в Нижний Новгород, где получал на всю семью 33 копейки в день, возвращен Екатериной I и снова занялся дипломатической деятельностью.

К о к л ю ш к и – специальные палочки для плетения кружев с утолщением (кокой) на конце.

С. 220. Н ы н е ц а р с т в у ю щ а я г о с у д а р ы н я – Екатерина I Алексеевна (1684—1727), императрица всероссийская с 1725 г.; отличалась «замечательной женственностью и почти мужской отвагой»; ее фантасмагорическая судьба вызвала к жизни множество разноречивых суждений.

В е л и к и й к н я з ь П е т р А л е к с е е в и ч – Петр II (1715—1730), сын Алексея Петровича и принцессы Софьи-Шарлотты Вольфенбюттельской, внук Петра Великого; провозглашен императором после смерти Екатерины I.

С. 221. К н я г и н я А г р а ф е н а П е т р о в н а – дочь графа Петра Михайловича Бестужева-Рюмина, сестра знаменитых братьев: графа Михаила (1688—1760) – дипломат, министр-резидент, посол в Швеции, Польше, Пруссии и графа Алексея (1693—1766) – государственный деятель, дипломат, вице-канцлер, с 1744 г. – канцлер, по словам С.М.Соловьева, «самый даровитый и самый честолюбивый из всего семейства»; в замужестве Волконская, жена князя Никиты Федоровича, «была душою кружка, который сосредоточивался около двора великого князя Петра».