Николай Коляда - Куриная слепота

• Название: Куриная слепота
• Автор: Николай Коляда
• Издательство: Издательство «Банк культурной Информации»
• Жанр: Драматургия
• Год: 1997
• ISBN: 5-7851-0048-7

Пьеса в двух действиях. Написана в декабре 1996 года.

В провинциальный город в поисках своего отца и матери приезжает некогда знаменитая актриса, а теперь «закатившаяся» звезда Лариса Боровицкая. Она была знаменита, богата и любима поклонниками, но теперь вдруг забыта всеми, обнищала, скатилась, спилась и угасла. Она встречает здесь Анатолия, похожего на её погибшего сорок дней назад друга. В сумасшедшем бреду она пытается вспомнить своё прошлое, понять будущее, увидеть, заглянуть в него. Всё перепутывается в воспаленном сознании Ларисы.

Эта пьеса, скорее, стихотворение в прозе: в ней много монологов, авторских отступлений...

---

ЗОРРО. Молчи! Сама архаровец! А Толька – не мой сын. Не признаётся восемнадцать лет – чей. Про это потом. Короче – ковёр. На нём, знаете, что? Наполеон, о как. Вот так руку сделал, о как. У меня сосед сверху врач, он понимает. Говорит: если Наполеон на ковре руку сделал так вот вперёд, значит – он живой был. Ещё.

ЛАРИСА. Кто?

ЗОРРО. Ковёр. Ковёр значит, сделали, когда Наполеон живой был. Врач сказал!

НАТАЛЬЯ. Да какой врач, санитар в скорой помощи, алкашука такая же, спирт тебе таскает, алкоголик хренов, два дурака, пьяные напились вчера, маски поросячьи понадевали, ходили по двору людей пугать, тьфу, стыд, бессовестный!!!

ЛАРИСА. Это кто?

НАТАЛЬЯ. Зорро. Зорро тот самый и есть. Он и есть.

ЗОРРО. Молчи! Дёшево уступлю. Купите? В театре повесите. Красиво будет!

ЛАРИСА. Я вас не знаю.

ЗОРРО. Познакомимся. Я начальников начальник и мочалок командир. Вот этих мочалок – командир. Зорро. Сам себя так назвал. У богатых беру, бедным раздаю. Жизнь у нас тут ой сладкая в городе: слой повидла, слой говна. Живём, а чего? Как киргизы живём: лет десять в квартирах ремонта не делали, не красили ничего, не белили – денег нету. Есть тут у нас в городе – всё: от угля и до грибов. Но одни Паганэли поганые живут. Люблю их так, что поубивал бы. Эту подружку-подлюжку в первую очередь, тоже. Но терплю: худой мир лучше доброй ссоры. Зорро я, герой, защитник бедных!

НАТАЛЬЯ. Врёт. Из дому ворует, несёт и продаёт за бутылку. Это я богатая? Кормлю тебя, обстирываю! Про ковёр не думай – мой! Мне от мамочки досталось! Может, он и правда типа того что бесценный, а ты?!

ЗОРРО. Вы не девчёшка давно. Цвет волос банановый. По телевизору вы другая.

ЛАРИСА. По телевизору другая. По телевизору стучите, там стекло, видите? – не больно, а тут я живая, постучите по мне – я заплачу. (Заплакала.)

ЗОРРО. Нет, по телевизору я не вас видел. Вас я вообще не видел никогда. Слушай, она кто такая, эта, в мохнатом платье? А? Как суслик мохнатая!

НАТАЛЬЯ. Да тихо ты, распространяется типа того что!

ЗОРРО. Я и говорю всем – тихо! Тихо в лесу, только не спит барсук, завтра барсук поедет на БАМ, вот и не спит барсук! В смысле,у нас телевизор не работает.

НАТАЛЬЯ. У нас телевизора нету, вынес. И этот бы вынес, Митьку уговорил бы, да сломанный, никто не возьмёт. Придурка кусок! Иди, ишак ты, ишак с рогами!

ЗОРРО. Молчи! Вы с ней не дружите. Она человек без принципов. Видели моего Тольку? Её, вернее. Тут вам такие обстоятельства форсмажорные, ого-го.

НАТАЛЬЯ. Опять?

ЗОРРО. Не опять, а снова. Не видели Тольку? Он чёрный. Ей все, и я тоже, говорим: ты с каким узбеком его нажила, нагуляла? А она в Ташкент ездила, оттуда, привезла Тольку, точно. А она: у меня мама была чёрненькая, ну дак, мол, может он в маму. Такой у неё вариант, понимаете? Пусть в чёрненькую маму он будет чёрненький, пусть, я согласен, пусть чёрненький, но! – не до такой же степени.

НАТАЛЬЯ. Да я в Ташкент с классом ещё ездила, в десятом, а за тебя взамуж пошла в двадцать пять, бессовестный, людям такое распространяет, врёт, тьфу! Замолчи, иди домой, Зорро проклятая!

ЗОРРО. Молчи, я помню: сразу после десятого я тебя взял! Не думай, что я заспал, я помню! В Ташкенте в арыках валялась. Тебе узбеки пели: “Будешь есть конфеты Мишка и вертеться на мой шишка!” Она с пузом – и со мной к алтарю.

НАТАЛЬЯ. Какому “алтарю”, тогда райком был! Нас в райкоме регистрировали!

ЗОРРО. Молчи, в райкоме, бледная вошь. Вот, хоть вы мне разрешите тогда спор мой с нею. Усирается спорит, что наши вошли в Афганистан в восемьдесят втором, а я ей говорю – в семьдесят девятом. Ну?

МОЛЧАНИЕ.

ЛАРИСА. Что?

ЗОРРО. В каком?

ЛАРИСА. Я почему это должна помнить?

НАТАЛЬЯ. В восемьдесят втором, конечно! И райком был, а не алтарь!

ЗОРРО (Вдруг начинает кричать, стучать кулаками по стенке.) В семьдесят девятом, в семьдесят девятом, в семьдесят девятом!!!!! Сука?! Мы там десять лет, мы там гибли, десять лет, сука, ты тут в окопах в тылу отсиживалась, жировала, в Ташкент к душманам ездила, по арыкам с ними валялась, а теперь говоришь, что в восемьдесят втором?! Ты, сало колхозное, по колено в землю вгоню!

НАТАЛЬЯ. Вот, всегда такой разговор, видите? По колено в землю и всё, типа того что. В восемьдесят втором!

ЗОРРО. В семьдесят девятом! Да ты хоть одну нашу песню афганскую знаешь, я знаю: “В глухой ложбине он увидел волка, верней, волчицу, а точнее – мать!!!!”

НАТАЛЬЯ. Знаю я. Ты другую свою любимую ещё спой: “Первым делом мы испортим самолеты, ну, а девушек, а девушек потом.” В восемьдесят втором.

ЗОРРО. В семьдесят девятом!!! (Упал на пол, рыдает, бьётся, Наталья крутит пальцем у виска, показывает это Ларисе. Сёстры молчат всё так же, смотрят.)

НАТАЛЬЯ. В восемьдесят втором.

ЗОРРО. В семьдесят девятом!!!!!

НАТАЛЬЯ. Ты служил? Ты? Да у тебя лёгкие больные, врёшь.

ЗОРРО. Я?! Я?! Зорро не служил? Зорро не служил? Не служил Зорро?! Зорро?! (Спокойно.) Да. Я не служил. Но я хотел быть солдат! Я мамке в детстве говорил: солдаты не какают! И потому я хотел быть солдат! Я не служил, да! Фактически не служил. Но мысленно – служил. А главное – мысленно. Вместе с ребятами быть, которые… Которые!!! Поняла?! Признаюсь – видишь, какой честный, при человеке признаюсь: не служил. Признался тебе, ну? И что? В семьдесят девятом?

НАТАЛЬЯ. Ну и всё. Опять за рыбу деньги. В восемьдесят втором.

ЗОРРО. А в КГБ меня не вызывали, скажешь тоже?! Нет?

НАТАЛЬЯ. Отвали, стрекозёл, пристал.

ЗОРРО. Скажи. Вызывали?!

НАТАЛЬЯ. Да вызывали, вызывали.

ЗОРРО. Слышали?! Даже она – признаётся. Я даже подозреваю, что и она – тоже.

НАТАЛЬЯ. Что – тоже? Замолкни!

ЗОРРО (Поманил Ларису к себе.) Она тоже – руку приложила. Стукнула туда. На мне КГБ психотропное оружие испытывали. Я инвалид, практически, о как.

ЛАРИСА (Помолчала.) Если оружие, то психотронное.

ЗОРРО. Психотропное! Потому что операция по такой работе с такими как я называлась: “Психическая тропа”! Мне никто не говорил, но так думаю. Так что – я инвалид психотропный. Оставьте мне папу вашего. Мы табличку напишем: “Папа артистки, подайте”, и нам дадут. А мы бедным раздадим, о как! Я же Зорро, защитник бедных. Я его сберегу. Не оставляйте Митьке, оставьте мне. Ему папу нельзя доверять. Он знаете, что с папой сделал? Я инвалид. Тоже. Психотропное.

НАТАЛЬЯ. Он не врёт, правда. Психотропное, типа того что. У него голоса в голове постоянно. Мне не слышно, но я чувствую, когда рядом с ним сплю, он ворочается. Это связано с переселением душ. Митькиного папы душа тоже тут. Вот негр – не просто так. Что-то с психотропным переселением душ.

ЗОРРО. Не лезь! Что ты знаешь про психотропное? Тебя в КГБ пытали?!

НАТАЛЬЯ. Да кто тебя пытал? Завянь. Не так уж и страшно всё, как он говорит, что вы так испугались, не слушайте его!

ЛАРИСА (Кричит вдруг, что есть силы.) Прекратите все, пожалуйста, все!!!! Молчать! (Тихо.) Что значит – оставьте?!

НАТАЛЬЯ. Кого оставьте?

ЛАРИСА. Он сказал – оставьте нам папу?! Он что вам – вещь?!

ЗОРРО. Ну да. Оставьте. Вам он зачем? Вы там – таскуетесь. А у нас – будет у нас что кушать тогда. А то так – совсем захирели мы уже безо всего.

ЛАРИСА. Без чего?

ЗОРРО. Да без всего.

ЛАРИСА. Кто таскается?

НАТАЛЬЯ. Он хотел сказать: тусуетесь, тасуетесь, как карты. Ну, как по телевизору они в бабочках ходят, и вы там с ними типа того что. Не таскаетесь, нет. Мы откуда знаем – таскаетесь вы там по мужикам или нет. Нам по барабану, вообще-то, типа того что. Он просто сказал, что нам плохо будет без всего.

ЛАРИСА. Без чего, спрашиваю?!

НАТАЛЬЯ. Да без всего, типа того что.

ЛАРИСА (Помолчала.) Детский сад маленьких дебилов, ругающихся матом. Я пойду с папой в отель. Нет, Алекс перезвонит. Я вынуждена здесь сидеть. Ждать денег хотя бы. У меня нет денег. По-моему, меня обокрали в поезде.

ЗОРРО. А сейчас папаша ваш денег принесёт. Ему дают.

ЛАРИСА. Слушайте, вы нормальный?! Вы – идиот? Вы что говорите?! Что?!

ЗОРРО. А что тут понимать? Я что не так сказал?

ЛАРИСА. Так. Всё так. Заберите отца, я поеду. Нет, пойду.

НАТАЛЬЯ. Да сидите. Поговорим, как русские люди. Вы же всё говорите: русские да русские. Ну вот, мы русские, попки узкие, типа того что, Митька, давай бутылочку, у тебя есть, знаю. (Смеётся, суетится.) В честь приезда, по-русскому обычаю, выпьем, отметим, артистка у нас, какая артистка у нас! Сара, Двойра, идите, как русские типа того что сядем, сюда, сюда.