Аркадий Васильев - В час дня, Ваше превосходительство

• Название: В час дня, Ваше превосходительство
• Автор: Аркадий Васильев
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-203-01691-7

В остросюжетном романе писателя А. Васильева (1907—1972) увлекательно рассказывается о деятельности чекистов в годы гражданской и Великой Отечественной войн. Особый интерес представляет вторая часть книги, в которой показано, как главный герой романа проникает в штаб так называемой «Русской освободительной армии» генерала-изменника Власова…

---

— Привык, ваше благородие… Можно обратиться? Довгас, приятель мой, он капитана Кучинского повез, сказал мне, что мы… в Испанию.

— В Испанию? Чепуха, Камзолов…

— Шурка Довгас слышал, будто сам Франко нашему генералу приглашение прислал…

— Мой тебе совет, Камзолов, не болтай лишнего…

— Слушаю, ваше благородие… Тише! Москва, ваше благородие.

Говорил Левитан: «Советские Вооруженные Силы освободили от фашистского гнета европейские народы. Так называемый «новый порядок» в Европе ликвидирован. Фашистское государство в самой Германии уничтожено, и тем самым немецкий народ избавился от «коричневой чумы». Перед народами Европы и всего мира стоят сейчас задачи установления мира…»

Ворвался истеричный голос: «Ахтунг! Ахтунг!»

— Камзолов! Что же ты!

— Мешают, ваше благородие.

Послышался женский голос: «Мы передавали передовую статью газеты «Правда». Слушайте музыку. Полонез Огинского…»

— Ваше благородие, смотрите, Ресслер уже в штатском.

Орлов взглянул на переводчика, язвительно спросил:

— Успели?

Ресслер сделал вид, что не заметил насмешки, и деловито сказал:

— Вы знаете, куда мы направляемся?

— Куда?

— В штаб седьмой американской армии, к генералу Петчу. Власов — генерал, вы — полковник. А кто я? Обер-лейтенант. Я предпочел штатское…

«К американцам! Они же его могут принять!.. Тогда — все, уйдет… Что делать? Если бы здесь был Никандров…» Орлов вздохнул. В сотый раз, наверное, за последние двое суток вспомнил — Прага, отель «Крона», по лестнице летит капитан Колчин, кричит: «Убит Никандров!» «Павел Михайлович, Павел Михайлович! Сколько людей спас, а сам не дожил… Такой страшный удар для меня… Что делать? С кем посоветоваться? Потеряна связь с нашими».

А Ресслер свое:

— Господин Орлов, вы никуда из машины не уйдете?

— Нет, а что?

— Я оставлю мой чемоданчик. Присмотрите за ним.

— Присмотрю. Скажите, Виктор Адольфович, вы про Петча пошутили?

— Бог с вами! Какие тут шутки. Получена радиограмма, что генерал Петч ждет Андрея Андреевича в час дня… Помните? «В час дня, ваше превосходительство…» Помните?

— Что?

— У Леонида Андреева в рассказе о семи повешенных…

— Мрачные у вас шутки, господин Ресслер.

— Правда, нас не семеро… Будьте добры, не забудьте про мой чемоданчик.

«Что делать? Уйдет, подлец, уйдет!»

— Ваше благородие, разрешите?

— Что тебе, Камзолов?

— Выходит, к американцам? Разрешите отлучиться?

— Бежать задумал?

— Что вы, ваше благородие!.. Может, Довгас вернулся. Он у меня часы взял.

— Иди, только быстрее…

«Что делать? Что делать? Надо взять себя в руки… Сейчас половина двенадцатого. Если Ресслер не врет, тогда через полтора часа мы должны быть у Петча… У меня в запасе только час… Как только увижу, что американцы близко, убью. Вот и все. Живым не выпущу… В спину я ему, подлецу, стрелять не стану, пусть видит. Скажу: «Именем Советской власти!»

Подбежал Камзолов:

— Ваше благородие, Довгас не подходил?

— Нет.

— Пропали мои часики… Ваше благородие — идет их превосходительство!

На крыльце стоял Власов. Как всегда, в полувоенной форме, без погон. Неизменно огромные очки. В руках чемодан.

«И этот с чемоданом. Путешественники, черт вас подери!»

Подкатила машина. Остановилась рядом. За рулем Довгас. Камзолов пригрозил ему кулаком. Довгас показал часы. А кто в машине? Какой-то офицер. Спит. Вот это нервы!

Орлов повернул ручку приемника. Через шумы и трески прорвался женский голос: «…В Ашхабаде двадцать семь градусов… В Москве в десять часов утра было плюс четырнадцать. Днем в столице и области восемнадцать — двадцать. Малооблачно, ветер слабый, до умеренного. К вечеру в западных районах небольшой дождь…»

— Выключите, ваше благородие. Генерал услышит. Он не любит на людях Москву слушать.

— А ты, Камзолов, любишь?

— Странный вопрос, ваше благородие. Как будто вы сами не любите. Москва! Не видать нам теперь Москвы…

— Другие увидят.

— А мы в Америку…

— Тебя не понять, Камзолов: то в Испанию, то в Америку.

— Нам что! Куда прикажут…

«Тридцать пять минут двенадцатого! Что же делать? Идет… Идет. Ваше превосходительство, председатель «Комитета освобождения народов России». Идет с чемоданчиком, крутит головой в разные стороны — боится, как бы кто-нибудь не пришиб на прощанье. Здорово тебя, подлеца, подвело — скулы выперли, весь желтый, из-под очков наползают на щеки синие отеки. Где мне сидеть? Рядом с шофером? Камзолов может помешать, если придется стрелять в эту сволочь!»

— Сидите, Алексей Иванович, сидите, — сказал Власов. — Я сяду на заднее… Виктор Адольфович, вы готовы?

— Так точно, ваше превосходительство.

— Тогда с богом!

И вдруг крик:

— Журова поймали… Ведут!

Но вели не полковника Журова, а очень похожего на него, такого же коренастого, широкоплечего командира роты поручика Куркина. Орлов вспомнил, что в последние дни всегда видел их вместе.

Куркина не вели, а тащили — он сам идти не мог. Левая нога у него была босая, штанина выше колен оторвана, лицо в крови, не лицо — сплошная кровавая маска.

Позади Куркина с наганом в руке шел бывший порученец Трухина унтер-офицер Нарейко. Даже ко всему равнодушный Трухин постарался избавиться в свое время от Нарейки, сказав как-то о нем:

— Это дурак, да еще жестокий.

Нарейко выскочил вперед, подбежал к машине Власова, остановился как вкопанный и, тараща карие, с красными белками глаза, отрапортовал:

— Обнаружен в кустах. Предполагаю, что дожидался подхода советских частей.

— Кто это его так отделал? Ты?

— Так точно, ваше превосходительство. Хотя он был раненый, но пытался уйти. Пришлось утихомирить.

Власов вылез из машины, подошел к Куркину, молча посмотрел на него. Потом медленно, с расстановкой спросил:

— Разрешите узнать, господин Куркин, что вы собираетесь делать дальше? Госпиталя у нас, знаете, нет. Медиков, как вам известно, тоже нет. Если мы вас тут бросим, вы обязательно помрете. Но не сразу. Мучиться будете! Правда ведь, будете мучиться?

Куркин с трудом разлепил синие, опухшие губы, тихо, еле слышно, произнес:

— Не тяните, сволочи…

Власов пошел к машине. Держась за ручку дверцы, громко приказал:

— Нарейко! Распорядись…

И уже из машины добавил:

— В живот ему, подлецу… Чтоб он не сразу, сучий сын, сдох, а подольше кровью похаркал… Поехали!

Ресслер оглянулся, увидел идущую следом машину:

— Кто это нас сопровождает, ваше превосходительство?

— Капитан Кучинский. А что?

— Кто с ним?

Власов равнодушно ответил:

— Право, не знаю… Кто-нибудь из своих, не все ли равно, Виктор Адольфович. — Власов посмотрел на часы. — Как вы думаете, успеем?

— Должны… Если не встретим советских танкистов.

— Проскочим. Я, пожалуй, лягу. Прикройте меня одеялом.

Орлову показалось, что Камзолов усмехнулся. «Кто он? «Мое дело баранку вертеть! Куда прикажут!» А может, он больше понимает, чем я о нем думаю?.. Поговорить бы с ним. Поздно. Без пятнадцати минут двенадцать…»

— Устраивайтесь!

Голос Власова из-под одеяла звучит глухо:

— Нам важно проскочить километров двадцать, а там…

«Что там? Там тоже будешь Родиной торговать? «Моя армия — самый надежный щит европейских народов от коммунизма». Это ты Черчиллю писал… Тебе все равно, кому поноску носить!..»

Мелькают столбики. Дороги в Чехословакии отличные. «Двадцать восемь, двадцать девять. Это откуда же двадцать девять. Наверное, от Пильзена…»

Деревня. На улице толпа. Красные флаги. Парень в розовом свитере яростно сбивает топором немецкие названия.

Камзолов отчаянно сигналит. Парень с топором побежал к машине. Поздно. Проскочили. Не отстала и машина Кучинского.

«Двенадцать часов. Полдень. Что же делать? Что?»

Дорога прямая-прямая, немного в гору. А вот и развилка.

«Почему Камзолов взял направо? Знает? Или наобум — лишь бы ехать?.. Почему не спросил? А кого спросить? Меня? И Кучинский за нами. Сам за рулем. Летит, словно сумасшедший».

Капитан Кучинский обогнал машину Власова. Довгас что-то крикнул Камзолову, — что именно, Орлов не разобрал.

Завизжали тормоза. Машина стала. Власов высунулся из-под одеяла:

— Что случилось?

Камзолов молча вышел, поднял капот. Слышно, как он матюкнулся.

Власов крикнул:

— Скорее!

Камзолов нехотя ответил:

— Сейчас…

Машина Кучинского стояла впереди поперек дороги у столбика с цифрой «33». В лесу было тихо, спокойно. Через минуту донесся шум — по шоссе шли машины.

«В чем дело? Наверное, здесь место встречи с американцами. Что мне делать?! Как только появятся американцы, Власов вылезет».