Владимир Руга - Гибель «Демократии»

• Название: Гибель «Демократии»
• Автор: Владимир Руга
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-224-04042-6

Все могло сложиться по-другому в нашем не лучшем из миров, но стало ли бы от этого лучше? В предлагаемой альтернативной истории России XX века октябрьский путч большевиков подавлен, во главе республики – генерал Корнилов. Но продолжают плести заговоры эсеры и монархисты, стремятся дестабилизировать обстановку в стране сторонники анархии. В результате диверсии в Севастополе взрывается и тонет линкор «Демократия». Кто стоит за этим терактом? Это уже вполне детективная история…

---

– Во время перестрелки ранены четы ре милиционера; еще один фараон сломал ногу, неудачно спрыгнув с забора. В списке безвозвратных потерь оказались два стража порядка и, увы, сам хозяин дома. Примерно с полчаса продолжался этот трезвон, затем все стихло. Но только я собрался уходить, как началось самое интересное. Из особняка какой-то мужчина – как теперь полагаю, господин Блюмкин – связался по телефону с неким Авелем Сергеевичем. Что характерно, услышав это имя, старый филер затрепетал, словно ему уже зачитали смертный приговор, но пересилил себя и отводную трубку не бросил. Вот что значит – старая школа!

– Не может быть! – удивленно вскинул

брови поручик. – Неужели Самсонов?!

– Именно так! Имя редкое, а носит его начальник московского отделения Комитета общественной безопасности! – объявил Юрий. – Разбуженный среди ночи абонент не стал пенять на неурочный час, а самым внимательным образом выслушал подробный доклад о произошедшем. Когда зашла речь о пропаже листов из гроссбуха, да еще с упоминанием об упущенном милиционерами поручике, Самсонов очень расстроился. Исчерпав запас обидных для собеседника слов, он приказал любой ценой исправить положение. На другом конце линии его уверили, что все будет в порядке, поскольку под рукой имеется хорошее средство воздействия на строптивого контрразведчика. Разъединившись с номером начальника, Блюмкин телефонировал в другое место и велел срочно доставить в особняк госпожу Щетинину.

Аглая вздрогнула и прикусила губу; по бледному лицу девушки пробежала тень от неприятных воспоминаний. Однако она справилась с собой и даже попыталась улыбнуться в ответ на встревоженный взгляд Малютина. Удостоверившись, что продолжения истерики не предвидится, он повел рассказ дальше:

– Какое-то время ничего не происходило. Честно говоря, меня стали терзать сомнения, правильно ли делаю, что сижу в тихом уголке, не предпринимая активных действий. Я пытался связаться с твоей квартирой, но безуспешно. Помог мне преодолеть волнение Блюмкин, когда вызвал станцию и назвал барышне номер твоего домашнего телефона. В ту минуту я понял, что по-прежнему нахожусь в самом нужном месте. Эта мысль скрасила дальнейшее ожидание. Когда в особняк позвонили и сообщили комитетчику о возвращении объекта домой, я был почти уверен, что речь идет о тебе. Ваш драматический диалог с Блюмкиным подтвердил мою догадку. После этого я уже точно знал, как действовать.

– Почему же ты сразу не пришел на помощь? – спросил Петр.

– Мне пришлось выждать, не отдаст ли твой противник новых распоряжений по телефону, не вызовет ли подмогу, – ответил Юрий. – Хотелось, знаешь ли, убедиться в правильности другого предположения. Дело в том, что пока я слушал разговор комитетчиков, у меня возникло стойкое убеждение в неофициальном характере операции, проводимой Блюмкиным. Ты сам офицер, поэтому понимаешь разницу между приказом и просьбой начальника. Судя по оттенкам речи Самсонова, его подчиненный действовал в рамках последнего варианта. Убедившись, что из особняка не последовало приказа о подтягивании резервов, я вызвал Фефе, благо он вернулся домой, и поспешил к месту событий. Несколько минут пришлось потратить на часового, стоявшего, кстати, у ворот в одиночестве. Это подтвердило мое предположение, что комитетчик старался не привлекать к делу лишних людей. Пока осмотрел дом в поисках его помощников, пока с величайшей осторожностью просачивался в библиотеку, время и прошло.

Он снова закурил. Неожиданно Аглая протянула руку к его портсигару, достала папиросу, требовательно взглянула на Малютина. Тому ничего не оставалось делать, как зажечь спичку. Женщина неумело прикурила и тут же закашлялась, но все-таки папиросу не бросила. Восстановив дыхание, она сделала еще одну, более осторожную попытку затянуться, и это ей удалось. Довольная результатом, спросила:

– Юрий, а почему вы не выстрелили в того негодяя?

– Пусть он трижды подлец, но я не мог стрелять в спину, – смущенно улыбнувшись, пожал плечами Малютин. – К тому же, его пистолет был все время нацелен на вас. Если бы я просто кинулся, боюсь, он успел бы выстрелить, поэтому пришлось заставить его отвести оружие в сторону. Хотя я двигался, как черепаха, зато совершенно бесшумно, поэтому сумел сделать все, как было задумано. Опять же повезло, что на столике оказалась книга подходящего веса. Судя по тому, что мы все сидим здесь в добром здравии, моя затея удалась.

Аглая сделала новую несильную затяжку и продолжила расспросы:

– Какие бумаги сжег Петр по требованию того человека? И почему речь зашла о Комитете общественной безопасности? Я что, угодила в историю, где замешана политика?

– Мне кажется, такой прелестной барышне не следует забивать себе голову разного рода пустяками, – сказал штабс-капитан, присовокупляя к словам обворожительную улыбку. – Довольно того, что вам больше ничто не угрожает. Исходя из этого, я вам настоятельно советую поскорее лечь спать. А когда проснетесь, мы сможем, если захотите, прогуляться в парке, покататься на лодке, пообедать в ресторации. Честное слово, Аглая, вы должны бережнее относиться к своей красоте.

Без возражений Аглая встала из-за стола, положила дымившуюся папиросу в пепельницу, тихим голосом попросила:

– Юрий, покажите, пожалуйста, где моя спальня.

Когда спустя некоторое время Малютин вернулся в гостиную, на его лице читалось явное смущение. Несколько раз в задумчивости пройдясь по комнате, он, наконец, сел на стул, посмотрел на Шувалова, как будто хотел что-то спросить, но в последний момент отвел глаза. Тогда поручик, раздосадованный этими метаниями, сам нарушил тягостное молчание:

– Может, ты все-таки поведаешь мне, почему мы оказались в этом доме?

– Конечно! – ответил Юрий, почему-то радуясь вопросу. – Когда ты поехал домой, меня вдруг кольнуло: а вдруг по какой-то случайности дело пойдет не так, как мы задумали. Вдруг нам понадобится убежище, где можно было бы отсидеться в случае опасности. Тут вспомнились твои слова о достоинствах этого дома в качестве конспиративной квартиры. Я немедленно связался с домовладелицей и застал ее в расстроенных чувствах. Выяснилось, что история с анархистами ввергла ее в безутешное горе: жильцы бежали, милиция в доме нашла покойника, надо подыскивать новых клиентов, да где их взять в конце сезона. К тому же боязно – вдруг тоже окажутся тайными злодеями.

– Это все интересно, но с такими подробностями ты до полудня не завершишь свою повесть, – нетерпеливо заметил Шувалов, которого начало неудержимо клонить в сон. – Изволь рассказывать покороче.

– Хорошо, буду краток, – заверил Малютин. – После пылких уверений в порядочности моего дядюшки, для которого я хлопотал, госпожа Асякритова согласилась с ним увидеться. Особенно ее привлекло то обстоятельство, что мой родственник из бывших полициантов. Все-таки гарантия, что не мазурик или душегуб с большой дороги. Он ей понравился с первого взгляда, и этот дом оказался в нашем распоряжении.

– Постой, какой дядя-полицейский? Совсем заморочил мне голову!

– Вот видишь, – назидательно сказал штабс-капитан, – если заставить кого-то рассказывать, перескакивая с пятое на десятое, то слушатель ничего не поймет. На деле все очень просто. Я поехал на переговоры вместе с Голиафом, выдав его за дядю. При виде нашего героя сомнения Капитолины Васильевны рассеялись в одно мгновение. Более того, вспоминая восхищенные взгляды, которыми она наградила доблестного вахмистра, полагаю, встреча эта может иметь романтическое продолжение.

– Ты великий стратег! Прими мои поздравления, – сказал Петр, поднимаясь со стула. – Наша армия потеряла в твоем лице талантливого полководца. Когда покончим с этим делом, напишу военному министру подробную записку, где буду требовать назначения тебя начальником генштаба. А перед этим позволь мне соснуть пару часиков, поскольку в девять я должен быть в заведении господина Каца.

– Неужели несмотря на то, что в твоих руках были подлинные страницы из дневника, ты решил действовать по первоначальному плану? – обрадованно спросил Малютин. – Это значит…

– Да, мой дорогой соратник, это значит, наш частный сыск практически закончен, – сонным голосом пробормотал контрразведчик. – А ты думал, я битый час просто так гулял по ночному городу? Нет, фотограф Кац оказался верен данному слову и терпеливо ждал меня. Если господь по-прежнему не оставит нас своими милостями, то сегодня утром я получу готовые фотокопии Калитниковских записок и сразу передам их Гучкову. На время моего отсутствия охраняй Аглаю от всех случайностей. А теперь, пожалуйста, погаси свет.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Снова перестук колес и ритмичное покачивание спального вагона. Слегка позвякивают чайные ложечки в пустых стаканах. После двухминутной стоянки в Симферополе курьерский без остановок мчался к конечному пункту. Промелькнули и остались позади станции Бахчисарай, Бельбек, Мекензиевы горы. Совсем скоро поезд вырвется из тоннеля, и пассажиры радостно прильнут к окнам, любуясь видом Северной бухты.