Юрий Сааков - Любовь Орлова. 100 былей и небылиц

• Название: Любовь Орлова. 100 былей и небылиц
• Автор: Юрий Сааков
• Издательство: Алгоритм
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-9265-0053-2

Первая отечественная кинозвезда Любовь Орлова стала не только кумиром поколений, но и символом своей эпохи. Она умела на экране все – петь песни и отбивать чечетку, стоять за ткацким станком и импровизировать на рояле, ездить на велосипеде и вращаться под куполом цирка. В кино она больше играла простых тружениц, ее Марион Диксон из «Цирка» предпочла СССР, а ученая Никитина в «Весне» была светилом советской науки. В жизни актриса тщательно скрывала свое дворянское происхождение и даже то, что была в родстве с самим Львом Толстым. Новая книга о блистательной актрисе приоткрывает завесу над многими тайнами ее биографии.

---

29

Казалось бы, что могло огорчить жизнь актрисы в эти счастливейшие для нее 30-е? Живи, как говорят, и радуйся!

Единственным, что ее не столько огорчало, сколько заботило и раздражало, был… собственный дом. Где, вспомнив свое дворянское прошлое, привередливым цербером – благо, после того, как ее дочь стала знаменитой, для этого появились материальные возможности, – утвердилась мать актрисы, Евгения Николаевна Орлова, в девичестве Сухотина, свойственница великого писателя, племянница его зятя и пр. и пр.

Уж на что невозмутимым характером обладал Александров, но и его присутствие следящей за всем молчаливой тещи – лучше бы уж говорила что-нибудь, придиралась! – выводило из душевного равновесия.

И тогда супруги – теперь они могли себе это позволить – переселялись из собственного дома в… гостиницу «Метрополь».

«Возникала вдруг необходимость, – описывает их измышления перед «маменькой» Д. Щеглов, – выехать на какой-то симпозиум в Подмосковье. Требовалось присутствие как Александрова, так и Орловой. После симпозиума в планы входили творческие вечера и концерты. Как долго? Пока неизвестно. Домработница, кухарка и родственники проходили дополнительный инструктаж.

Они уезжали, и Евгения Николаевна оставалась со своим Бимкой (любимый шпиц маменьки. – Ю. С.) и враждебным, малопонятным и, честно говоря, недостойным того, чтобы быть понятым, миром.

Проходила неделя, другая. Орлова звонила домой, узнавая о здоровье матери, ее настроении, о Бимке. Творческие вечера и концерты проходят совершенно замечательно, – лучше трудно себе представить, пожалуй, придется задержаться еще на пару недель…

Вряд ли воображение Евгении Николаевны смогло бы вместить то, что все эти звонки совершались из комфортабельного люкса «Метрополя». Евгения Николаевна так никогда и не раскрыла тайну внезапных «подмосковных» отъездов. Тем более что на фоне частых концертных поездок Орловой эти «метропольские» отлучки дочери выглядели вполне убедительно.

30

Ни к одной своей роли Орлова не готовилась так тщательно, как к роли ткачихи Морозовой в фильме «Светлый путь».

«Пожалуй, – писала она, – я могу сказать, что в какой-то степени сама вместе с Таней прошла путь, проделанный ею, – от простой черной домашней работы до квалифицированного труда у ткацкого станка. Первая часть этой задачи не требовала от меня специальной подготовки: таким умением обладает каждая женщина. Но на экране Таня в течение нескольких минут работает на ткацком станке. Я должна была провести эту съемку так, чтобы зрители, среди которых будут ведь и настоящие, опытные ткачихи, поверили бы, не усомнились в подлинно высоком мастерстве владения Морозовой станком. И для этого мне пришлось, как и самой Тане, учиться ткацкому делу. Три месяца я проработала в Московском Научно-исследовательском институте текстильной промышленности под руководством стахановки-ткачихи В. П. Орловой (такое вот совпадение – и отчества и фамилии! – Ю. С.). Кроме того, во время съемок на Ногинской (Глуховской) фабрике моими постоянными сожительницами были потомственные русские ткачихи.

…Я успешно сдала техминимум и получила квалификацию ткачихи. Быстрому освоению профессии помогло и то, что я занималась не только на уроках. Ткачиха должна обладать очень ловкими пальцами, чтобы быстро завязывать ткацкий узел, достигается это путем длительной тренировки. И я отдавала этой тренировке все свободное время. В сумке я всегда носила моток ниток, как другие женщины носят вязанье. Я вязала ткацкие узлы везде и всюду. Ткацкими узлами я перевязала дома бахрому скатертей, полотенец, занавесей».

«Так что домашнее хозяйство актрисы, – шутила пресса, – понесло значительный ущерб».

Другие «издержки производства» нанесли «ущерб» не только домашнему хозяйству актрисы, но и ей самой. В первый же день обучения у своей знаменитой тезки Орлова, пытаясь, согласно инструкции, «легким вздутием губ» вытянуть нитку из челнока, втянула ее в себя так глубоко, – сообщает Кушниров, – что пришлось долго и мучительно изымать ее из дыхательного тракта.

Как бы то ни было, «когда Орловой был освоен «лабильный» станок и даже «поцелуйный батан», – сообщала пресса, – процесс ее обучения посчитался законченным».

Однако едва закончился этот «процесс», пришлось приступать к другому обучению езде на автомобиле. Это далось актрисе гораздо легче, чем «поцелуйный батан».

«Двадцать шестого (августа 1939 года. – Ю. С.), – пишет она аккомпаниатору Миронову, – состоялись первые съемки «Золушки» (первоначальное, до переименования его Сталиным в «Светлый путь», название фильма. – Ю. С.). Проезды на машине по павильонам (только что открывшейся ВСХВ. – Ю. С.). Ездила сама за рулем. Жертв нет».

31

Спустя несколько дней, 7 сентября, встретив Орлову там же, на ВСХВ, пришедший на осмотр Выставки корифей МХАТа В. Качалов сфотографировался с ней – Таней Морозовой.

А спустя пять лет, в Барвихе, написал на этом фото стихи:

Смотреть и слушать Вас я рад,
как 10 лет тому назад[2].
Люблю я Любочку Орлову
и поклоняюсь, верьте слову!
Пять лет уже промчались ровно
с тех пор, как Вы, Любовь Петровна,
со мной снялись в Москве, Любовь
Орлову я увидел вновь.
Пять лет, тяжелых и суровых[3],
весьма состарили меня.
Но пощадили Вас. И я
все так же нежно и любовно
гляжу на Вас, Любовь Петровна!

Так «любил» и так «поклонялся», что собирался в паре с М. Блюменталь-Тамариной изобразить «жюри» на Олимпиаде художественной самодеятельности в «Волге-Волге»…

32

В отличие от «Волги-Волги», Сталин не пришел в восторг от следующего фильма Александрова «Светлый путь». И режиссер с актрисой не на шутку загрустили, особенно потому, что за полгода до окончания фильма Сталин оповестил страну об учреждении высшей, своего имени, премии в области литературы и искусства. А так как премия присуждалась за последние, естественно, достижения, то ее получение показалось звездной паре проблематичным. И Орлова, считает М. Кушниров, зная сталинскую непредсказуемость, даже мучилась бессонницей…

«Вечерами, – пишет он, – гуляя по Глинищевскому переулку, Александров и Орлова встречали В. Немировича-Данченко, соседа по дому, одного из председателей Комитета по Сталинским премиям, и с напускной беззаботностью, но выжидательно, поглядывали на него. Прикладывая руку к шляпе и любезно улыбаясь, он проходил мимо, давая понять, что решения еще нет. Но вот в один из таких вечеров он приостановился, улыбчиво поглядел на соседей и выразительно кивнул.

Новоиспеченные лауреаты тут же уехали во Внуково поджидать официальных подтверждений. Через день, 15 марта 1941 года, они, как всегда, вышли поутру на прогулку на заснеженную улицу, ведущую к Внуковскому шоссе. И тут же увидели вдалеке свою машину, рано-рано отъехавшую в Москву за покупками и газетами. Шофер, на ходу открыв дверцу, высунулся из кабины и, потрясая газетой, закричал: «Поздравляю лауреатов первой степени!» И, не успев вывернуть руль, глубоко зарылся в кювет».

Люблю я Любочку Орлову
И поклоняюсь, верьте слову!

В. Качалов.

В официальном сообщении было четко указано, что Сталинская премия первой степени дана Александрову и Орловой за картины «Цирк» и «Волга-Волга». Последняя картина, таким образом, достойной премии не признавалась. Так что это был «праздник со слезами на глазах»…

33

Однако мнение народа, даже такого послушного, как советский, не всегда совпадало с мнением Главного кремлевского критика. И о «Светлом пути» зрители сочиняли целые поэмы:

Морозова задумала большое дело.
О, как душа в ней вся горела!
Решив, на собственный свой риск и страх,
взялась работать на шестнадцати станках.
…Финал! Мечты сбылися, наконец.
В Москве Танюша. Вот дворец!
Сияют залы, блеск огней!
Как мило-трогательно в ней
Такое нам понятное волненье.
Вдруг гром рукоплесканий и смятенье!
– Морозову, Татьяну! Орден! Награждают!
Она встает, идет вперед. Ее уж ожидают.
Стол близок, но как долог путь…
Воздушная, как греза, и боясь вздохнуть,
С слезой, нависшей, как алмаз,
у потемневших от волненья глаз.
О, дивный сон! Пред ней награда.
У Тани радостно сияют очи.
Какое счастье и отрада
За все пережитое и за ночи,
когда труда великого идея,
как новая заря, уж пламенея,
в ее уме уже рождалась.
А дальше «Светлый путь» – она его дождалась!

34

Но народ народом, а для вождя лучше «Волги-Волги» все равно ничего не было.

…В 1939 году после парада физкультурников в Кремле состоялся гранд-прием, рассказывает Кушниров. Участвовать в котором удостоились самые избранные, не более двух десятков человек. Орлова, естественно, в их числе.

Она собралась исполнить по одной песне из трех своих тогдашних фильмов: «Веселых ребят», «Цирка» и «Волги-Волги». Аккомпаниатор Миронов не советовал ей петь пушечную шансонетку «Диги-диги-ду» – вряд ли она придется Сталину по душе. Вождь действительно не проявил по поводу коронного номера актрисы особенного энтузиазма и сделал несколько равнодушных хлопков. Но когда Орлова запела «Песню о Волге», он улыбнулся, подхватил мелодию, сначала тихо, потом громче и в конце концов запел во весь голос и предложил свите присоединиться к своему дуэту с Орловой.