Альфред Дагген - Деус Вульт!

• Название: Деус Вульт!
• Автор: Альфред Дагген
• Издательство: Издательство «ОЛМА-ПРЕСС Инвест»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-94848-321-5

В этой книге рассказывается о начале крестовых походов и о странствии крестоносцев по неизведанным землям. Адриатическое море было в ту пору краем западного мира, и пересекавшие его пилигримы попадали в волшебную страну, где возможны любые чудеса. В центре повествования — образ молодого англичанина, никогда ранее не уезжавшего из дому. Согласно данному обету, терпя голод, жажду и подвергаясь постоянной опасности, он три года проводит в битвах и встречает победу на стенах завоеванного Иерусалима.

---

На следующий день все наперебой винили друг друга, как часто бывает, когда терпит поражение объединенная армия союзников. Каждый отряд был убежден, что уж они-то сделали все возможное, но эти проклятые иноземцы их не поддержали. К счастью, ни у кого не было сил лезть в драку. Все дружно проклинали князя Боэмунда и его итальянских норманнов, проклинали их себялюбие и вероломство. И верно, паломников оставалось все меньше: многие умерли от болезней или дезертировали, другие погибли в бою, а подкрепления, изредка прибывавшие на итальянских кораблях, можно было считать боеспособными лишь с большой натяжкой. Никто не прикидывал, сколько в армии бойцов: этого не знали даже клирики, раздававшие пайки, но, по мнению вождей, в штурме участвовало не более тринадцати сотен рыцарей и вдесятеро больше вооруженных пехотинцев. Потери были тяжелыми. В предыдущих битвах турецкие стрелы не причиняли особого вреда — добротные доспехи они не пробивали. Если кто и погибал в бою, то лишь потому, что, упав с коня, получал тяжкие увечья и не мог подняться на ноги. Покалеченным турки просто перерезали горло. Но во время этого штурма все было по-другому. Конечно, рыцари первыми лезли на стены, а доспехи не спасали их от падения с лестницы или попадания огромного камня. Потери среди тяжеловооруженных рыцарей были больше, чем в любой битве со времен Дорилейской, состоявшейся два года назад. Второго такого сокрушительного удара паломники уже не выдержали бы.

Четырнадцатого июня они отдыхали, сжигали тела погибших и грызлись между собой. Все тело у Рожера было в синяках после падения с лестницы, откуда его сбил труп Жоффрея. Он слишком расшибся, чтобы надеть доспехи, и решил, что разумнее всего провести день поблизости от шатра герцога, где было меньше шансов встретить какого-нибудь прованца или лотарингца, — а то еще начнется бессмысленная перепалка. Он присоединился к кучке мелких рыцарей, лежавших в тени рваного навеса из парусины, натянутого на копья, и попытался улечься поудобнее, чтобы не тревожить ушибленное бедро. Вдобавок ко всем их несчастьям войско умирало от жажды: воинам выдавали по глотку воды утром и вечером. Остальную воду отдали околевавшим без воды лошадям, да и священники взяли толику, чтобы развести вино для мессы. Рядом примостился Арнульф де Хесдин; по рождению он принадлежал к знатным баронам, но земли его были конфискованы английским королем, и бедность привела в ряды младших рыцарей. Казалось, в этой компании он чувствует себя более непринужденно.

— Доброе утро, мессир де Бодем, — поздоровался он. — Я помню вас по Антиохии и вижу, что ваши намерения изменились. Вы ведь собирались остаться и поступить на службу к князю, верно?

— Да, мессир Арнульф, — ответил Рожер. — Я тоже удивлен, увидев вас здесь. Готов был биться об заклад, что вы пошли в вассалы к князю. Чего ради вам следовать за герцогом? Я слышал, что верность лорду уже не так тяготит вас, как в Англии.

Эта реплика прозвучала дерзко, особенно по отношению к человеку более знатному, но Рожер пребывал в дурном расположении духа (впрочем, как и все кругом), и оба были без оружия. Как ни странно, Арнульф не обиделся. Он улыбнулся, пожал плечами и любезно ответил:

— Ради бога, мессир Рожер, не обвиняйте меня в предательстве. Во время моего испытания вы были в Суссексе и должны помнить, что сам Господь помог мне доказать свою невиновность.

Он сжал кулак и согнул правую руку в локте, демонстрируя напрягшийся под туникой бицепс. Все рассмеялись: испытание поединком было привилегией нормандских баронов, но прибегали к нему только тогда, когда преступление было явным. Каждый здесь достаточно разбирался в тактике турнирной борьбы, чтобы понимать, что оправдание в этом случае зависело от силы, здоровья и умения, а не от степени и очевидности вины. Однако люди по-прежнему верили в испытание Божьим судом — то есть проверку огнем или каленым железом, поскольку в этих чудесах использовался магический огонь.

Рожер устыдился своей грубости. Вежливый ответ собеседника слегка улучшил его настроение.

— Все мы верные рыцари, мессир Арнульф, — сказал он, — иначе не стали бы следовать за герцогом три года и не собрались бы здесь. Но вы бывалый воин и самый знатный из присутствующих. Скажите, на что мы можем рассчитывать и что следует предпринять?

— Слава богу, это не моя печаль! — живо откликнулся Арнульф. — Помните, как говорят у нас в Англии: если тебя гложут сомнения, ступай под знамена своего лорда? Так я и поступил. Но коли вас интересует мое мнение, пожалуйста. Я думаю, мы ввязались в очень скверную историю. Мы сделали ошибку с самого начала, бросившись сюда очертя голову, оставив за спиной множество замков неверных и далеко оторвавшись от ближайшего христианского графства — Антиохии. К чему было торопиться? Мне возвращаться некуда; думаю, вам тоже. У нас была возможность в летние месяцы не спеша двигаться на юг и один за другим брать города и замки. Тем самым мы могли обеспечить подвоз провианта, а до Иерусалима добрались бы в следующем году и с Божьей помощью взяли бы его. В этом случае мы бы никогда не бросили начатое дело. Мы прошли от Никеи до Антиохии без всякого сопротивления, как нож сквозь масло, потому что неверные были слишком напуганы, чтобы встретиться с нами на поле битвы. Но неудача под Акрой разрушила все. Эти дьяволы за стенами наверняка знают, что Акру мы не взяли, и думают, конечно, что они ничем не хуже. К сожалению, это слишком похоже на правду. Не знаю, как мы сумеем взять этот город.

— Можно было бы пробить брешь, как в Никее, или взять их измором, — вставил кто-то из рыцарей, — а на худой конец остается измена.

— Боюсь, все это не поможет, — задумчиво ответил Арнульф и нахмурился. — Благодаря измене мы взяли Антиохию, а такое дважды не повторяется. Готов спорить на что угодно: здешний вождь неверных давно проверил, чтобы ни на башнях, ни у ворот не было христиан-ренегатов, и держит ухо востро насчет подкупа. Блокаду устроить можно: кажется, в городе собралась куча народу, и пока они не слишком уж обеспокоены нашим появлением. Но что мы сами-то будем есть, пока они распухнут с голоду? Деревни здесь нищие, а наладить подвоз с севера будет сложно: слишком много на этом пути крепостей неверных. Так что если встанет вопрос «кто кого», как бы мы не протянули ноги раньше… Осенью из Египта может прийти «армия избавления», и тогда нам понадобятся лошади, которых надо чем-то кормить. А на бреши я не надеюсь. В Никее с нами были башковитые греческие механики, а корабли императора привозили все, что мы просили. Но сейчас этот коварный император, кажется, переметнулся, будь он проклят, и нечего рассчитывать, что он пришлет искусных плотников, умеющих строить катапульты и тараны. Да и нет в здешней округе ни одного дерева, пригодного для такой цели.

Подобный пессимизм вполне соответствовал общему унынию после вчерашнего поражения и гибели товарищей. Какие уж тут иллюзии — слушатели только тоскливо вздохнули в знак согласия. Но Рожеру хотелось продолжить беседу. Он опасался, что в тишине он вдруг задумается о бедственной судьбе паломничества, почувствует себя вконец разбитым или вообще вздумает дезертировать. В пику себе и остальным он начал (впрочем, без особого пыла) излагать иную точку зрения.

— Можете говорить все что хотите, но Иерусалим мы должны взять. Мы и добрались-то сюда только с помощью немыслимых чудес. Под Дорилеем я было подумал, что все кончено, и остальные норманны были со мной заодно. Избавление наше было поразительным. И антиохийская измена тоже произошла в самый последний момент: через неделю нам уже не удалось бы взять город. Господь снова помог нам. В битве у городских стен нам пришлось в пешем строю атаковать огромную вражескую кавалерию, и тем не менее мы вновь одержали великую победу. Я уж не говорю о Священном Копье, в которое сам я так и не смог до конца уверовать, но все же какие-то силы небесные нам помогают. А сейчас, когда мы вопреки всем трудностям и сомнениям достигли стен Святого Города, не может быть, чтобы Божья воля не помогла нам освободить Гроб Господень!

Арнульф снисходительно улыбнулся.

— Верно, мессир Рожер. Повторяйте это почаще, и как воину вам цены не будет. Но вы забыли об одном: о нашей неудаче под Акрой. Когда мы выступили из Антиохии, я думал так же — с Божьей помощью мы одолеем всех врагов. Но что произошло? Мы встали перед какой-то захудалой рыбачьей гаванью, а через три месяца сожгли осадные машины и удрали, поджав хвост. Это избавило меня от привычки рассчитывать на всегдашнюю поддержку Господа. Сами знаете, несмотря на великие подвиги Роланда в Ронсевальском ущелье, неверные в конце концов убили его. Та же судьба, возможно, ожидает и нас.

— Значит, вы считаете, что лучше отступить? — продолжал упорствовать Рожер.

— Мысль неплохая, — бодро отозвался Арнульф, — если было бы куда отступать. Похоже, теперь мы отрезаны от всех. Князь Боэмунд едва ли нам обрадуется, а греческий император натравит на нас своих солдат, вздумай мы возвращаться через его земли. Если вернуться в порт Святого Симеона или какую-нибудь другую дружественную гавань, у меня не хватит денег, чтобы заплатить за проезд; а если бы и хватило, то куда прикажете податься?