Ромен Роллан - Жизнь Рамакришны

• Название: Жизнь Рамакришны
• Автор: Ромен Роллан
• Издательство: Азбука
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000

Автор многотомной эпопеи «Жан – Кристоф», знаменитый французский писатель Ромен Роллан считается одним из создателей жанра художественной биографии. Ему принадлежат жизнеописания Бетховена, Толстого, Микеланджело. В первые десятилетия XX века, когда средиевропейской интеллигенции еще только зарождался интерес к Востоку, Р.Роллан обращается к Индии, ее философии и культуре. Героем его книги стал сын скромного брахмана из бенгальской деревушки, известный всему миру под именем Шри Рамакришны (1836–1886).Учение этого необычного религиозного мыслителя наложило отпечаток на все области общественной и политической жизни Индии. Более того, имя Рамакришны прочно вошло в культурное наследие всего человечества. Его идеям отдали должное такие гуманисты, как Махатма Ганди и Дж. Неру, Лев Толстой и Николай Рерих, Макс Мюллер и Ромен Роллан.

---

III. Промотхлал Сен. Keshab Ch. Sen, a study, Calcutta, 1902. Нов. изд. 1915 г.

IV. Т. Л. Васвами, Sri Keshab Ch. Sen, a social mystic, 1916. Calcutta.

V. Б. Мазумдар (председатель общества «Keshab Mission»). Prof. Max Miiller on Ramakrishna the World on Kerhab Ch. Sen, 1990, Calcutta – резкая полемика против попыток последователей Рамакришны объявить К. Ч. Сена своим.

VI. Манилал К. Парекх, Brahmarshi Keshab Ch. Sen, 1926, Rajkot. Oriental Christ House. Это сочинение, принадлежащее одному из учеников К. Ч. Сена, христианину, индусу, – единственная книга, освещающая христианизм Кешаба, который, вначале колеблясь, потом все полнее и определеннее приобщался к христианству.

VII. Keshab Shunder Sen, A. Voice from the Himalayas (голос Гималаев). Сборник лекций, читанных Кешабом в Симле в 1868 году, с предисловием, 1927, Симла.

121

Но не теряя при этом религиозного темперамента, свойственного его расе. Пратапчандра Мазумдар в беседе с Рамакришной в 1884 году (Евангелие Рамакришны) указывает на мистическое направление Кешаба в детстве. Он был уже отмечен «отрешенностью от земных дел», внутренне сосредоточен и погружен в созерцание. «Он был даже подвержен временным потерям сознания вследствие избытка благочестия». Он только применял эту чисто индуистскую «преданность божественному» к объектам не индуистской веры. Его вишнуитское христианство, должно быть, сопровождалось постоянным изучением йоги.

122

Пасха 1879 года, лекция: «Индия вопрошает: кто такой Христос». – «Мой Христос, мой кроткий Христос, жемчужина моей души, уже двадцать лет я лелею его в моем несчастном сердце».

Январь 1879 года, лекция: «Пророк ли я, вдохновленный свыше?» – «Чего мне не хватало в ранние годы моей жизни? Провидение столкнуло меня с тремя величавыми фигурами, сияющими божественным светом… Они были первыми моими знакомцами. Первый, Иоанн Креститель, шествуя по пустыням Индии, говорил: „Раскайтесь, ибо близится царство Божие…“ Я упал к его ногам… Он ушел, и на смену явился другой, более великий пророк из Назарета… „Не помышляйте о завтрашнем дне“, – говорил он… Его слова нашли прочное пристанище в моем сердце… Едва Иисус кончил, как пришел другой пророк, сильный, смелый и героический апостол Павел… И его слова (о целомудрии) явились мне, как ослепительный огонь, в критический период моей жизни».

Прибавим, что он познакомился еще в английском колледже с Новым Заветом, который капеллан читал мальчикам, переводя его с греческого.

123

В этом письме, адресованном Мазумдару, от 18 мая 1866 года непосредственно вслед за знаменитой речью о Христе, Европе и Азии Кешаб высказывается следующим образом: «У меня имеются свои взгляды на Христа, но я не могу открыть их в подобающей форме, пока изменившиеся условия в моей стране не позволят постепенно выразить то, что хранится в моей душе. Иисус равнозначен отказу от своего „я“; так же, как он стал проповедовать, когда настало время, так и о нем надо проповедовать, когда настанет время… И я терпеливо жду, когда я вырасту вместе с эпохой и с нацией и в то же время вырастет христианский дух самопожертвования» (см.: Парекх Манилал. Указ. соч., 29–31).

124

Пишущий эти строки не скрывает некоторого неудовольствия по отношению к этим индуистским писателям, которые все почти рассматривают историю как ворох материалов, из которых каждый вправе извлечь то, что совпадает с его личными интересами, и отбросить все остальное. (Я не говорю уже о великолепном безразличии к научной точности, отличающем всех индусских историков: редко когда удается выловить у них какую-нибудь дату, да и то брошенную так небрежно, что никогда нельзя вполне ей доверять.) Этот краткий очерк о Кешабе и его эволюции пришлось целиком переделывать три раза из-за обнаружения новых существеннейших данных, опущенных или искаженных всеми признанными в Индии биографами Кешаба.

125

Дебендранатх, поглощенный своими личными отношениями с богом, уделял мало внимания стоящим перед ним социальным задачам (письмо одного друга Тагоров).

126

Его лучший ученик Пратапчандра Мазумдар говорит, что он постоянно вел борьбу с порывами своей мистической натуры «и что ему всегда удавалось их сдерживать» (что не совсем верно), «так как главной целью его жизни было сделать религию доступной каждому главе семьи», внедрить ее в повседневную жизнь среднего человека. В этом таился источник его явных внутренних противоречий, мешавших его делу: стремление примирить непримиримое, мистические порывы, свойственные его природе, с желанием использовать божественный поток для улучшения морального и социального состояния общества, теоцентризм с антропоцентризмом (выражаясь языком западной мистики). И тот и другой, впрочем, были у Кешаба одинаково благородны по своей сущности. Но его богатая натура, чрезмерно пластичная, ненасытная в своем стремлении поглощать всякую духовную пищу (зачастую слишком обильную для усвоения), делала его живым клубком противоречий. От этого он, должно быть, сам страдал; еще больше страдало его дело. Рассказывают, что, когда в колледже ставили «Гамлета» Шекспира, он играл роль датского принца. Он был его духовным братом и таким оставался всю жизнь.

127

По крайней мере теоретически, так как на практике Кешабу никогда не удавалось вплотную подойти к массам. Мысль его была слишком пропитана элементами, чуждыми миросозерцанию Индии.

128

Впоследствии Кешабом было основано много социально-просветительных учреждений: вечерние школы, школа промышленная, колледж в Калькутте, Нормальная школа для женщин, Общество содействия женщине, Ассоциация для содействия реформам, братство людей доброй воли, многочисленные самаджи и т. д.

129

Б. Мазумдар говорит: «В теории Брахмо Дебендра-натха был эклектичен, на деле же он носил ярко выраженный индуистский характер». Мой друг, профессор Калидас Наг, связанный дружбой с Тагорами, писал мне: «Дебендранатх не выносил радикальных замашек. Он отдавал должное Западу. Он очень ценил Фенелона, Фихте и Виктора Кузена(!). Но он терпеть не мог малейшего проявления агрессивного фанатического усердия. Кешаб же был „новообращенным“, который хотел со своими учениками объявить крестовый поход против социальных бедствий Индии».

130

Дебендранатх вскоре удалился от активной жизни. Он выбрал себе убежище в Больпуре, близ Калькутты, и назвал его «Шантиникетан» (дом мира). Там он провел остаток своей жизни, в гордой святости. В 1905 году он умер там же, как патриарх, окруженный своим многочисленным царственным потомством.

131

Совершенно очевидно, что Дебендранатх знал об этом готовящемся «изложении веры», когда он отделился от Кешаба. В тот период Кешаб с головою ушел в изучение христианской веры. В частности, он был занят чтением нашумевшей в то время книги Сили «Ессе Homo».

132

Нелишне отметить, что из писателей, читанных Кешабом в юности, не многие произвели на него столь сильное впечатление, как Карлейль и Эмерсон.

133

Сборник этот, под названием Шлоксанграха (1866), более широкий по мысли, чем учебник Дебендранатха Брах-мо Дхарма, не получил все же такого распространения в Индии, как этот последний. Однако Кешаб возвращается в нем к традициям Роя, говоря, что гармоническое слияние религий есть подлинная миссия Брахма Самаджа.

134

П. Ч. Мазумдар отмечает в нем это «чувство греховности», абсолютно чуждое духу Дебендранатха и Рама-кришны, и в особенности Вивекананды (он выносит ему осуждение в нездоровой наклонности, своего рода умственной болезни, в которой он винит христианство). Это состояние, систематически культивируемое Кешабом, достигло кульминационной точки в проповеди, произнесенной в 1881 году: «Мы, апостолы Нового Избавления», где он называет себя Иудой, к великому негодованию присутствующих.

135

Заметьте, что на этот раз нет даже речи о Христе. Это другая сторона религиозной души Кешаба: Бхакти Чайтанья. «Так, – пишет Манилал Парекх, – Кешаб стоял на пороге самостоятельного своего пути с тенью Иисуса по одну и тенью Чайтаньи по другую сторону». Его враги этим воспользуются, когда в 1884 году некоторые из них со злорадством доложат Рамакришне, что Кешаб выдает себя за частичное воплощение Христа и Чайтаньи.

136

Он завел знакомство с Гладстоном, Стюартом Миллем, Максом Мюллером, Френсисом Ньюменом, Стэнли и др.

137

Добившись различных реформ, из которых одна, законодательная, непосредственно интересовала Брахма Самадж: признание законности браков Брахмо.

138

Дата, указанная в брошюре: A voice from the Himalayas. В других источниках говорится лишь о втором путешествии по Индии в ноябре 1879 года.

139