Оскар Лутс - Свадьба Тоотса

• Название: Свадьба Тоотса
• Автор: Оскар Лутс
• Издательство: Периодика
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1989
• ISBN: 5797900378

---

– Послушай, Лутс, – грозит ему пальцем Имелик, – ты нам тут не заливай, как заливаешь в своей повести «Весна». На хуторе Рая, кроме тихих комнат, для тебя есть еще и другая притягательная сила.

– Знаешь что, Имелик, – поспешно вклинивается в разговор Тоотс, опасаясь, как бы Лутс снова не разболтался, – будь другом, сыграй, право, тоже пару вещичек, пускай мельничный батрак малость передохнет, у него, похоже, язык уже вовсе к нёбу присох.

– Это можно… по старой привычке, – соглашается Имелик и направляется к музыканту.

– А ты доволен своим жильем? – спрашивает Лутс у Пеэтера Лесты.

– Мы с Тали занимаем неплохую квартиру, но… и у нас тоже, как у каждого человека, есть свой крест. Этот ужасный делец Киппель… знаете… он тоже перебрался к нам, курит по-страшному и плюет на пол. Ты, наверное, и сам заметил, сколько в нашей квартире всяких рыболовных снастей, всё это его имущество.

– Нет, в деревню, в деревню! – восклицает Лутс. – Это единственный путь спасения!

XXI

Так, а может быть и немного иначе, продолжается празднование свадьбы Тоотса.

На дворе уже поздний вечер, как вдруг в жилую ригу, тяжело дыша, вбегает Либле, весь вываленный в снегу, и отзывает Тоотса, который беседует со своими школьными друзьями, в сторонку.

– Вот что, молодой хозяин, – произносит звонарь таинственным шепотом, – Кийр тут.

– Тут – Кийр?! Да ты, Кристьян, никак вовсе сдурел. Пить меньше надо. Говорю это вовсе не потому, что мне водки жалко, нет, я т е б я жалею.

– Какое там, видит Бог, говорю, как есть, господин Тоотс, Кийр – тут. Неужто вы и впрямь уже и вовсе мне не, верите?

– Не верю.

– Гхм, ну, видали, как оно оборачивается! Что тут поделать! – сетует Либле. – Я самолично ходил сейчас во двор, видел его, говорил с ним – чего ж вам еще? Постойте, постойте, я растолкую, как оно есть… Ну да, выхожу во двор, справляю там свою нужду и – ик! – в аккурат поворачиваю назад, к крыльцу, и тут вижу: за углом дома – мужик. «Н-ну погодь, вражина, – кумекаю, – эт-то вроде как наверняка конокрад, гостевых лошадей присматривает.»

– А дальше? Говори же, наконец, покороче, что ты тянешь резину! Кому это интересно – знать, о чем ты на каждом шагу кумекал.

– Нет, не скажите, господин Тоотс, это куда как важно. Ну, да, стало быть, кумекаю: «Эт-то вроде как наверняка конокрад. Надо поглядеть, может сподоблюсь изловить». Пододвигаюсь тихонько поближе к углу, за которым мужик прячется. Я все ближе к углу подступаю, а он, этот мужик, все дальше от угла отступает. «Эг-ге-е,» – кумекаю…

– Опять «кумекаю»! До чего же ты любишь кумекать!

– А то как же, золотко! Я вроде как сразу сказал.

– Ну? Ну?

– Эг-ге-е, – кумекаю, – эдак дело ни в жисть не пойдет! По проселку с тобой вперегонку бежать, это мне, старому мужику, вроде как и впрямь не по силе. Выкинем-ка штуку, – думаю, – испробуем малость иначе, повезет, так повезет, а не повезет – ничего не попишешь… папишшешь, как говорит господин пробст. Рраз! растянулся в снегу!

– Кто?

– Я, а кто же еще. Ну да – рраз! растянулся в снегу и давай всякую околесицу нести, что только на ум взбредет; вот набрался так набрался, под завязку набрался, вроде как уже через край прет. Жду… Жду еще чуток, а сам поглядываю на дорогу. Мешкает. Ну, не учи каркать старую ворону! Идет. Осторожненько, точно как твоя куница… но идет. И сей же час – ко мне, мол: «Что ты, мил-человек, тут в снегу делаешь, разве тебе не холодно?» – «Брр-уф!» – «Давай, давай, поднимайся, не то скоро закоченеешь.» – «Брр-уф!» Тут он посмотрел аккурат мне в лицо. Я на него – тоже. Так оно и есть – Кийр! «Что с тобой стряслось, Либле? Плохо стало?» – «Брр-уф!» – «Ну, ну, поднимайся, погоди, я помогу, нельзя же спать в сугробе». И ну трясти, ну трясти меня так, что чертям тошно стало. Ну, и тут я вроде как тоже… ожил: «Что? Где? Кто? Где это я?» – «Ты в Юлесоо, дорогой Либле… на свадьбе». – «На какой свадьбе? Где свадьба?» – «Ну и смешной же ты, Либле, мужик, неужели ты ничего не помнишь?» – «Помню? А чего это я должен помнить? Мне холодно. Бог знает, сколько времени я уже тут, в сугробе, дрыхну». – «Неужели ты и того не помнишь, где ты так набрался?» – «Где это я набрался? Бей хоть палкой по голове, бей хоть утюгом, знать ничего не знаю. Ведать ничего не ведаю». – «Интересный ты мужик, Либле! Смотри, не подоспей я сейчас сюда, так ты бы тут в ледышку превратился. А что жена и дочка сказали бы? Как ты думаешь, что сказали бы жена и дочка?». Ну, тут я давай выть, что твой волк, и глаза тереть, и всякие штуки выкидывать, будто я барсук какой: «Тысячу раз желаю тебе здоровья, Йорх – вроде бы это ты тут? – да, будь ты тысячу раз здоров за то, что ты мою шкуру спас, этого благодеяния я до самой смерти не забуду!» – «Ну какое это благодеяние, – это он говорит, – но если ты, Либле, так уж хочешь отплатить мне добром, поди, взгляни, что они там в доме делают, и принеси мне сюда весть. Перво-наперво, посмотри, есть ли у них там выпивка и закуска. Только… ради Бога, никому ни слова, что я тут нахожусь». – «Нет, ну, – бью я себя кулаком в грудь, – я ведь не скотина какая неблагодарная, чтобы на доброе дело злом ответить. Ты спас мне жизнь, хоть цена этой моей жизни пустопорожней – не Бог весть какая, разве что… копейки три-четыре, ну да, ты спас мне жизнь, неужто же я и впрямь такая неблагодарная скотина, чтобы тебя заложить?! Нет, я с превеликой радостью выполню все, что ты прикажешь, дорогой Йорх, только с одним условием… – это я ему, – и ты тоже никому не говори, что меня тут, в сугробе нашел – к чему мне всякие насмешки да подковырки, да зубоскальство, проходу от них не будет, чего доброго еще и до жены дойдет…» – «Будь спокоен, Либле, я не расскажу ничего, только бы ты держал язык за зубами». – Ну, я ему на это: «Стало быть, я пойду, взгляну, что они там делают и есть ли у них чего поесть-попить» – и еще: «Ждите спокойно, я сей же час обернусь и принесу вам весть». Ну да, и вот теперь я тут, господин Тоотс, вроде как гляжу, есть ли у вас что поесть-попить и высматриваю, что вы здесь вообще делаете, и жду – не дождусь узнать, что ж вы сделаете с тем, кто стоит на улице и ждет весть. Теперь он у нас вроде как в руках, потому как в меня он верит твердо. Я ж мог его там, на месте отчехвостить, что твою кудель, да вроде как не хотел самолично суд вершить, да и то сказать – одной только взбучки ему за его вчерашнее деяние вроде как чуток маловато, пускай господин Тоотс сам решает, что делать.

– Ах во-от какие дела! – растягивая слова произносит Тоотс и трет нос. – Ну, стало быть, нет вопросов. Стало быть, дело в шляпе. Вот что, Либле, выйди на улицу, поговори с ним за углом дома, скажи, что пир в самом разгаре и всего навалом. А я обойду кругом, со стороны проселка и словно бы случайно на вас наткнусь. Как поступить дальше, будет видно. Но помни, не говори ему ни одного плохого слова и даже вида не подавай, что мы его подозреваем. Ты мужик хоть куда, Либле, я каждый день стану подносить тебе шкалик – до самого конца года.

– Заметано! – отвечает Либле, поворачивается на каблуках и снова выходит на улицу.

Тоотс быстренько разыскивает среди гостей арендатора и что-то шепчет ему на ухо.

– Что-о?! – вскакивает с места разъяренный арендатор.

– Тихо! Скоро я приведу его сюда. Будьте с ним так любезны, как только сможете – до тех пор, пока мы не решим все вместе, как с ним быть. И не порите горячку! Главное, не мешайте мне говорить первому все, что я скажу, вы станете подтверждать, а следом за вами и все остальные.

– Да чего с ним цацкаться! – фыркает арендатор. – Дать взбучку и пускай катится!

– Спокойно, спокойно! Сделайте, как я сказал, глядишь, он и позабавит нас малость сегодняшним вечером.

Примерно то же самое Тоотс говорит и своей молодой жене, после чего на некоторое время покидает пирующих.

* * *

На улице метет, поэтому Кийр замечает Тоотса лишь когда тот подходит чуть ли не вплотную. Рыжеголовый обрывает на полуслове разговор с Либле и делает попытку немедленно ускользнуть.

– Постой! – восклицает Тоотс и берет его под руку. – Ба! Да это же Йорх!

– Ну допустим, Йорх, а тебе-то что за дело до этого? – зло спрашивает Кийр.

– Что за дело…? – повторяет Тоотс. – Никакого дела мне до тебя нет, дорогой школьный друг, просто удивляюсь, отчего это ты, как только меня увидел, сразу пустился наутек.

– А если мне так нравится. Так же точно и я могу удивляться, отчего это ты хватаешь меня за руку, словно хочешь задержать.

– Тебя – задержать?! Дорогой Йорх, кто же может хотеть тебя задержать? С чего это мне тебя задерживать? А впрочем… Ты прав – я и впрямь хочу задержать тебя и отвести туда, где твое настоящее место, как школьного друга и званого гостя; хочу тебя задержать, чтобы отвести к свадебному столу и усадить по правую от себя руку. Это перст судьбы, что я случайно вышел на улицу – взглянуть, не подобрались ли зайцы к моему клеверу – да, это перст судьбы, не то вряд ли бы ты сам зашел к нам в комнаты. Только вот никак не пойму, что это стряслось с Либле, держит человека на морозе, нет, чтобы пригласить в дом.