Жорж Блон - Флибустьерское море

• Название: Флибустьерское море
• Автор: Жорж Блон
• Жанр: История
• Год: 1993
• ISBN: 5-7922-0046-7 (Т. 1)

Серия книг «Великий час океанов» – самое значительное произведение известного французского писателя и моряка Жоржа Блона. В первый том вошли книги «Флибустьерское море», «Средиземное море», «Индийский океан». Вместе с их героями вы побываете в Древнем Египте и Индии, примете участие в полных опасностей экспедициях за золотом Эльдорадо и сказочными сокровищами Великих Моголов, пиратских операциях у берегов Ямайки и крестовых походах, узнаете малоизвестные факты из жизни Александра Македонского, Юлия Цезаря, Васко да Гамы, Барбароссы, Наполеона, Нельсона.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Во второй том вошли заключительные книги серии – «Атлантический океан», «Тихий океан», «Полярные моря».

---

– Вперед!

Олоне по колено в болоте шел под огнем, вопя и размахивая саблей. Мигель Баск и проводники вплотную следовали за ним, чуть поотстав, мелкими группами двигались флибустьеры. То и дело кто-то валился носом в грязь. Испанцы перебили бы всех нападавших, если бы не густой черный дым, застилавший местность. Неожиданно Олоне нырнул в облако дыма и побежал: как и предвидел главарь флибустьеров, перед самым редутом почва стала тверже. Однако путь здесь преграждал широкий и глубокий ров, а прямо за ним изрыгали смертоносный свинец шесть пушек.

Орудия были заряжены картечью, и первый же залп выкосил почти целиком голову колонны. Потери были бы еще больше, не иди флибустьеры врассыпную.

Олоне был человеком храбрым до безрассудства, но не бездарным командиром. Взмахом сабли он приказал поворачивать назад.

Если вы хотите узнать, чего стоит войско, проследите, как оно ведет себя сразу после кровавого поражения. То, что удалось совершить Олоне в подобных условиях, проливает новый и довольно неожиданный свет на собственно военные качества флибустьеров. Ведь многие видят их некой анархической вольницей, способной лишь нападать из засады.

Отряд пиратов в полном боевом порядке отошел в зону, недосягаемую для мушкетного и орудийного огня испанцев. Маневр был совершен быстро, учитывая сложность местности. Олоне приказал подобрать раненых и после краткой передышки распорядился:

– Будем прорываться по другой дороге.

Другая, настоящая дорога шла по тверди, но она была перерезана, как мы помним, препятствиями. Флибустьеры начали быстро растаскивать завалы и забрасывать ямы, если не было возможности обойти их кругом. Работа была изнурительная, и продвижение шло столь же медленно, как и по тропе-ловушке. Было ясно, что люди выдохнутся, не успев вступить в бой.

– Остановимся. Будем прорываться по дороге через болото. Испанцы не ждут нас там. Бегом!

Вряд ли новый приказ был встречен с восторгом – да и какая войсковая часть стала бы радоваться такому обороту дела?

Пираты зачертыхались, но, облегчив душу богохульствами, последовали, а вернее, побежали за Олоне.

Не станем приукрашивать этих людей. Флибустьеры сражались не за родину, не ради славы, не за веру или за идею. Они жаждали набить карман. И, чувствуя близкую добычу, стоившую такой крови, они, как и их предводитель, не допускали мысли о возможности вернуться домой не солоно хлебавши.

Испанцы, сидя за надежными укреплениями, наблюдали за маневрами своих врагов внимательнее, чем предполагал Олоне. Возможно, они удивились, что пираты вновь кинулись на тропу-ловушку, но пушки их стояли на прежних местах, и нападающие были встречены столь же плотным убийственным огнем, как в первый раз. Губернатору, следившему с гребня редута за полем боя, казалось, что супостаты будут перебиты за считанные минуты: картечь хлестала в упор по колонне, бойня была чудовищной.

Да, так и есть – пираты дрогнули и повернули назад. Впрочем, он не был уверен, что угадал их маневр: видимость закрывали плотные клубы порохового дыма... Нет, вот показался, ковыляя, один флибустьер, за ним еще и еще. Колонна нападавших обратилась в паническое бегство. Бандиты удирали, спасая свою проклятую шкуру, ибо их душам все равно было суждено вечно вариться в адском котле!

Испанцы на укреплениях завопили от радости, осыпая ругательствами беглецов. Грозные искатели добычи с трудом тащились теперь по гати, а вслед им летели ядра.

– Открыть ворота! Догнать пиратов и перебить всех мерзавцев до единого!

Недавних осажденных захватило пьянящее чувство мести – прикончить, добить, изничтожить бегущего противника, еще час назад внушавшего сильный страх. И тут уже трудно было урезонить кого-либо доводом о том, что отсидеться за стенами куда надежнее, раз флибустьеры уносили ноги после второго кровавого урока.

Испанцы бешено ринулись в атаку. В грязь. Ведь топь никуда не делась, а тела убитых флибустьеров не могли заполнить болото. Преследователи увязали по колено. Пришлось двигаться медленно. К счастью, им не надо было идти под огнем. Наконец испанцы добрались до гати. Вперед!

Когда Олоне пришел в голову его план, советовался ли он с Мигелем Баском, в какой момент отступления отдал он другой приказ – не известно. Достоверно следующее: флибустьеры вдруг бросились навстречу испанцам. В таком бою уже было не до мушкетов – схватка шла врукопашную, а в искусстве владения клинком флибустьеры не знали себе равных. Две вылазки по болоту стоили им полусотни человек убитыми и такого же количества ранеными. Однако во время рукопашного боя испанцы потеряли двести-триста человек, включая обоих губернаторов и почти всех офицеров. На плечах откатившихся испанцев флибустьеры ворвались в город, изрубив по дороге пушкарей. Оставшийся без командиров гарнизон сдался. Испанский флаг принесли Олоне, и тот, швырнув его под ноги, велел поднять над редутом свой штандарт.

Олоне при всей своей кровожадности был наделен необходимым для руководителя хладнокровием и чувством ответственности. Поэтому первой заботой победителя стал не грабеж, а гигиена. Трупы, подобранные на городских улицах и за стенами, снесли на две старые посудины, которые вывели из озера-лагуны в открытое море и там затопили.

А затем настал черед обычных мероприятий. Грабеж осуществлялся не в индивидуальном порядке, а по заведенному правилу: всю добычу сносили в общую казну для последующего дележа. Отдельно сложили церковные ценности из нескольких гибралтарских храмов и монастырей. Согласно данному обету, набожные разбойники порешили изъять эту часть добычи из общего котла для украшения новой часовни, построенной на Тортуге «во славу Господа и всех святых».

Жители, за исключением неимущих бедняков, постарались спрятать свое добро. Поэтому значительная часть их – не все, конечно, иначе это заняло бы слишком много времени, – была подвергнута дознанию. Многие сразу же указали местонахождение тайников, однако были и такие, что долго крепились и иногда так и погибали, не сознавшись – либо потому, что у них действительно ничего не было, либо превозмогши силой духа страх смерти. Не случайно мы с удивлением читаем в истории флибустьерства, сколь часто разграбленные города после ухода пиратов восстанавливали свой прежний облик; это явно свидетельствует о том, что, по крайней мере, часть сокровищ разбойникам не доставалась.

Кстати, флибустьеры прекрасно сознавали, что до конца выжать лимон им не удастся, а поэтому они не уходили без того, чтобы не обложить город помимо индивидуальных экспроприаций еще и общей данью.

– Требуем столько-то, иначе сожжем все дотла.

И они твердо стояли на своем, невзирая на дружный плач и стон, до тех пор, пока контрибуция не была собрана до последнего пиастра. В Гибралтаре сам Олоне назначил условия:

– Десять тысяч пиастров. Два дня сроку.

Когда к назначенному часу сумма не была собрана, флибустьеры начали поджигать дома. Через несколько часов выкуп был готов. В свидетельствах даже испанских хронистов можно прочесть о такой детали: флибустьеры сами помогли жителям погасить пожары.

– Теперь двинемся на Мериду, – заявил Олоне своим людям. – Сей город не в пример богаче этого.

Традиция «берегового братства» требовала выяснить мнение участников похода, как мы бы сейчас сказали – референдума. Ответом было «нет». Предводитель не стал настаивать. Пиратская флотилия вернулась в Маракайбо. Полагаю, читателя не удивит тот факт, что при повторном заходе флибустьеры получили, угрожая выжечь город, откуп в размере 30000 пиастров. Это можно рассматривать как признак того, что пыточные мероприятия были проведены в первый раз не столь уж тщательно.

Добычу поделили на острове Гонав, западном соседе Санто-Доминго. Доход исчисляли в 250000 пиастров наличными плюс на 100000 пиастров ценностей; кроме того, с молотка на аукционе пошли захваченное судно с грузом табака и партия рабов.

В день возвращения на Тортугу, а это случилось 1 ноября 1666 года, Олоне, хотя он и не получил никаких субсидий на эту экспедицию, торжественно вручил губернатору д'Ожерону причитающуюся долю: 10% от общей стоимости добытого. Кроме того, правитель острова получил комиссионные от проданного во Франции за 120000 ливров груза какао.

«Он заслужил этот барыш сполна, – пишет Эксмелин, – ибо терпел весьма многие траты на содержание колонии. Он любил людей чести, неустанно пекся об их благополучии и никогда не оставлял в нужде».

Еще век спустя, вплоть до Великой французской революции, во многих французских портах Атлантического побережья и в городах на юго-западе страны можно было услышать рассказы стариков, унаследовавших от своих родителей или прародителей воспоминания о трех неделях, последовавших за возвращением на Черепаху экспедиции Олоне из Маракайбо. Содержатели портовых таверн, обосновавшиеся на Тортуге без году неделя, обогатились на всю жизнь. Простые кабатчики сделались крупными негоциантами, а дамы общительного нрава, смирившиеся уже со своим уделом, смогли оплатить путешествие из Вест-Индии во Францию, где зажили жизнью почтенных матрон.