Андрей Салов - Семь смертей Лешего

• Название: Семь смертей Лешего
• Автор: Андрей Салов
• Жанр: Прочие приключения

---

Когда подходил к завершению продуктовый сезон, приходящий на смену угольному, начинался третий этап заготовительных работ. Теперь он касался звериного поголовья, обитающего на заставе, и несущего службу. Приходили машины с овсом для лошадей. Овес сгружался в специальное хранилище, так называемый овсяник, откуда его потом черпал конюх.

Помимо лошадей, чьим основным кормом было сено и овес, от данного злака не отказывались и свиньи, тем более что выбора у них и не было. Раз в день их кормили деликатесами, когда приносили с кухни емкость с отходами, картофельными очистками, объедками и черствым хлебом. Это у них случалось, как правило, на обед. На завтрак и ужин, свинячьему племени была уготована похлебка из муки с овсом. В двухсотлитровую бочку, до половины заполненную водой, засыпалось несколько ведер муки низшего сорта и столько же ведер овса. Все это тщательно перемешивалось и этой бурдой кормилось вечно визжащее, и требующее пищи, свиное племя.

Выгружались машины с зерном и мукой, а затем наступал черед сенника. Сено, упакованное в брикеты, аккуратными штабелями укладывалось внутри вынесенного за пределы заставы, строения. Зимой сено пойдет в ход, причем не только на корм скотине.

Когда запасы продуктов были сделаны, на заставу прибывал очередной караван машин, который опорожнялся без солдатского участия. Вереница бензовозов, каждую осень прибывала на заставу, чтобы слить содержимое, в ее бездонные емкости. Как пчела над цветком, крутился возле машин старшина заставы прапорщик Рева, блестя глазами и радостно потирая руки предвкушая навар, который после дележки с начальником, обещал быть отменным.

Осень, заполненная хозяйственными делами, отнимавшими все свободное от службы время, пролетела незаметно. Не успел Лешка толком осмотреться, как на заставу свалилась зима, со всеми полагающимися ей неприятностями, вроде пронизывающего ветра, мороза. Сама обстановка вокруг с наступлением зимы мало изменилась. Те же угрюмые скалы, редкая чахлая растительность в виде колючих кустов барбариса, жухлая рыжая трава.

Внешне изменилось только одно. Стало гораздо тише. Реки, сбегающие с горных круч и постоянно грохочущие, стихли. Стремительное безумство вод сковал толстый лед, через толщу которого наружу не доносилось ни единого звука. Отныне тишина будет царить над крохотным человеческим мирком, затерявшимся где-то в горах, до самой весны. А когда на улице станет тепло и воздух прогреется до определенных температур, в уснувшей под ледяным одеялом реке начнется движение. Река начнет взрываться, и вся округа оглохнет от грохота лопающегося под нажимом талых вод толстенного льда. Несколько дней и ночей будет грохотать над рекой канонада. С каждым новым днем, силы зимы, зажавшие реки в ледяные тиски, будут слабеть. И однажды ледяной панцирь не выдержит. Сначала треснет, зальется мутными речными потоками, а потом, взорвавшись, развалится на множество осколков. Освободившаяся от ледяных оков река, с радостным рокотом унесет обломки вниз по течению, к китайцам.

Но до весны еще далеко, а у наступивший зимы, свои правила и законы, по которым надлежало жить несколько бесконечно-долгих месяцев. Зима была скупа на снег. За полтора года, что провел Лешка на заставе, снега он так и не увидел, если не считать заснеженных горных пиков на сопредельной территории. Но горы слишком далеки и высоки, белоснежные снеговые шапки венчали их вершины даже летом. И хотя на снег зима была жадна, на все остальное, она не скупилась. Холодно было до жути. Но, если взглянуть зимой на термометр и на основании его показаний судить о том, что находится за пределами теплых стен казармы, то можно было решить, что на улице теплынь. Термометр редко пересекал отметку в 10 градусов ниже нуля, большую часть зимы, расположившись в пределах от 5 до 10 градусов мороза.

Но это, ровным счетом ничего не значило. Не зря по пути к заставе они преодолели несколько перевалов и бесчисленное множество горных круч. Теперь и застава, располагались на одной из таких круч. Застава «Узенгегуш» считалась высокогорной, располагаясь на отметке 3800 метров от уровня моря. А это значит разреженный воздух и недостаток кислорода. Присутствие двух речек, одной вблизи заставы, а второй вплотную граничащей с ней, делали воздух влажным и стылым.

Все эти компоненты прекрасно дополняли друг друга, формируя ни с чем не сравнимый климат. В горах при 5 градусах ниже нуля, легче обморозиться и замерзнуть насмерть, нежели в долине при минус 30. Прелесть горного климата Лешка ощутил на собственной шкуре, едва зима дошла до кондиции, сковав ледовым панцирем, бурные горные реки.

Если пеший наряд «дозор» можно было выдержать, без риска замерзнуть насмерть, то с другими видами нарядов, все было не так просто. Пеший «дозор» зимой, - милое дело. Пройтись пешочком по свежему воздуху 10, 15, а то и 25 километров в один конец, а затем вернуться обратно на заставу, что может быть полезнее для молодых организмов. Тем более что ветер не препятствовал прогулкам, потому как в ущельях его практически и не было, бродил он где-то высоко над горами. Гораздо хуже, если назначался конный наряд. То, что хорошо летом, зимой не вызывало восторга. Езда только шагом, при этом голова должна крутиться на 360 градусов, чтобы видеть все, что делается впереди, по бокам и сзади. Не потерялся ли ведомый, не подкрадывается ли с тыла коварный враг.

Сидеть два, а то и три часа в седле неподвижным истуканом, у которого движется только голова, удовольствие не из приятных. И хоть одет ты в шубу и валенки, в утепленный зимний комбинезон, но холод всегда находит лазейку. Проскальзывает сквозь нагромождение свитеров и начинает свое пакостное дело. К тому времени, как конный наряд прибывает к конечной точке маршрута, нет у бойца более заветного желания, как спрыгнуть на землю и побегать, или упасть и отжаться, сделать кучу нелепых на первых взгляд телодвижений, призванных разогреть застывшую кровь.

Лошади прячутся в специально приспособленное для них укрытие, в то время как наряд приступает к несению службы непосредственно на месте. И выглядывают из каменных капониров внимательные и сосредоточенные лица солдат, наблюдающих за сопредельной стороной, откуда в любую минуту может появиться враг. А враг все медлит, не желая показаться на глаза, предпочитая стылой зимой отсиживаться дома в тепле, нежели шастать по горам, с намерением пересечь границы Советского Союза. И время тянется мучительно долго. Хотя и здесь, ноги и руки, немилосердно мерзли, но на земле холод переносить было гораздо легче, чем верхом на коне. Можно приседать и отжиматься сколько угодно, выполнять любые упражнения, лишь бы согреться.

Команда старшего наряда о возвращении, воспринимается как райская музыка. Мгновение и все в седле, и начинается обратная дорога, в 2-3 часа длиной, но теперь на заставу, где их накормят и обогреют. И даже ветер становится уже не таким пронизывающим, и холод без прежней жадности лапает молодые тела. С каждым пройденным метром, уменьшавшим оставшееся до заставы расстояние, поднималось настроение бойцов. И грезилась им столовая с чаем обжигающим ладони, и сушилка, в которой тепло, как в бане. И когда, вынырнув из-за очередного поворота дороги, они оказывались в пределах видимости заставы, им стоило большого труда сохранять прежний темп, а лицам придать напускное безразличие.

Последние метры позади, и застава радушно встречает своих обитателей. С лошадей снимается сбруя, они водворяются на конюшню, где конюх Сайко, казах по национальности, задает им приличную порцию овса, вполне заслуженную. Лошади замирают в стойлах, лишь изредка поводя ушами, с удовольствием жуя угощение. А парни мчатся на перегонки в казарму, чтобы поскорее сдать дежурному оружие и боеприпасы, специальное снаряжение, что брали в наряд. Поскорее отчитаться о наряде и нырнуть на кухню, где их ждет горячий обед, вдвойне вкусный, после длительной прогулки по морозу.

После непродолжительного отдыха, начинались будничные дела. «Узенгегуш» застава приличная, в два этажа, а здешний старшина, прапорщик Рева, мастер придумывать бойцам задания, чтобы те не слонялись без дела. И «шуршали» солдатики день-деньской, выполняя бесконечные распоряжения прапорщика Ревы, а скорее делали вид, что выполняют. Торопиться что-то делать, не было резона. Не успеешь закончить одно дело, как неугомонный прапорщик найдет иное занятие, ничуть не лучше прежнего. Главное, как хорошо усвоил Лешка, откозырять начальству и с бравым видом приступить к выполнению поставленной задачи. Далее, в полную силу работает фантазия, чтобы выполнять порученное, как можно дольше и с наименьшими усилиями.

Нужно создавать рабочий вид, чтобы не вызвать неудовольствие старшины и тянуть до конца.

В 18.45, никакой прапорщик не вправе приказывать. Время для хозяйственных нужд истекло. Недоделанное сегодня, перейдет на следующий день, тем более что всех дел, никогда не переделать. Эти 15 минут предназначались для того, чтобы солдат привел себя в порядок, побрился, пришил свежий подворотничок, надраил до блеска сапоги. Ровно в 19.00 в фойе на первом этаже, происходило построение личного состава заставы, не занятого в данный момент несением службы. Зачитывались поступившие на заставу сообщения, подводились итоги дня, ставились задачи на день грядущий. А затем, начальник заставы капитан Бурдин, зачитывал лист нарядов на завтра. Но больше всего ожидалось, когда прозвучат номера счастливчиков, кому выпал на завтра выходной.