Андрей Салов - Семь смертей Лешего

• Название: Семь смертей Лешего
• Автор: Андрей Салов
• Жанр: Прочие приключения

---

В подобной, ежедневной, непримиримой борьбе, существовали мальчишки и девчонки. Но со временем они подрастали и на смену ненависти, приходили иные чувства. Былые обиды забывались, вытесненные другими эмоциями. Мальчишки влюблялись в девчонок, дружили, провожали из школы до дома, держали за руки и целовали в укромных местах. Они вместе гуляли, посещали сельский клуб, напрочь выпадая из привычных компаний, находясь во власти новых чувств и впечатлений.

В более младшем возрасте, этот процесс не был столь безнадежным и легко поддавался коррекции. Некогда дружившие парочки, обнимавшиеся и целовавшиеся по углам, не мыслящие своего существования друг без друга, ссорились, порой по пустякам, и расставались. Как правило, главной причиной расставания становились друзья-подружки, стремящиеся вернуть отколовшегося человека, в привычную среду обитания. И если удавалось сделать это, то можно было не сомневаться, больших врагов, чем некогда милующиеся голубки, трудно было представить.

В более старшем возрасте, процесс возврата отступника в привычную компанию, происходит с куда большим напрягом, зачастую заканчиваясь ничем. К тому времени большинство мальчишек смотрело на девчонок другими глазами, в которых на смену ненависти и злобе, читалось любование и восхищение. И было, отчего измениться взглядам. Из нескладных худышек, лишенных намека на женственность, эдаких гадких уточек, превращались они в прекрасных лебедушек. С точеными фигурками, аппетитными задницами, приятно округлившимися выпуклостями грудей, с манящими алыми губками и затянутыми пленительной поволокой, бездонными как озера, глазами.

И мальчишки, вслед за первым отступником, потихоньку откалывались от привычной компании, с головой окунаясь в омут волнующих впечатлений, делая первый шаг во взрослую жизнь.

По прошествии еще нескольких лет парочки, окончательно определялись с решением посвятить жизнь друг другу. И под свадебный марш Мендельсона, рождалась в сельском ЗАГСе новая семья. И выходили из его стен некогда непримиримые враги, ныне муж и жена, связанные любовью, и клятвой идти по жизни вместе, рука об руку. И лишь изредка, в тесном семейном кругу, со смехом вспоминали они о счастливых днях детства, когда даже в страшном кошмаре, они не смоли бы представить исхода многолетней вражды. Заклятые враги, готовые порвать друг друга в клочья, сидели, мирно обнявшись, с нежностью поглядывая затуманенными от счастья глазами на детскую кроватку в центре комнаты.

Их несмышленое чадо, мирно спящее в кроватке, не знающее иных лиц, кроме матери и отца, непременно вырастет, встанет на ноги, и выйдет во двор. И тогда жизнь ребенка в точности повторит жизнь родителей. Год за годом, жизнь неспешно движется по заранее отведенной орбите.

Глава 2. Взросление

2.1. Побег заключенного

В общей круговерти жизни, учеба-школа-дом, крутился и Леха, и жизнь его ничем не отличалась от той, которой жили его друзья-приятели. За одним, весьма существенным различием. Его друзей ждали дома отцы с матерями или хотя бы матери, как у Пашки. И только у него, Лехи, не было ни отца, ни матери, и был он, по сути, сиротой при живом родителе.

Жив ли отец вообще? Прошло несколько месяцев с тех пор, как Лешка получил последнее письмо из зоны, в котором отец намекал на что-то. Но на что именно, он так и не понял, хотя и старался изо всех сил. Письмо пришло осенью, еще до первого снега. С тех пор они не получали от отца известий, и Лешка всерьез опасался, не случилось ли чего с ним.

Но больше всего от молчания отца страдали дед с бабкой. У Лешки были друзья, мальчишеские забавы. Да еще девчонки, то зловредные до дури, то обворожительные до безумия. В извечной возне он нередко вообще забывал о существовании томящегося за колючей проволокой, отца. И лишь взглянув на опечаленные лица стариков, на то, как все валится у них из рук, из-за тревожных мыслей о сыне, он вспоминал отца.

Дед с бабкой начали сдавать, наглядно демонстрируя, что они не двужильные, пришел их черед, уйти на покой. В немалой степени в этом была вина Лешкиного отца, задумавшего играть в молчанку. Понемногу домашние дела перекочевали на Лешкины плечи. Он научился неплохо управляться с хрюкающим, кудахтающим и издающим иные звуки, домашним скотом и птицей.

Груз домашних дел и проблем, раньше времени заставил Лешку повзрослеть, взглянуть на мир иными, не детскими глазами, снять розовые очки, в которые так любит рядиться беззаботное детство. Мир при более пристальном рассмотрении, оказался не так прост и примитивен, каким казался раньше. Было в нем немало трудностей, далеко не самые сложные из которых, свалились на его плечи в последнее время.

Домашние дела и хлопоты всего лишь цветочки на пути во взрослую жизнь, где придется вкусить и ягод. Не все из них вкусны, некоторые горьки и отвратны, но жизнь заставит сжевать и их.

Вслед за отцовским молчанием, пришла в Шишигино беда. И не общая, на всю деревню, а персональная, предназначенная для семейства Халявиных. Беда в образе розовощекого и холеного капитана МВД, больше похожего на женщину, нежели на мужика, в сопровождении двух, угрюмых солдат. И эта живописная троица нагрянула прямиком в дом Халявиных.

Один солдат остался охранять у ворот, другой, обойдя дом, замер неподвижным истуканом у калитки, черного входа, с тыльной стороны усадьбы. Застыли солдаты черными глыбами и если бы не поблескивающие глаза из-под насупленных век, да неторопливо вздымающаяся в размеренном вздохе грудь, их можно было принять не за людей, а за каменные изваяния, поставленные неизвестным шутником.

Розовощекий, женственный капитан, с приторной улыбкой и вихляющей походкой, громко постучал в дверь. Когда открыли, по хозяйски шагнул внутрь, настороженно осматриваясь по сторонам. При его появлении посуровело дедово лицо, а бабка, схватившись за сердце, стала медленно оседать на пол.

Позже, начальник тюрьмы, в которой отбывал наказание отец Лешки, начал дотошно расспрашивать стариков о сыне. Поднаторевший в искусстве плести словесную паутину, он повторял вопросы снова и снова, всякий раз, несколько видоизменяя их, придавая иную окраску и звучание, пытаясь уличить деда с бабкой в обмане и неискренности. Но, не смотря на все свое умение, уличить стариков в обмане капитану Шалмину, а это был именно он, так и не удалось. Складывалось впечатление, что они и впрямь ничего не знают, и беглый заключенный Халявин здесь не появлялся.

Если его не было здесь, что само по себе удивительно, то где же он? Быть может, беглец прячется у кого-нибудь из друзей-приятелей в надежде переждать время, пока все утихнет, уляжется, и его перестанут искать. Возможно и такое развитие событий, к нему капитан был готов. Он не поленится, перевернет гадкую деревушку вверх дном, повытрясает жалкие душонки из сельского мужичья и бабья, выведет на чистую воду сообщников беглого преступника.

Заключенный Халявин, не сломавшийся, не прогнувшийся, стал навязчивой мыслью, идеей фикс. Он чувствовал, что осталось еще чуть-чуть поднажать, и строптивый мужик будет ползать перед ним на брюхе, целовать сапоги, пресмыкаться, станет тряпкой для ног, пред ликом всесильного начальника тюрьмы. Капитан Шалмин радостно потирал руки, в предвкушении момента, когда он окончательно раздавит эту, вздумавшую тягаться с ним, уголовную гниду. Он видел, как в последнее время пустил трещину и начал потихоньку разламываться строптивый заключенный. Оставалось чуть-чуть. Еще несколько дней и немного нажима, и гордый мужик низвергнется в прах у его ног, превратившись в полное ничтожество.

По прошествии нескольких дней он понял, как сильно заблуждался. Он допустил непростительную ошибку, которая могла стоить слишком дорого. Он снова недооценил противника. В его ученую голову не могла прийти мысль о том, что какая-то деревенщина, может оказаться хитрее, чем он. Оставить в дураках лучшего лейтенанта выпуска, окончившего военное училище с красным дипломом и кучей благодарностей в личном деле. А на деле все так и обстояло. Что он принял за начало ломки строптивого объекта, оказалось надувательством, спектаклем, предназначенным для него лично.

Радуясь скорой победе, он немного расслабился и несколько упустил из вида строптивца, и эта хитрая деревенская сволочь, воспользовалась моментом, преподав капитану Шалмину важнейший в его жизни, урок. Теперь он научен горьким опытом и подобной ошибки не повторит впредь, осознав, чем она чревата.

Закончилось противостояние весьма печально для капитана Шалмина, с недавних пор и не капитана вовсе, а в лучшем случае лейтенанта. О дальнейшей карьере, честолюбивому офицеру можно было забыть на ближайшие несколько лет. Карьеру придется начинать заново, с лейтенантских звездочек. Звездопад с погон только начинается, и продолжаться может до тех пор, пока не останется на них по одной маленькой звездочке. Когда с должности начальника тюрьмы, скатится в начальники отряда. И все из-за того, что он недооценил, умеющую так хорошо притворяться, деревенщину.