Ричард Матесон - Где-то во времени

• Название: Где-то во времени
• Автор: Ричард Матесон
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-22814-0

Молодой писатель Ричард Кольер, случайно увидев старинную фотографию Элизы Маккенны, некогда знаменитой актрисы, внезапно влюбляется в нее. В отчаянном стремлении соединиться с предметом своей страсти он начинает изучать архивные материалы об Элизе и узнает, что в 1896 году с ней приключилось нечто странное в том самом отеле, в котором он сейчас остановился. Ричард решает мысленным усилием взломать временную преграду и проникнуть в 1896 год, чтобы встретиться с женщиной своей мечты. Но каким образом их любовь может вписаться в невозмутимое течение времени?

Еще одно изумительное творение от автора бестселлера «Куда уходят мечты».

Сюжет этого романа лег в основу голливудского фильма, главные роли в котором исполнили Кристофер Рив и Джейн Сеймур.

---

Дело не в том, что она сознательно разыгрывала для меня эту сценку, но эффект получился именно таким. Не сомневаюсь, что она была искренне оскорблена моим присутствием. Но ее эмоции в отношении меня имели чрезмерное выражение. Короче говоря, она явно переигрывала. Были видны швы. Она почерпнула свои манеры в примитивном сельском театре и не дотягивала до гранд-дамы, как бы ни пыталась меня в этом уверить. Сейчас она повернется к дочери, подняв брови в ожидании объяснения… Она сделала именно это, и, несмотря на непроходящую нервозность, я почувствовал, что меня разбирает смех.

– Мистер Кольер остановился в этой гостинице, – объяснила Элиза. – Он приехал посмотреть пьесу.

– Вот как?

Миссис Маккенна окинула меня холодным взглядом. Я знал, что ей хочется спросить: «А кто он такой и что делает здесь, в твоем номере?» Но проявлять подобную грубость было не принято. Я впервые мысленно одобрил правила этикета 1896 года.

Молчание подсказало мне, что я должен помочь Элизе, а не бросать ее на произвол судьбы в ожидании, что она самостоятельно разъяснит мое присутствие. Вряд ли она смогла бы это сделать, если бы я не поддержал ее.

– Мы с вашей дочерью познакомились в Нью-Йорке, – солгал я. Не имею понятия, насколько успешно. На меня нашло внезапное вдохновение. – После представления «Кристофера-младшего»[39], – добавил я. – Возвращаюсь из деловой поездки в Лос-Анджелес и вот решил остановиться в гостинице, чтобы посмотреть завтра пьесу.

«Хорошая история, Кольер», – подумал я. Первоклассное притворство.

– Понимаю, – холодно откликнулась миссис Маккенна. Но она совсем этого не понимала. Неважно, какой была моя история, – я не имел права находиться в гостиничном номере ее дочери. – Чем вы занимаетесь? – спросила она.

Я не ожидал именно этого вопроса, и у меня от смущения отвисла челюсть. К тому моменту, как до меня дошло, что правда проще притворства, она сочла мой ответ ложью – не сомневаюсь.

– Я писатель, – сказал я.

И почувствовал, как весь внутренне сжался. Пусть Бог мне поможет, если она спросит, что я пишу.

Она не спросила. Я уверен, ей было наплевать, кто я и чем занимаюсь, она лишь хотела, чтобы я поскорей убрался из комнаты ее дочери. Все это прозвучало в ее голосе, когда она повернулась к Элизе и пробормотала:

– Ну что, дорогая моя? (Не пора ли прогнать этого нахала?)

Я любил Элизу все больше за то, что она не поддалась на давление матери, хотя, безусловно, имела все основания это сделать. Она царственно вздернула подбородок, что говорило о ее врожденных актерских способностях больше, нежели все прочитанные мной книги, и объявила:

– Я пригласила мистера Кольера отужинать с нами, мама.

Затянувшаяся пауза сделала ответ матери излишним.

– В самом деле? – наконец выдавила она.

Я попытался ответить ей столь же ледяным взглядом, но мне это не удалось, попытался что-то промямлить, но издал лишь слабый булькающий звук, поскольку в гортани окончательно пересохло. Я с трудом откашлялся.

– Надеюсь, что не помешаю, – сказал я.

«Ошибка!» – просигналил мозг. Нельзя было давать ей эту зацепку.

Миссис Маккенна, конечно же, быстренько ухватилась за нее.

– Что ж… – протянула она.

Ничего можно было не добавлять. Нельзя яснее выразить свое отношение. Она ожидала, что я правильно пойму ее намек, как любой уважающий себя джентльмен, и тут же извинюсь, ретируюсь и превращусь в пар.

Я не сделал ничего из этого, а улыбнулся, хотя и грустно. Ее лицо моментально приняло застывшее выражение, очевидно приличествующее благородной даме знатного происхождения, вынужденной взять на себя неприемлемое обязательство – еще одна сцена из той же пьесы.

Элиза мне нисколько не помогла.

– Сейчас я буду готова, – бросила она и снова направилась к себе в спальню.

Я удивленно посмотрел ей вслед. Неужели она меня покидает? Потом, заметив у нее над шеей растрепанные волосы, почувствовал себя еще хуже. Ее не только застали в ее гостиничном номере в обществе незнакомого мужчины, она к тому же была не причесана.

Я не могу не обратить внимание на этот момент. Я искренне чувствовал ее смущение. Происходило ли это потому, что я начал проникаться настроениями и нравами той эпохи? Я на это надеялся. И это был единственный утешительный аспект совсем не утешительных обстоятельств.

Дверь спальни захлопнулась, и я оказался наедине с миссис Анной Стюарт Кэлленби Маккенна, сорока девяти лет, меня ненавидящей.

Мы стояли, как актеры, позабывшие свои роли, оба напряженные и онемевшие. Я знал, что предстоящая сцена обещает быть суровой.

Вскоре стало очевидно, что миссис Маккенна не намерена начинать беседу, поэтому я откашлялся и спросил ее о том, как проходят репетиции.

– Очень хорошо, – кратко ответила она.

Разговор был окончен.

Я выдавил из себя улыбку и стал рассматривать коврик. Потом поднял на нее взгляд. Миссис Маккенна отвела глаза, только что смотревшие на меня отнюдь не дружески. У меня возникло побуждение сказать ей что-нибудь пророческое, но я понимал, что следует сдержаться. Пришлось немедленно подавить в себе всякий импульс высказать свое мнение, находясь в незаслуженном положении провидца. Я должен был вести себя в точном соответствии с тем, за кого себя выдавал, и к тому же должен был сам в это поверить. Сейчас очень важно было стать частью этой эпохи. Чем в большей степени стану я принадлежать ей, тем меньше опасений потерять с ней связь.

«Я с нетерпением жду, – мысленно начал я и тут же подстегнул себя: – Ну давай, не мямли».

– Я с нетерпением жду спектакля, – сказал я вслух. – Элиза…

Она остановила меня ледяным взором. «Промах!» – вновь подумал я. Это же 1896 год, бастион формализма. Надо было назвать ее мисс Маккенна. «Боже правый, – подумал я, ожидая мучений. – Каково будет иметь дело одновременно с миссис Маккенна и Робинсоном?» Мысль об этом лишила меня мужества, и у меня возникло дикое желание ворваться в спальню, запереть дверь и умолять Элизу побыть со мной, чтобы поговорить.

Я бросил взгляд на наряд миссис Маккенна. На менее дородной фигуре он мог показаться привлекательным: длинное, до полу, платье из желтой парчи с черной отделкой и пышными рукавами из черного шифона, на плечи наброшена темная шаль. Как и у Элизы, ее волосы были подняты кверху черепаховыми заколками. В отличие от Элизы она вызывала у меня лишь неприязнь.

– Вам так идет это платье, – тем не менее заметил я.

– Благодарю, – откликнулась она.

Она даже на меня не взглянула. Мне бы хотелось, чтобы она села. Или бродила вокруг. Выглядывала в окно. Все, что угодно, только чтобы не стояла наподобие дворцового стража, готового пресечь любое подозрительное движение с моей стороны. У меня снова возникло желание броситься в спальню. На этот раз оно было несколько извращенным – проверить реакцию мамаши. Разозлившись на себя, я отказался от этой мысли. Я перенесся во время, когда людей отличала осмотрительность, и должен вести себя соответствующим образом.

Я почувствовал такое облегчение, когда Элиза вышла из спальни, что громко вздохнул. Миссис Маккенна, поджав губы, неодобрительно взглянула на меня. Я притворился, что этого не замечаю. Когда Элиза шла через комнату, я впился в нее взглядом. Как грациозно она движется! Я почувствовал очередной прилив любви.

– Вы великолепно выглядите, – сказал я.

Еще один промах. Сколько еще я их совершу, пока не образумлюсь? Хотя говорил я искренне, но заметил, что мои слова в присутствии матери смутили ее.

– Благодарю вас, – пролепетала она, избегая моего взгляда, когда я потянулся, чтобы открыть дверь.

Мимо меня прошла миссис Маккенна, а затем Элиза с наброшенной на плечи темной кружевной шалью и маленькой вечерней сумочкой в руках. Меня взволновал аромат ее тонких духов, и я снова громко вздохнул. Она виду не подала, что услышала, хотя, я уверен, услышала. «Веди себя прилично», – напомнил я себе.

Войдя в общую гостиную, я закрыл за собой дверь. Элиза протянула мне ключ, я взял его, запер дверь и отдал ей. Наши глаза встретились, и на миг я почувствовал, что нас снова связывают прежние эмоции. Я не представлял, что она испытывала, но был уверен, что о безучастности не могло быть и речи. Иначе как объяснить то, что она гуляла со мной по берегу, позволила войти в свою комнату, собирается взять с собой на ужин? Не говоря уже об этих пристальных, затягивающих взглядах. Я, впрочем, был уверен, что дело тут не в моей привлекательности.

Этот миг пролетел, она отвернулась и бросила ключ в сумочку. Мать взяла на себя обязанности конвоя, и я даже не пытался пойти рядом с дамами, плетясь за ними через гостиную и выходя в открытый дворик.

Услышав, как я ахнул от восхищения, они оглянулись на меня. Дворик превратился в волшебную страну, сверкаюигую сотнями разноцветных лампочек, с подсвеченными с разных сторон тропическими растениями и находящимся в центре фонтаном, низвергающим потоки искрящейся подсвеченной воды.