Фрэнк Герберт - Небесные творцы

• Название: Небесные творцы
• Автор: Фрэнк Герберт
• Издательство: СТЕФ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993

Странные визиторы вторглись на Землю тысячи лет назад. Они были бессмертными существами, которые создавали сенсорные кинофильмы войн, стихийных бедствий, ужасов человеческих, чтобы разогнать бесконечную скуку. Столкновение с уроженцами Земли было нарушением инструкций властей. Когда Исследователь времени Келексэль прибыл на место происшествия, неприятности продолжились ещё долгое время, и положение даже ухудшилось.

---

– В прошлую среду. Это было второе обследование с момента его ареста.

– И что вы обнаружили?

– Он страдает нарушениями психики, которые я определяю, как паранойю.

– Мог ли он отдавать себе отчёт в своих поступках и их последствиях?

– Нет, сэр. В его состоянии он способен бессознательно отвергать любые принципы законности и морали.

Бонделли повернулся, некоторое время пристально смотрел на окружного прокурора и затем произнёс:

– Все, доктор, спасибо.

Окружной прокурор провёл рукой по волосам и уставился в свои записи свидетельских показаний.

Келексел, постепенно разобравшись в запутанном содержании этой сцены, кивнул. У туземцев, безусловно, существует примитивное и ещё слишком незрелое правосудие. Тем не менее, происходящее напомнило ему о его собственной вине. Может быть, эту цель и преследовала Рут? Показывая сцену суда, она, возможно, хочет сказать: “Ты тоже будешь наказан”. Он ощутил приступ жгучего – стыда. Сейчас он сам словно предстал перед судом, перенёсся в зал судебных заседаний, который воспроизводил репродыосер. Он неожиданно отождествил себя с отцом Рут, в полной мере разделяя чувства туземца, которые улавливала сверхчувствительная система передачи.

Внутри Мёрфи бушевала с трудом сдерживаемая ярость, всеми силами души он ненавидел сейчас Фурлоу, который все ещё сидел на свидетельском месте.

“Иммунный должен быть уничтожен!” – подумал Келексел.

Картина зла, воспроизводимая репродьюсером, слегка изменилась, и теперь в фокусе устройства находился окружной прокурор. Парет поднялся со своего места, прохромал к барьеру и остановился там, где прежде стоял Бонделли. Парет аккуратно прислонил свою трость. Губы его были собраны в гримасу пренебрежительного превосходства, однако глаза пылали гневом.

– Мистер Фурлоу, – сказал он, намеренно опуская докторский титул. – Я правильно заключаю, что, по вашему мнению, подсудимый был неспособен отличать хорошее от плохого в ту ночь, когда он убил свою жену?

Фурлоу снял очки. Его серые глаза казались теперь поразительно беззащитными. Он протёр стекла, надел очки и сложил руки на коленях.

– Да, сэр.

– А те тесты, которым вы подвергли обвиняемого, были ли они в принципе такими же, как те, которые проводил доктор Вейли?

– По сути такими же – карточки. Сортировка шерсти и другие сменяющиеся тесты.

Парет сверился со своими заметками.

– Вы слышали о заключении доктора Вейли, что этот обвиняемый был юридически и с медицинской точки зрения абсолютно нормален в момент совершения преступления?

– Я слышал об этом заключении, сэр.

– Вам известно, что доктор Вейли является официальным полицейским экспертом города Лос-Анджелеса в области психиатрии и что он проходил службу в армейском медицинском корпусе?

– Мне известна квалификация доктора Вейли. – Голос Фурлоу был напряжённым, но он отвечал, не теряя достоинства, и это вызвало неожиданный приступ симпатии у наблюдавшего за ним Келексела.

– Ты видишь, что они делают с ним! – с негодованием спросила Рут.

– Какое это имеет значение? – спросил Келексел. Но ещё не успев договорить, он понял, что судьба Фурлоу имеет огромное значение. И прежде всего потому, что Фурлоу, даже осознавая собственную обречённость, все же оставался верным своим принципам. Теперь не могло быть сомнения в том что Мёрфи – сумасшедший. Таким его сделал Фраффин – для достижения своей цели.

“Я являюсь этой целью”, – подумал Келексел.

– Тогда, вы должны были слышать, – сказал Парет, – что свидетельство МЕДИЦИНСКИХ экспертов исключает какой-либо элемент ограниченного повреждения мозга в данном случае? Вы слышали о том, что у подсудимого не проявляются маниакальные тенденции, что он не страдает и никогда не страдал от состояния, которое можно официально определить, как сумасшествие.

– Да, сэр.

– Тогда, можете ли вы объяснить, почему вы не соглашаетесь с мнением этих квалифицированных МЕДИЦИНСКИХ специалистов?

Фурлоу крепко упёрся обеими ногами в пол, опустил руки на подлокотники стула и, подавшись вперёд, произнёс:

– Это очень просто, сэр. Компетенция в психиатрии и психологии обычно подтверждается фактическими результатами. В данном случае, я отстаиваю свою точку зрения, основываясь на том факте, что я ПРЕДСКАЗЫВАЛ это преступление.

Лицо Парета потемнело от гнева.

Келексел услышал всхлипывания Рут: “Энди, о Энди… О Энди…” Её голос вызвал неожиданную боль в груди Келексела, и он прошипел:

– Помолчи!

Парет снова сверился со своими записями и затем спросил:

– Вы психолог, а не психиатр, не так ли?

– Я клинический психолог.

– В чем заключается разница между психологом и психиатром?

– Психолог – специалист в области поведения человека, не имеющий медицинской степени. Пси…

– И вы выражаете несогласие с мнением людей, ИМЕЮЩИХ медицинскую степень?

– Как я уже сказал…

– А, да, так называемое предсказание. Я читал это уведомление, мистер Фурлоу, и хотел бы спросить вас вот о чём: верно ли, что ваше сообщение было составлено таким языком, который переводится на нормальный человеческий язык достаточно разноречиво – иными словами, не было ли оно неопределённым?

– Его может считать неопределённым лишь тот, кто не знаком с термином “психический срыв”.

– Ааа, ну а что такое психический срыв?

– Чрезвычайно опасный разрыв с действительностью, который может привести к актам насилия, вроде того, который мы рассматриваем здесь.

– Но если предположить, что преступление не было бы совершено, если этот обвиняемый сумел бы, так сказать, излечиться от приписываемой ему болезни, можно ли тогда истолковать ваше сообщение, как предсказание ТАКОГО исхода?

– Только если будет подтверждён диагноз и дано объяснение, ПОЧЕМУ он излечился.

– Позвольте мне, в таком случае, спросить вас следующее: может ли насильственный акт объясняться другими причинами помимо психоза?

– Разумеется, но…

– Правда ли, что термин “психоз” не имеет строго определённого толкования?

– Есть некоторые расхождения в точках зрения.

– Расхождения, подобные тем, которые имеются у нас в свидетельских показаниях?

– Да.

– И любой насильственный акт может быть вызван причинами, не имеющими ничего общего с психозом?

– Разумеется, – Фурлоу тряхнул головой. – Но при наличии маниакального…

– Маниакального? – Парет немедленно ухватился за слово. – Что такое мания, мистер Фурлоу?

– Мания? Это явление внутренней неспособности реагировать на окружающую действительность.

– Действительность, – сказал Парет. И ещё раз: – Действительность. Скажите, мистер Фурлоу, верите ли вы в обвинения подсудимого против его жены?

– Не верю!

– Но, если бы обвинения подсудимого оказались правдой, изменилась бы ваша точка зрения, сэр, на его МАНИАКАЛЬНОЕ восприятие?

– Моё мнение основывается на…

– “Да” или “нет”, мистер Фурлоу! Отвечайте на вопрос!

– Я и отвечаю! – Фурлоу откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул. – Вы пытаетесь запятнать репутацию…

– Мистер Фурлоу! Мои вопросы направлены на выяснение, были ли, с учётом всех имеющихся улик, обвинения подсудимого обоснованны. Я согласен, что обвинения нельзя подтвердить или опровергнуть после смерти, но были ли обвинения оправданны?

– Чем можно оправдать убийство, сэр?

Лицо Парета потемнело. Глухим, безжизненным голосом он произнёс:

– Мы тут с вами давно уже препираемся, мистер Фурлоу. Теперь расскажите, пожалуйста, суду, были ли у вас какие-то другие отношения с членами семьи подсудимого, кроме… психологического обследования.

Фурлоу вцепился в подлокотники стула так, что пальцы его побелели.

– Что вы имеете в виду? – спросил он.

– Не были ли вы одно время помолвлены с дочерью обвиняемого?

Фурлоу молча кивнул.

– Говорите, – потребовал Парет. – Были?

– Да.

За столиком защиты поднялся Бонделли, коротко взглянул на Парета, перевёл взгляд на судью.

– Ваша честь, я возражаю. Подобные вопросы я считаю неуместными.

Парет медленно повернулся. Он тяжело опёрся на трость и произнёс:

– Ваша честь, присяжные имеют право знать все возможные причины, оказывающие влияние на этого ЭКСПЕРТА, выступающего свидетелем по делу.

– Объясните подробнее ваши намерения, – попросил судья Гримм. Он посмотрел поверх головы Парета на присяжных.

– Дочь подсудимого не может выступить в качестве свидетеля. Она исчезла при таинственных обстоятельствах, сопутствовавших гибели её мужа. Этот ЭКСПЕРТ находился в непосредственной близости от места событий, когда её муж…

– Ваша честь, я возражаю! – ударив кулаком по столу воскликнул Бонделли.

Судья Гримм поджал губы. Он посмотрел на Фурлоу, затем на Парета.

– То, что я скажу сейчас, не является одобрением или неодобрением свидетельских показаний доктора Фурлоу. Однако, я исхожу из того, что не подвергаю сомнению его квалификацию, поскольку он является психологом, работающим в суде. Раз так, его мнение может расходиться с мнением других квалифицированных свидетелей. Это привилегия свидетеля-эксперта. Дело присяжных – решать, заключение каких экспертов они сочтут наиболее обоснованным. Присяжные, принимая какое-либо решение, не могут подвергать сомнению квалификацию свидетелей. Возражение принято.