Фрэнк Герберт - Глаза Гейзенберга

• Название: Глаза Гейзенберга
• Автор: Фрэнк Герберт
• Жанр: Научная Фантастика

В далеком будущем (не менее пятидесяти тысяч лет от текущего момента) человеческое общество разделилось на несколько каст – несколько миллионов оптименов (боги нового мира, они достигли практического бессмертия, за которое, правда, должны платить необходимостью постоянной ферментной подстройки своего организма и почти полным отсутствием эмоций), генетические конструкторы и другие слуги оптименов (этим честным слугам хозяева платят самой дорогой монетой – продлением жизни до нескольких сотен лет) и все остальные – миллиарды «стерри» (стерильных рабов).

Процессы оплодотворения и развития потомства в новом мире вынесены из человеческого тела и осуществляются исключительно in vitro, причем если «стерри» клепаются отлаженными миллионными сериями (подобно моделям современных автомобилей), то оптимены – штучная работа, для создания которых генетические конструкторы особым образом обрабатывают каждый зародыш. Шанс создать нового оптимена невелик – доли процента, все остальные зародыши развиваются в специалистов-слуг оптименов (новых генетических конструкторов и другой квалифицированный персонал).

В начале романа одному из генетических конструкторов (входящему в состав оппозиции) удается создать совершенный, бессмертный и не нуждающийся в ферментной коррекции, зародыш и, в нарушение всех инструкции, доктор не только не уничтожил эмбрион, но и подменил его и пересадил в матку матери-донора (само по себе естественное вынашивание детей в новом мире считается отвратительным, давно изжитым древним обычаем).

---

– Этот удобренный овум не имеет пока нервов, – сказал он, – Физический возраст его не более трех часов, рост его задерживается контролируемым распылением нитратов. Боль? Это понятие неприложимо к нему.

Д-р Свенгаард знал, что технические термины мало что говорят им, и произносятся лишь с целью подчеркнуть разницу между простыми родителями и подклеточным инженером.

– Догадываюсь, что с моей стороны это было довольно глупо, – сказала Лизбет, – Это… оно такое простое, еще даже не похожее по-настоящему на человека? – И она подала сигнал рукой Гарви:

– Ну какой же он простак! На нем все написано, как на ребенке.

Дождь отбивал тарантеллу на фоне небесного света. Д-р Свенгаард подождал, пока она закончится, а затем сказал:

– Конечно. А теперь давайте не будем делать ошибок, – А сам подумал, что наступил такой отличный момент, чтобы преподать этим дуракам премудрости для прочищения мозгов, – Вашему эмбриону меньше, чем три часа, но он уже содержит все основные ферменты, которые ему будут нужны, когда он полностью разовьется. Чрезвычайно сложный организм.

Гарви уставился на него с видом напускного ужаса перед величием, которому доступно понимание таких тайн, как формирование и регулирование жизни.

Лизбет взглянула на чан.

Два дня назад взятые у Гарви и у нее половые клетки были соединены в нем, переведены в плазменное состояние, прошли через ограниченное непрямое деление. В результате этого процесса – возник жизнеспособный эмбрион – не слишком распространенная вещь в их мире, где лишь избранное меньшинство было освобождено от контрацептивного газа, и ему было позволено иметь потомство, и даже среди них были редки случаи получения жизнеспособных эмбрионов. Не предполагалось, что она должна была понимать все тонкости этого процесса, а то, что она действительно понимала процесс, должно было скрываться во всех случаях. ОНИ – генетические оптимены Централа – сурово пресекали малейшую угрозу своему превосходству. И ОНИ считали, что знания в чужих руках, это самая большая угроза.

– Какой… большой… он сейчас? – спросила она.

– Десятая доля миллиметра в диаметре или меньше, – сказал д-р Свенгаард. Лицо его расслабилось в улыбку:

– Это морула, и в самом начале развития. Она еще даже не дошла бы до матки. Это та стадия, когда она самая восприимчивая для нас. Мы должны делать работу сейчас до образования трофобласта.

Дюраны в ужасе кивнули.

Д-р Свенгаард купался в их уважении. Он ощущал, как мозги их спотыкаются на плохо запоминаемых определениях из ограниченного школьного запаса, к которому они были допущены. В личных делах их было записано, что она библиотекарь детского сада, а он инструктор молодежи – для каждой из этих профессий не требовалось большого образования.

Гарви коснулся чана и отдернул руку назад. Хрустальная поверхность была на ощупь теплой, наполненной слабыми вибрациями. А также было постоянное трамп-трамп-трамп насоса. Он чувствовал преднамеренность этого раздражающего звука, читая реакцию, которой был обучен в подпольной школе, выраженную в слабых знаках, выдающих тайное в поведении Свенгаарда. Он обвел взглядом лабораторию – стеклянные трубки, квадратные серые шкафчики, блестящие углы и изгибы пластмассовых вездесущих индикаторов, как немигающие глаза. В комнате царил запах дезинфецирующих средств и экзотических химикалиев. Все в этой лаборатории несло в себе двойной смысл – функциональный и, одновременно, рассчитанный на внушение благоговейного страха не посвященным.

Лизбет сосредоточила внимание на одной бытовой черте этого места, которую она определила наверняка правильно – кафельную раковину с блестящими фасетами. Раковина была втиснута между двумя таинственными конструкциями из скрученного стекла и тускло-серой пластмассы.

Раковина беспокоила Лизбет. Она представляла собой место, куда выкидывали ненужное. Вы бросаете мусор в раковину для перемолки прежде, чем смыть в систему утилизации отходов. Любая малая частица могла попасть в раковину и затеряться.

Навсегда.

Любая.

– Меня не следует отговаривать от наблюдения, – сказала она.

«Черт возьми!» – подумал д-р Свенгаард. В ее голосе была хитрость. Та маленькая хитрость, которая выдает колебание. Оно никак не подходило к ее смелой внешности. Чрезмерная подчеркнутость готовности к материнству в ее фигуре… во всем остальном, касающемся ее, труд хирурга был вполне успешен.

– Наше дело заботиться как о вас, так и о вашем ребенке, – сказал д-р Свенгаард, – Правила… – Закон дает нам право, – сказал Гарви. И он дал сигнал Лизбет:

– Все идет более или менее так, как мы ожидали.

«Доверять такому болвану знать законы», – думал д-р Свенгаард. Он вздохнул. Статические данные говорили, что из ста тысяч родителей одна пара будет настаивать, несмотря на тонкое и не так уж тонкое давление. Однако, статистика и достоверный факт – два совершенно разных дела. Свенгаард отметил, как посмотрел на него Гарви. Формация этого мужчины сильно склонялась в сторону мужского протекционизма – очевидно, слишком сильно. Он не мог терпеть, когда у него на глазах перечат его жене. Несомненно, он отличный добытчик, идеальный муж, никогда не участвовал в оргиях стирильеных – явный лидер. Болван.

– Закон, – сказал д-р Свенгаард, и голос его выразил упрек, – также требует, чтобы я указал родителям на опасности психологической травмы. Я не собирался и не пытаюсь помешать вам наблюдать.

– Мы собираемся наблюдать, – сказала Лизбет.

Тогда Гарви почувствовал вспыхнувшее в нем восхищение ею. Она так прекрасно играла свою роль, даже вплоть до хитрости в ее голосе.

– Иначе я просто не смогу вынести ожидания, – сказала Лизбет, – Не знаю… Д-р Свенгаард размышлял, стоит ли ему употребить нажим в этом деле – вероятно, можно сыграть на очевидном их чувстве страха, может быть, показать свою Власть. Один лишь взгляд на квадратные плечи Гарви и умоляющие глаза Лизбет разубедил его в этом. Они собираются следить.

– Очень хорошо, – вздохнул доктор Свенгаард.

– Мы сможем наблюдать отсюда? – спросил Гарви. Д-р Свенгаард был шокирован, – Конечно, нет! – Какие примитивные эти болваны. Но он удержался в мысли, что такое невежество проистекает из тщательно поддерживаемой тайны, которая окружает генную инженерию. Он сказал более спокойным тоном:

– У вас есть личная комната с телевидением, по замкнутому закрытому кольцу связанная с лабораторией. Моя сестра проводит вас.

Тогда свою компетентность доказала сестра Вашингтон, появившаяся в дверях. Конечно, она подслушивала. Хорошая сестра никогда не пускала такие дела на самотек.

– Это все, что мы можем посмотреть здесь? – спросила Лизбет.

Д-р Свенгаард услышал умоляющие нотки, заметил, как она избегает прямо смотреть на чан. Когда она произнесла это, все его потаенное презрение вылилось в его голосе:

– А что здесь еще смотреть, миссис Дюран? Надеюсь, вы не ожидали увидеть морулу?

Гарви потащил жену за руку и сказал:

– Спасибо вам, доктор.

Глаза Лизбет еще раз окинули комнату, избегая смотреть на чан, – Да, спасибо вам за это, что вы показали нам… эту комнату. Это помогает увидеть… готовит вас к… на случай чрезвычайной ситуации? – Глаза ее сосредоточились на раковине.

– Пожалуйста, все будет в порядке, я уверен, – сказал д-р Свенгаард, – сестра Вашингтон предоставит вам список всевозможных имен для вашего сына, если вы еще не сделали этого, – Он кивнул сестре:

– Проводите, пожалуйста, Дюранов в комнату для отдыха номер 5.

Сестра Вашингтон сказала:

– Следуйте, пожалуйста, за мной, – Она повернулась с видом чрезмерного терпения, которое, как полагал Свенгаард, все сестры получают вместе с дипломом. Дюраны послушно пошли вслед за ней.

Свенгаард повернулся спиной к чану.

Ну вот и все дела – Поттер, специалист из Централа, в течение часа… и он не очень-то будет счастлив иметь дело с Дюранами. У людей так мало понимания того, что приходится терпеть медикам. Психоаналитическая подготовка родителей отнимает столько времени, которое можно было бы посвятить более важным делам… и, конечно, усложняет проблему безопасности. Свенгаард подумал о пяти директивах «Уничтожить после чтения», которые он получил от Макса Олгуда, босса Т-безопасности Централа, за последний месяц. Это вызывало тревожное чувство, как будто какая-то новая опасность заставила Т-Безопасность суетиться.

Но Централ настаивал на организации общественной работы с родителями. У оптименов, должно быть, были на это серьезные основания, решил Свенгаард. Большинство того, что ОНИ делали, оставляло удивительное ощущение. Свенгаард знал, что иногда он впадает в чувство сиротства, существа без прошлого. Все, что заставляло его выбраться из этого эмоционального болота, было созерцание момента: «ОНИ власть, которая любит нас и которая заботится о нас». ОНИ твердо держали мир в своих тисках, будущее спланировано – место для каждого человека, и каждый человек на своем месте. Некоторые элементы старой мечты – космическое путешествие, новые философские концепции, морские фермы – все это временно положено на полку, отставлено в сторону для решения более важных дел. Хотя придет такой день, как только ОНИ решат все неизвестные, что кроются за субмолекулярной инженерией.