Александр Маслов - Голубая Саламандра

• Название: Голубая Саламандра
• Автор: Александр Маслов
• Жанр: Научная Фантастика

Это не надо читать. Роман написан очень давно и на нем лежит печать наивной фантастики счастливых советских времен. К тому же в "Г. С." большие проблемы со стилистикой, композицией и т.д. – проба пера, что называется. Я выкладываю "Г.С." для того чтобы сохранить его и одновременно начать раздел, где со временем будут появляться другие романы, написанные в стиле НФ и фантастики на космические темы. И в противоречие к сказанному выше: представленный здесь роман, я считаю лучшим из написанных мной. Вопреки всем его немалым недостаткам, мне он чрезвычайно дорог. Это восприятие на уровне чувств, как бы затаившаяся где-то глубоко память о первой любви. Может, через года два-три я переделаю его и обязательно издам в каком-нибудь уважаемом издательстве.

---

"Почему же Роберт выбрал меня?" - спросил Грачев и вспомнил последние его слова: " Возможно, отдел там представлять будешь не только ты. Все-таки очень странная история".

Воображение рисовало всевозможные связи центра Мюррея со знакомым ему давно и узнанным недавно. Порой этот рисунок представлялся настолько фантастичным, что нормальный, критический разум попросту не мог его принять.

До аэропорта он добрался к полудню. Ему было забронировано место на "Восточном экспрессе 4", который, с остановкой в Дели, в два субкосмических броска должен был доставить в Сидней. Там он рассчитывал, проведя двое суток, дожидаться спец рейса экраноплана прямо к острову.

Новое здание воздушного вокзала с шумными огромными залами, навесными площадками обзора, кафе, полутемными мерцающими барами, игровыми кабинами, прочими неисчислимыми чудесами за последние годы могло опротиветь именно своей новизной. Здесь каждый раз что-то беспричинно менялось, переворачивалось вверх дном, деформировалось в неожиданную сторону. В праздничном блеске указателей, лавине объявлений уяснить можно было только одно - мир становится сумасшедшим. Но сегодня Андрей просто не замечал этого. Он хотел свернуть к трубе перехода с вертикальными транспортерами, как за спиной, кто-то истерически вскрикнул: - Боже, держите!

Тележка, с перевязанным маркерными лентами багажом съехала со стола приемника, набирая ход, покаталась по желобу, обрывавшимся над межъярусным пространством. Грачев в несколько прыжков одолел отделявшее его расстояние, и, уцепившись за заграждение, остановил механизм, подоспевшие техники службы порта помогли устранить опасность падения. Нечто веселое, судя по выражению лиц, взмахам рук выкрикивала ему группа малайцев. А джентльмен в старомодных очках и белой, прилипшей к грузному телу рубашке, еще бледный от испуга, бормотал отрывистые, путаные фразы благодарности. Конечно, ситуация казалась пустяковой для того, чтобы выглядеть героем, стать центром внимания возбужденной толпы; Андрей поторопился скрыться в ближайшей ветви перехода.

На обзорной террасе было жарко. Воздух вибрировал горячей рябью над многомильной гладью аэропорта. Справа, расплавленным металлом слепили чаши рефлекторов, дрожали и будто текли мачты антенн, замысловатее фермы службы погоды. Дыхание близкого океана не проникало сюда, и цепь низких гор казались грязной и серой, как груды изжегших себя углей.

Тяжело, надрывное небо уходили огромные, похожие на туши китов, "Боинги". Чаще с круглых площадок, соединенных сетью туннелей, стремительными свечами взмывали "Илы". Голубая стрела "Восточного экспресса" виднелась у ряда ангаров, десятки машин и механизмов заботливо окружали ее, ревизируя сложные узлы и системы.

- Вы летите до Дели на "Восточном"?

Грачев оглянулся. Сквозь зеленоватые стекла очков на него смотрел владелец злополучное кипы багажа.

- На "Восточном" до Сиднея.

- Значит мы попутчики, я рад. Альберт Вальский, - представился тот, протягивая багровую ладонь.

- Грачев… Андрей.

- Послушайте, вы не представляете, как я вам признателен! Мое оборудование неизбежно бы погибло, если бы не ваше вмешательство! Ведь вы и сами рисковали!

- Глупости. Всего то остановил тележку. - Грачев повернулся, разглядывая неожиданного собеседника. - Там были приборы? Что ж так неаккуратно?

- Там уникальное оборудование! Клянусь, ему нет подобия! А тележка поехала сама. Да, да! На ровном месте вдруг начала двигаться. А когда я попытался… Словом, поздно было.

- Возможно, ее толкнули. Случайно или намеренно.

- Нет, ее не толкнули. - Вальский сказал это так твердо, что Грачев сразу отказался от всяких домыслов. - Прощу, пойдемте, посидим в кафе наверху. До отлета полно времени, а я хочу рассказать вам кое-что любопытное.

В кафе оказалось тихо и прохладно, словно центрально-американская жара и гул гигантского вокзала стали давним эпизодом. 0ни заняли столик возле овала окна, и было видно, как в бездонные трюмы дирижабля - радужного монстра - стекаются потоки грузов, машин, людей.

- Жалею, что в Дели переносит не это неторопливое древнее чудо, - с ностальгической ноткой заметил Вальский. - Время для меня превеликая роскошь.

- Для увлеченных людей время всегда в дефиците, - безразлично согласился Андрей. Он небрежно вырисовывал нити такелажа под дутым остовом воздушного корабля, воспользовавшись салфеткой и трехцветным карандашом, ожидая, когда его новый знакомый поведает обещанное "любопытное".

- Скажите, вы художник?

- Нет, - Грачев отложил рисунок и глотнул из запотевшего бокала. - Лишь в каком-то роде… А вы, я понял, ученый?

- Я не занимаюсь наукой. Я - уфолог. Знаете, почему я так противопоставляю? Уфологии чужда точность, исчислимые величины, даже какие-нибудь раз и навсегда застывшие понятия. Она нечто среднее между отрешенной от дел земных философией и подлинным искусством. Если бы вы спросили художник ли я, то я ответил бы созвучно вам: "В каком-то роде".

- Я думал, уфология не занимается ничем кроме сомнительной статистики.

- Стоп! - Вальский предостерегающе поднял палец. - Мы не занимаемся статистикой, хотя обращаемся к ней. Возможно, вы не поймете меня, и будете думать как заблуждающееся большинство, но вот что я скажу… Уфология уже сейчас делает серьезные, весьма серьезные выводы и создает стройные всеобъясняющие теории. Уфология - это мировоззрение. Новое воззрение на мир, на человечество, на его культуру и на его возможный потенциал в этом мире.

- То есть нечто похоже на алхимию средневековая?

- Алхимия древнее египетских пирамид. Если же брать ее средневековый излом, то можно утверждать: она самая явилась истоком нашего прогресса. Но не будем блуждать в веках. Скажите, Вы знакомы с посланием Внеземного разума?

Грачев в служебном порядке был посвящен в сообщения, полученные Советом Европы и некоторыми правительствами года три назад. Смысл, или лучше сказать состав тех посланий казался противоречивым и хаотичным, будто некий параноик, овладевший кодовым передатчиком, поспешил самовыразиться. По существу они не несли никакой логики и вряд ли имели конкретную цель; набор слов, предложений, взаимоисключающих советов. Даже всесторонний анализ, предпринятый МСОСБ, не прояснял ничего. Источник остался необнаруженным. И те, кто утверждал, что Земля вновь имеет дело с Высшим разумом, пожалуй, выглядели не предпочтительнее говоривших: " здесь всего то остроумная шутка".

Сам Грачев допускал, что информация на уровне правительств не обязательно есть розыгрыш, не исключая связи этих событий с двумя таинственными предсказаниями катастроф, парадом НЛО над Бирмой, даже марсианским Сфинксом и многим другим. "Всякое возможно,- нужно уметь быть над этим всяким" - часто вспоминал он излюбленный псевдоафоризм, Филипса и думал, что немаловажное наследие ушедшего века - скептика, владеет умами, порой вопреки фактам. На его взгляд было разумнее оставаться над версиями, а значит предполагать многие возможности и холодно взвешивать их.

Разговор с господином Вальским мог оказаться полезным и Андрей, продолжая разыгрывать удобную роль недоверчивого спорщика, ответил:

- Да, мне известны эти шедевры, квинтэссенция звездной мысли.

- Надеюсь не только из прессы? - осведомился уфолог, стараясь не замечать наигранную иронию Грачева.

- Мне удалось ознакомиться с текстами и комментариями к ним. Но к чему вы об этом?

- Вы хотели сказать, "глупыми текстами"? Они действительно выглядят так. В них нет никакого шифра, как пытаются представить некоторые, любящие видеть сложность во всем, мозги. А я понял их смысл сразу. Глупо то, что человечество, располагая неопровержимыми доказательствами близости контакта, все еще чванливо решает вопрос, оброненный глупцом: " Одиноки ли мы во Вселенной?". Я говорю вам о контакте глобальном, не тех случайных, для нас необъяснимых явлениях небес, о которых привык слышать каждый. Говорю о контакте, как о широком соприкосновении двух или нескольких цивилизаций, может быть их столкновении.

- Оказывается, уфология смелая наука. Не слишком ли скоропалительны такие выводы? - Грачев слегка отстранился от клубов табачного дыма выбрасываемого с шумом разгоряченным собеседником. - Почему вы убеждены в близости контакта? Он мог состояться тысячи лет назад или еще через тысячи лет, после того как мы сидим здесь.

- Я уверен! - Вальский недолго смотрел на него поверх очков. - Хорошо, объясню почему. - Он придвинулся к столу и одним глотком допил остаток виски. - Мы стоим на пороге взрыва: науки, техники, технологий. Цепной реакции прогресса, подобной той, что была в XX веке. Подобной, но гораздо более мощной. Этот взрыв уже очень скоро вынесет человечество в далекий космос. Нам станут доступны другие миры! Вы представляете, что это значит?! Теперешние робкие шаги к Марсу, попытки достигнуть спутников Юпитера, которыми вы, русские и американцы так гордитесь, будут выглядеть просто карикатурно. Вот-вот мы поймем, что же есть пространство на самом деле. Мы найдем Двери и подберем к ним ключ. И наш мир, представляете?: музыка и грохот, разум и безумие, машины, оружие, любовь, болезни хлынут в ненастолько далекий космос! Мы узнаем новые страсти, совершенно другие проблемы, может другую мораль! И те, следящие за нами тысячелетия, знают об этом лучше любого из нас. Они давно ждут, когда настанет Наше Время. Ждут с тревогой, как беременная тяжелых родов. До великих перемен, господин Грачев, остается десяток-другой дней! Вы удивлены?