Эдгар Берроуз - Тарзан Непобедимый

• Название: Тарзан Непобедимый
• Автор: Эдгар Берроуз
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-7985-0023-3

---

Тарзану ослабили путы на ногах, чтобы он мог идти; но несмотря на то, что руки оставались связанными за спиной, стражники явно побаивались его, поэтому они опутали шею и туловище человека-обезьяны веревками и повели его, как ведут льва. Повели вниз, в знакомую тьму подземелья Опара, освещая путь факелами; а когда наконец привели в темницу, где ему предстояло томиться в неволе, то не сразу набрались храбрости перерезать путы на руках. Прежде они снова связали ему щиколотки, чтобы успеть выскочить из камеры и закрыть дверь на засов до того, как он сумеет развязать ноги и броситься на них. Так велико было впечатление, произведенное на неуклюжих жрецов Опара отвагой Тарзана.

Тарзану уже довелось побывать в темнице Опара, и тогда ему удалось бежать, поэтому он немедленно принялся за дело, пытаясь найти способ выйти из создавшегося затруднительного положения, поскольку понимал, что Оу не станет откладывать момента, за который молилась – момента, когда она вонзит сверкающий жертвенный нож в его грудь. Быстро освободив ноги от пут, Тарзан осторожно пошел вдоль стен темницы, двигаясь наощупь, затем таким же образом обследовал пол. Ему стало ясно, что он находится в прямоугольном помещении размером около десяти футов в длину и восьми в ширину и что, стоя на цыпочках, можно дотянуться до потолка. Единственный выход – дверь, в которую его ввели. Окошко в двери, забранное железной решеткой, служило источником вентиляции в камере, но поскольку выходило в темный коридор, света не пропускало. Тарзан осмотрел болты и петли двери, но, как он и предполагал, они оказались слишком прочными. И только теперь Тарзан заметил жреца, охранявшего его снаружи, что заставило его отказаться от мыслей о тайном побеге.

В течение трех дней и ночей жрецы сменяли друг друга через определенные промежутки времени, но утром четвертого дня Тарзан обнаружил, что коридор пуст, и вновь принялся обдумывать план побега.

Получилось так, что когда Тарзана схватили, его охотничий нож оказался спрятанным под хвостом леопардовой шкуры, служившей ему набедренной повязкой, и тупые полуцивилизованные жрецы Опара в возбуждении проглядели его. Тарзан был вдвойне благодарен счастливому случаю, так как, по причинам сентиментальным, он дорожил охотничьим ножом своего давно умершего отца – ножом, с которого началось утверждение Тарзаном своего превосходства над зверями джунглей в тот давний день, когда скорее случайно, нежели намеренно, он вонзил его в сердце гориллы Болгани.

В более практическом же смысле нож действительно был подарком богов, поскольку служил не только орудием защиты, но и инструментом, с помощью которого Тарзан мог совершить побег.

Когда-то он сумел вырваться из темницы Опара, так что хорошо знал конструкцию массивных стен. Гранитные блоки разных размеров, высеченные вручную без малейшего зазора между ними, были выложены рядами без раствора, а стена, сквозь которую он тогда прошел, оказалась толщиной в пятнадцать футов. В тот раз фортуна улыбнулась ему – его поместили в камеру, в которой, о чем нынешние жители Опара не знали, имелся тайный ход, замаскированный одним-единственным рядом неплотно пригнанных плит, которые человек-обезьяна разобрал без особого труда.

Вот и теперь, очутившись в камере, он надеялся обнаружить нечто подобное, но его поиски не увенчались успехом. Ни один камень не сдвигался с места, придавленный колоссальной тяжестью стен храма. И Тарзану волей-неволей пришлось сосредоточить внимание на двери.

Он знал, что в Опаре было мало замков, так как нынешние деградировавшие жители города не отличались сообразительностью и не умели чинить старые или же изобретать новые. Виденные им замки были громоздкими махинами, открывавшимися громадными ключами, и сохранились, вероятно, со времен Атлантиды. В основном двери запирались тяжелыми засовами, и он предположил, что путь к свободе ему преграждает подобное примитивное приспособление.

Отыскав наощупь дверь, он изучил небольшое окошко, пропускавшее воздух. Оно располагалось почти на уровне его плеч и имело форму квадрата размерами приблизительно десять на десять дюймов. Отверстие было забрано четырьмя вертикальными железными прутьями квадратного сечения шириной в полдюйма, отстоявшими друг от друга на полтора дюйма – слишком близко, чтобы просунуть между ними руку. Однако это обстоятельство вовсе не обескуражило человека-обезьяну: должен же быть какой-то выход.

Стальными мускулистыми пальцами он взялся за середину одного из прутьев. Левой рукой схватился за другой и, надавив высоко поднятым коленом на дверь, стал медленно сгибать правый локоть. Мускулы на руке вздулись, перекатываясь, словно стальные шары, и прут постепенно согнулся вовнутрь. Человек-обезьяна улыбнулся и снова взялся за прут. Затем изо всей мочи рванул прут на себя и неимоверным усилием вырвал его из крепления. Тарзан попытался просунуть руку в образовавшееся отверстие, но и оно оказалось слишком мало. В следующий миг был вырван второй прут, и Тарзан, просунув в проем всю руку, зашарил в поисках засова, державшего его взаперти.

Кончиками пальцев Тарзан коснулся наконец верхнего края засова. Но как он ни старался, опустить руку ниже он не мог. Деревянный засов был около трех дюймов в толщину. Остальные параметры Тарзан определить не сумел, как не сумел определить, открывается ли он вверх или вбок. Тарзан испытывал танталовы муки. Свобода казалась такой близкой – протяни только руку – и оставалась недосягаемой. Было от чего сойти с ума.

Вынув руку из отверстия, он извлек из ножен охотничий нож и, снова просунув руку наружу, вонзил острие лезвия в деревянный засов. Сперва он попытался таким образом поднять засов, но нож только выскакивал из дерева. Затем он попробовал сдвинуть засов вбок, и это ему удалось. И хотя за один прием засов сдвигался лишь чуть-чуть, Тарзан был доволен, ибо знал, что терпеливость будет вознаграждена. Максимум на четверть дюйма, иногда лишь на одну шестнадцатую, но засов медленно отодвигался. Тарзан действовал методично и осторожно, не спеша и не поддаваясь нервному возбуждению, хотя и знал, что в любой момент с обходом может явиться свирепый стражник. Наконец его усилия были вознаграждены, и дверь повернулась на петлях.

Быстро шагнув наружу, Тарзан задвинул за собой засов и, не зная иного пути к спасению, пошел назад по коридору, по которому стражники привели его в тюремную камеру. Вдали как будто забрезжил тусклый свет, и Тарзан бесшумно устремился туда. Когда стало чуть светлее, он разглядел, что по бокам коридора, шириной в десять футов, через неравные промежутки расположены двери, причем закрытые на засовы.

В ста ярдах от своей темницы его путь пересек поперечный коридор, и здесь он приостановился на миг, чтобы осмотреться. Ноздри его затрепетали, глаза и уши напряглись. Ни в одном, ни в другом направлении он не увидел света, но уши уловили слабые звуки, говорящие о том, что в этом коридоре за дверьми существовала жизнь, а в ноздри ударило смешение запахов – сладкий аромат ладана, запах человеческих тел и терпкий запах хищных животных. Поскольку больше ничего особенного не обнаружилось, Тарзан двинулся дальше по коридору в сторону быстро усиливавшегося света впереди.

Он прошел совсем немного, как его чуткие уши уловили звук приближающихся шагов. Рисковать было нельзя, и он медленно попятился назад к поперечному коридору, рассчитывая укрыться там, пока не минует опасность. Однако люди оказались ближе, чем он полагал, и уже в следующий миг в коридоре из-за поворота показались шесть жрецов Опара. Они моментально увидели его и остановились, вглядываясь в сумрачный свет.

– Это человек-обезьяна, – сказал один из жрецов. – Он сбежал.

Жрецы двинулись на Тарзана, держа наготове дубины и грозные кинжалы.

Шли они медленно, что свидетельствовало о том уважении, которое они испытывали к его отваге, но все же шли. Тарзан попятился, ибо даже он, вооруженный одним лишь ножом, не рискнул померяться силами с шестеркой дикарей с их увесистыми дубинами. Отступая, он придумал, как ему действовать, и, когда достиг поперечного коридора, нырнул туда. Посчитав, что теперь они пойдут еще медленнее, так как опасаются засады с его стороны, он помчался по коридору. По пути он приглядывался к дверям, но не потому, что искал какую-то определенную дверь, а потому что знал, чем труднее обнаружить его, тем больше у него шансов уйти от погони. В конце концов он остановился перед дверью, запертой на огромный деревянный засов, поднял его, открыл дверь и шагнул внутрь как раз в тот момент, когда из-за поворота выскочил предводитель жрецов.

Стоило Тарзану оказаться в темном, мрачном помещении, как он понял, что совершил роковую ошибку. В ноздри ударил резкий запах льва Нумы. Тишину темницы потрясло яростное рычание. В темноте он увидел два зеленовато-желтых глаза, пылающих ненавистью, и в этот момент лев прыгнул.