Михаил Загоскин - Рославлев, или Русские в 1812 году

• Название: Рославлев, или Русские в 1812 году
• Автор: Михаил Загоскин
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1980

Действие романа Михаила Николаевича Загоскина (1789-1852) «Рославлев» происходит во времена Отечественной войны 1812 г. В основе его лежит трагическая история отношений русского офицера Владимира Рославлева и его невесты Полины.

---

В 1818 году, ровно через шесть лет после нашествия французов, в один прекрасный майский вечер, в густой липовой роще, под тению ветвистой черемухи, отдыхал после продолжительной прогулки с гостями: своими помещик села Утешина. За большим чайным столом сидела хозяйка, молодая, прекрасная женщина. В исполненных неизъяснимой любви голубых глазах ее, устремленных на двух прелестных малюток, которые играли на ковре, разостланном у ее ног, можно было ясно прочесть все счастие доброй матери и нежной супруги. Муж ее, молодой человек лет тридцати, разговаривал с стариком, который, опираясь на трость с прекурьезным сердоликовым набалдашником, смотрел также не спуская глаз на детей. Их слушал, по-видимому, с большим вниманием, пожилой человек в сером ополченном кафтане с золотыми погончиками; немного поодаль, развалясь на широкой дерновой скамье, курил из огромной пенковой трубки мужчина лет за сорок, высокой и дородной, в полевом кафтане и зеленом кожаном картузе. Подле самого стола, прислонясь спиною к дереву, стоял в форменном сюртуке кавалерийской штаб-офицер с веселым румяным лицом и видный собою; он перелистывал небольшую книжку и беспрестанно улыбался.

– Как хочешь, племянник, – сказал старик, приставив к дереву свою трость и вынимая из кармана резную табакерку из слоновой кости, – я не согласен с тобою: мне кажется, не сын походит на тебя, а дочь; а сын весь в матушку. Не правда ли, Оленька?

– Нет, дядюшка, – отвечала молодая женщина, – они оба походят на Волдемара.

– Так, так, сударыня! – продолжал старик, улыбаясь. – Как бишь у вас эта песня-то поется: Во всем я вижу образ твой?.. Да что это за новая игрушка у твоего Николеньки? Ба! ружье с штыком!

– Это подарок нашего доброго городничего.

– Зарядьева? Ну что, Ильменев, ты вчера был в городе – здоров ли он?

– Слава богу, батюшка Николай Степанович! – отвечал господин в ополченном кафтане, – здоров, да только в больших горях. Ему прислали из губернии, вдобавок к его инвалидной команде, таких уродов, что он не знает, что с ними и делать. Уж ставил, ставил их по ранжиру – никак не уладит! У этого левое плечо выше правого, у того одна нога короче другой, кривобокие да горбатые – ну срам взглянуть! Вчера, сердечный! пробился с ними все утро, да так и бросил.

– Полно читать, Зарецкой, – сказал хозяин, обращаясь к кавалеристу, который продолжал перелистывать книгу, – в первый день после шестилетней разлуки нам, кажется, есть о чем поговорить.

– Сейчас, mon cher, сейчас! Ты не можешь себе представить, какие забавные вещи я нашел в этой книжке.

– Да что это такое?

– «Guide des voyageurs», тысяча восемьсот семнадцатого года.

– А! книга для путешественников. Я вынул ее сегодня из шкала, чтобы посмотреть, сколько считается жителей в Лондоне. Да что ж ты нашел забавного в этой статистике?

– Кто ж виноват, если ты не читал в ней ни особенных замечаний, ни наставлений, например, как обращаться с русскими дамами… А! вот несколько слов о Москве… Ого!.. вот что! Ну, видно, мои друзья французы не отстанут никогда от старой привычки мешаться в чужие дела. Послушай: Enfin Moscou renait de sa cendre, grace aux Francais qui president a sa reconstruction[162].

– А по-нашему-то, сударь, что это значит, осмелюсь спросить? – сказал гость в полевом кафтане, приостановясь курить свою трубку. – Это значит, сударь, что по милости французов и под их надзором Москва начинает отстраиваться.

– Что, что, батюшка? по милости французов!.. Как так? и это тут написано? Ну, исполать этим французам!.. Ах они хвастунишки, черт их возьми! Да вот хоть мой дом на Пресне – что я, на их деньги, что ль, его выстроил?

– Может статься, – сказал хозяин, – сочинитель разумел под этим французских архитекторов?

– Французских? Да есть ли хоть один французский архитектор в Москве? Помилуйте, батюшка Владимир Сергеевич! мало ли у нас своих, доморощенных архитекторов? Что вы, сударь?

– Конечно, Буркин прав, – перервал старик, – да и на что нам иноземных архитекторов? Посмотрите на мой дом! Что, дурно, что ль, выстроен? А строил-то его не француз, не немец, а просто я, русской дворянин – Николай Степанович Ижорской. Покойница сестра, вот ее матушка – не тем будь помянута, – бредила французами. Ну что ж? И отдала строить свой московской дом какому-то приезжему мусью, а он как понаделал ей во всем доме каминов, так она в первую зиму чуть-чуть, бедняжка, совсем не замерзла.

– Действительно так, – примолвил Ильменев, – мало ли у нас своих архитекторов: и губернских, и уездных, и всяких других. Вот кабы, сударь, у нас развели также своих мусьюв да мадамов, а то ищешь, ищешь по всей Москве – цену ломят необъятную; а что будешь делать? Народ привозный, а ведь известное дело: и товар заморской дороже нашего.

– По милости французов… – повторял Буркин, вытряхая свою трубку. – Видишь, какие благодетели! Да врут они! Мы без них жгли Москву, так без них и выстроим.

– А что, Владимир? – спросил Зарецкой. – Москва в самом деле поправляется?

– Да, мой друг; но на каждом шагу заметны еще следы ужасного опустошения.

– Вспомнить не могу, – перервал Зарецкой, – в каком жалком виде была наша древняя столица, когда мы – помнишь, Рославлев, я – одетый французским офицером, а ты – московским мещанином – пробирались к Калужской заставе? помнишь ли, как ты, взглянув на окно одного дома?.. Виноват, мой друг! Я не должен бы был вспоминать тебе об этом… Но уж если я проболтался, так скажи мне, что сделалось с этой несчастной?.. Где она теперь?

– Где она? – повторил Рославлев, взглянув печально на белый мраморный памятник, почти закрытый ветвями развесистой черемухи. На глазах Оленьки навернулись слезы, а старик Ижорской, опустив задумчиво голову, принялся чертить по песку своей тростью.

– Где она? – продолжал Рославлев. – Ах, Александр! Участь ее была почти предсказана. Шесть лет тому назад, в этот же самый час, в ту минуту, когда она на самом этом месте сказала мне: «Мы будем счастливы, да, друг мой, совершенно счастливы!» – сумасшедшая Федора…

Охриплый дикой смех перервал слова Рославлева. Густые ветви черемухи разодвинулись, из-за мраморной урны выглянуло худое, отвратительное лицо Федоры, и громкой хохот ее раздался по всему лесу.

Примечания

1

в стиле золушки (фр.).

2

мой дорогой (фр.).

3

Избранник судьбы (фр.).

4

Комической актер тогдашней французской труппы в С. – Петербурге. – Прим. автора.

5

подмога (фр.).

6

Господи Исусе!.. (нем.)

7

Черт! Вот славный пушечный выстрел! (фр.)

8

путешественникам (фр.)

9

небольшом диване для двух собеседников (фр.)

10

потолке (от фр. plafond).

11

мой кузен! (фр.)

12

иди сюда, мой дружок!.. (фр.)

13

господин граф? (фр.)

14

Он очарователен! (фр.)

15

рассеянность! (от фр. distraction)

16

Любовь все украшает! (фр.).

17

Что за страна! (фр.)

18

Прелестное создание!.. (фр.)

19

Господин барон (фр.).

20

Извините, княгиня! (фр.).

21

четырехместной карете (фр.).

22

величие (ит.)

23

Фи, фи, кузен! (фр.)

24

блаженны верующие (фр.).

25

Здравствуйте, господа! (фр.)

26

Послушайте, господа! (фр.)

27

Какой ужас! (фр.)

28

Какая дерзость! (фр.)

29

Этому нет названия! (фр.)

30

в стиле Титуса (фр.).

31

примерного удовлетворения! (фр.)

32

Прощай, дорогой друг! (фр.)

33

Приспособление к спусковому механизму (нем.).

34

я погиб! (фр.)

35

Хорошо! пусть будет так! (фр.)

36

дорогое дитя! (фр.)

37

мой ангел! (фр.)

38

Боже! какая мерзость! (фр.)

39

Как это смешно! (фр.)

40

откуда это берется? (фр.)

41

Это сумасшедшая! (фр.)

42

Какое безумие! (фр.)

43

рекруты.

44

смешной (от фр. ridicule).

45

дорожными каретами (фр.).

46

пастелью (фр.).

47

«возлюбленная тень» (ит.).

48

Он, однако, красивый мужчина! (фр.)

49

И он хозяин своего состояния! (фр.)