Роберт Ши - Монах: последний зиндзя

• Название: Монах: последний зиндзя
• Автор: Роберт Ши
• Жанр: Исторические приключения

…Он сел на вершине холма спиной к лагерю, обратив свой взор на вершины гор вдали. Ученики подождут. Дзебу был одет в простое серое кимоно. Его пальцы неосознанным движением опустились в потайной карман кимоно, ставший таким родным за эти годы. Драгоценный камень сверкнул в лучах предутреннего солнца. Дзебу успокоился, отвел руку с камнем далеко от лица, сосредоточив на нем свой взгляд. Глаза шике осматривали выпуклости и изгибы Древа Жизни, выгравированного на кристаллической поверхности, пальцы медленно вращали камень. Сквозь толщину камня линии рисунка казались магическими и стройными. Дзебу слышал шум крыльев в небе над собой. Это был Белый Дракон Муратомо – животное, на котором он летал в своих видениях. Дзебу поднял глаза к небу, протянул руку вверх, чтобы коснуться дракона, который висел над ним. Дракон глядел на Дзебу большими карими глазами Юкио. Посмотрев с грустью на шике, животное взмыло вверх и исчезло в голубом небе. Дзебу ощутил ноющую боль потери. Перед его взглядом вновь появился Камень. Через некоторое время Дзебу убрал его в карман и, вздохнув, поднялся. Его дурное предчувствие об исходе экспедиции нашло свое подтверждение.

Шике стал спускаться с холма. Сегодня ему предстоит обучать подопечных тому, как можно убить человека с помощью тридцати четырёх предметов домашней утвари.

---

Моко, чьё сердце было полно отчаяния, протянул руки к Дзебу:

– Шике, ты не можешь быть таким беспощадным к женщине, которую любишь, и к своей стране!

Дзебу повернулся, запахнув серый балахон, и шагнул к ступеням, ведущим вниз, на монастырский двор.

– Я рад, что ты пришёл, когда смог, Моко, но, несмотря на это, я отказываю тебе, – сказал он резко. – Мы устраиваем здесь церемонию после захода солнца. Есть три ступени в нашем Ордене – монах, учитель и настоятель, и сегодня вечером монах будет подвергнут испытанию для вступления в круг учителей – это буду я.

– Ты удостоен почести своего Ордена, шике? Это замечательно!

– Мы считаем, что это не почесть, а добавочная ноша. Не монах хочет продвинуться на более высокий круг. Трудность существования, как учат зиндзя, достижение способности проникновения и поддержания себя в контакте с Сущностью намного больше во внутренних кругах. Я покажу своему брату монахов, без которых я всё ещё не могу жить. Я настоял, чтобы они предоставили тебе привилегию присутствовать вечером. Я должен предупредить тебя, что церемонии зиндзя бывают пугающими.

– Разве я не говорил, что должен следовать за тобой повсюду, шике?

Все послеобеденное время Моко прождал в доме для гостей Жемчужного монастыря, оплакивая свою неспособность расположить Дзебу к Танико и беспокоясь о вечерней церемонии. Он жил в монастырях зиндзя, ко никогда прежде не приглашался быть свидетелем какого-нибудь из их обрядов. Все слухи, которые он знал, восстали в его памяти: что богослужения зиндзя дьявольские, что они устраивают человеческие жертвоприношения, богохульствуют против императора, занимаются нечистоплотной половой игрой. Все это могло быть верно, предполагал он, но он надеялся, что ничего подобного не увидит.

Было начало лета, и ширмы шодзи в его помещении были открыты. Моко неоднократно видел зиндзя в серых балахонах с белой веревкой на шее, входящих в ворота и проходивших церемонно в монашеские обители. Очевидно, это были учителя или настоятели. Их лица были строги и ничего не выражали. Они пугали Моко. За годы его путешествий и изучения профессий плотника и кораблестроителя он научился уважать больше религию, чуждую зрелищ, но было что-то ужасно убедительное в зрелищах зиндзя.

Оттуда, где он сидел, Моко мог также видеть несколько женщин зиндзя, стирающих бельё в маленьком ручейке, что бежал мимо их здания. Дым поварского костра поднимался от соседнего навеса. Моко заинтересовался женщинами зиндзя, но все время боялся, что монахи обратятся к ним.

Тень монастырского холма ползла, пересекая двор, пока не достигла комнаты, где сидел Моко. Когда солнце скрылось, сердце его дрогнуло, будто он прощался со старым другом, которого мог никогда больше не увидеть. Монах в сером балахоне вошел к нему, испугав Моко, хотя он ухитрился сохранить достаточно достоинства, чтобы удержаться от крика. Монах зажёг керосиновую лампу и молча дал ему чёрный плащ из хлопка, который Моко надел поверх своего кимоно. У плаща был глубокий капюшон и чёрный шёлковый шнурок, который проходил вокруг пояса. Моко уселся на пол снова, хотя при его волнении ему было больно что-либо делать. Он предполагал, что, если бы он был действительно монахом, он мог бы медитировать. Но как ему медитировать? Он был растерян.

Сумерки углубились, став вечером. Полумесяц, желтый, как свиной клык, взошёл над монастырскими воротами, поразив Моко. Он хотел увидеть луну восходящей над Фудзиямой. Чудесное зрелище! Миг красоты заставляет человека забыть то, чего он боялся. Неудивительно, что самураи посвящают этому книги, картины и стихи.

Его страх вернулся, когда монах в капюшоне вошёл на веранду и кивнул ему. Процессия мудрецов и учителей, с затенёнными головами и лицами, тихо поднималась по узким каменным ступеням. Они шли без факелов. Месяц давал тусклый, но достаточный свет. Эскорт Моко повёл его к шеренге зиндзя в серых балахонах, которые освободили место для него. Они начали подниматься по ступенькам. Когда Моко вошел в храм, он был поражен его простотой. Это была голая комната с полированным полом из темного камня и стенами и потолком из грубо отёсанного дерева. Прямоугольный каменный блок служил алтарем. Пол спускался к алтарю рядами мелких ступеней, ширина которых была достаточной, чтобы уместить ряд сидящих монахов. Задняя сторона храма за алтарем открывалась в ночь. Там были великие тории и гора Фудзи, но они были слишком темны, чтобы их рассмотреть. В медленном, монотонном ритме монах тяжелой тростью ударял в полое бревно, подвешенное к центру крыши, рассылая резонирующий гул по храму.

Пустота места казалась крайне странной для Моко. Все буддистские храмы, которые он видел, были украшены золотом, толпами статуй, раскрашенных в ослепительные цвета. Храмы синто, пустые, как этот, были величественные в сравнении с ним. Только зал медитаций Ейзена был так же прост, но даже там имелась статуя Дарума, основателя дзена, чтобы совершенствоваться в созерцании. Жемчужный монастырь был почти полон, когда Моко вошёл. Белые балахоны сидели впереди, серые – сзади. Моко опустился рядом с задними и стал ждать. Гулкие звуки продолжались, и вместе с этим он слышал шарканье обутых в сандалии ног, так как остальные монахи входили в храм.

Резко наступила тишина. Настоятель Тайтаро и шике Дзебу вышли из-за алтаря. Шике был наг. Его тело, костлявое и мускулистое, было размечено оспинами шрамов и крест-накрест расчерчено рубцами. Нагота в храме? Это поразило Моко, напомнив ему слухи о непристойных занятиях зиндзя. Тайтаро был в своем белом балахоне настоятеля.

Отец и сын встали лицом к собравшимся, Тайтаро начал долгую проповедь, которую Моко нашёл невозможной для понимания. Старый настоятель призывал солнце, луну, звёзды, землю и различные формы природы в свидетели и благодарил, что они сотворили эту ночь. Проповедь частично пелась, частично говорилась в жутких, пронзительно высоких тонах, и это продолжалось долгое время. Голос Тайтаро в последние годы утратил звучность и был слабым и шелестящим. Наконец старый мудрец сказал:

– Монах Дзебу, наиболее глубоко мы сожалеем о том, что должны призвать тебя из твоей деятельной жизни в более высокий круг нашего Ордена.

Моко чувствовал, что оба они – Тайтаро и Дзебу – читали наизусть строки древнего ритуала. Аромат фимиама наполнял его ноздри, – запах, отличный от любого, который он когда-либо обонял, что-то среднее между кедром и чаем. Моко чувствовал себя спокойнее.

– Орден уже однажды просил тебя подвергнуться тяжёлому испытанию, которое могло кончиться твоей смертью, – сказал Тайтаро. – Это требуется от тебя опять.

– Я готов.

Тайтаро поднял руку:

– Пусть он будет связан и подвергнут испытанию!

Испытанию? Это заставило Моко привстать. Он наблюдал с растущим ужасом, как два монаха в сером подошли, положили Дзебу на алтарь и привязали его руки и ноги веревками к железным кольцам в камне. Тогда, стоя на алтаре, один из монахов прикрепил длинное, тяжёлое копье к верёвке, свисающей с кровли потолка, так, что оно было нацелено прямо в грудь Дзебу. Если бы копье упало, оно пронзило бы его сердце. «Это сумасшествие, – думал Моко. – Неужели шике вышел из тяжёлого испытания в Осю только для того, чтобы быть убитым своими собственными людьми?» Моко хотел кричать от этого безрассудства, но страх парализовал его язык.

– Ты можешь отказаться от этого испытания, – сказал Тайтаро. – Если ты согласишься продолжать испытание, будет так же, как когда ты был посвящен в Орден. Ты либо докажешь, что достоин, либо прекратишь существование.

«Скажи им, что ты не будешь продолжать, шике Дзебу, – молча понуждал Моко. – Почему нужен риск смерти ради чего-то, что не является даже честью? Почему нужно отказываться от своей жизни ради этих сумасшедших?» Но затем он вспомнил, что шике Дзебу, которым он восхищался более, чем всеми другими людьми, сам один из сумасшедших.

– Я буду продолжать, – сказал Дзебу твёрдым голосом.

– В определенное время в жизни каждого человека наиважнейшее из всех решение должно быть принято, – сказал Тайтаро. – Таким решением будет определение полного направления будущего человека и возможность воздействия на бесчисленные другие жизни также. Мы называем эти решения жизненными задачами. Монах Дзебу, мы знаем, что ты стоишь сейчас перед лицом жизненной задачи, разрешив которую ты можешь определить свою собственную судьбу, также как и судьбы других. Чтобы быть допущенным в круг учителей, ты должен ответить на два вопроса. Первый: какая жизненная задача стоит перед тобой сейчас? Второй: что ты будешь делать, чтобы разрешить ее? Твои ответы должны показать этим собравшимся учителям и настоятелям Ордена, что ты достиг уровня посвящения, для того чтобы быть учителем. Тебе дана вся эта ночь. Ты должен ответить на вопросы до восхода солнца.