Роберт Ши - Монах: время драконов

• Название: Монах: время драконов
• Автор: Роберт Ши
• Жанр: Исторические приключения

Давным-давно отец Дзебу, доблестный монгольский военачальник, известный под именем Дзамуга Коварный, бежал в Страну Восходящего Солнца от монгольского завоевателя Чингисхана, приговорившего к смерти Дзамугу и его последователей. Он женился на женщине из Страны Восходящего Солнца, стал отцом Дзебу, а затем был выслежен и умерщвлён одним из полководцев Чингисхана, Аргуном Багадуром. Дзебу был спасен Орденом грозных воинов-монахов. Тайтаро, местный настоятель Ордена, женился на матери Дзебу и усыновил его. С детства воспитанный как воин-зиндзя, Дзебу вырос высоким рыжеволосым мужчиной с серыми глазами, с чертами, свойственными многим монгольским семьям, к его сожалению, отличавшими его от других жителей Страны Восходящего Солнца.

---

– Но как мы узнаем, подходящее ли сейчас время объявлять войну Священным Островам? – спросил Дзебу.

Юкио махнул рукой.

– Есть еще много подобных вопросов, на которые нам предстоит ответить. Мы проведем за разговорами долгие ночи. Нам необходимо будет получить разрешение Великого Хана для того, чтобы покинуть его. Но путь наш ясен. Муратомо-но Юкио и его самураи возвращаются на Священные Острова, С этого момента Такаши обречены.

Дзебу, Моко и Танико ошеломленно смотрели на Юкио, его заявление произвело эффект разорвавшейся среди них монгольской бомбы. Печаль и страх охватили Танико. Неужели мы вновь потеряем друг друга, если он снова уйдет воевать? Она испытывала страх не только за себя и Дзебу, но и за Священные Острова. При мысли о кровопролитии и разрушениях, которые принесет возвращение Юкио, ей хотелось плакать. Через несколько месяцев у многих женщин будут более веские основания плакать, чем были у нее сейчас.

Глава 28

День клонился к вечеру. Далекие руины Иенкиня и новые парки и дворцы Хан-Балига были затянуты золотистой дымкой. С высоты Западных Холмов Дзебу и Танико могли видеть всю долину, на которой три династии строили свои столицы.

– Хан-Балиг выглядит странно, он слишком запутанный и безвкусный, – сказал Дзебу. – Им неведомо наше чувство прекрасного.

Танико, вздернув брови, улыбнулась.

– Им? Ты имеешь в виду монголов? Значит, себя ты не считаешь одним из них?

Дзебу покачал головой:

– По воспитанию я – житель Священных Островов.

– Сейчас, когда я лучше узнала монголов, – сказала Танико, – я понимаю, что ты, как и я, дитя богини солнца. – Она вложила свою маленькую ладонь в его, они прислонились к низкой стене одной из террас полуразрушенного храма.

Мысли Дзебу омрачились при упоминании о том, что она лучше узнала монголов. Задолго до их соединения его мучили мысли, что значит для нее Кублай-хан. Она только изредка вскользь замечала об этом, никогда ничего не рассказывая. Она добровольно оставила Кублай-хана, чтобы быть с ним, он был уверен в этом. Почему же этого было ему недостаточно?

Держась за руки, они прошли от стены во внутренние помещения храма, заполненные фиолетовыми тенями. Это был храм Лежащего Будды – души Будды, спящей на небесах, прежде чем начать жизнь на земле. Монголы разрушили его пятьдесят лет назад, когда впервые пронеслись по долине Иенкиня под командованием Чингисхана. Кублай-хан намеревался восстановить его вместе с другими разрушенными храмами в этой местности. В данный момент здесь никого не было.

Центральное помещение храма было совершенно пустым. Бронзовое изваяние Будды, которое когда-то лежало здесь, было разбито и переплавлено. Покрытые пылью росписи, на которых был изображен Просветленный в различные периоды жизни, остались нетронутыми. Разрушение храма было результатом войны, а не осквернения. Монголы с уважением относились к Будде, впрочем, как и ко всем другим религиям.

Дзебу расстелил захваченное с собой одеяло на мраморном пьедестале, на котором когда-то лежала статуя. Он взял Танико за руку и потянул к себе. «Как ты прекрасна, – подумал он. – Как прекрасна моя жизнь тем, что привела тебя ко мне».

– Уж не думаешь ли ты лечь здесь со мной, Дзебу-сан? Это священное место.

– Именно поэтому я и выбрал его. Соединение тел является вершиной святости. Я вижу, что еще не до конца объяснил тебе учение нашего Ордена. – Он опустил руки, чтобы развязать оби на ее талии.

Она просунула руки под его одежду и стала гладить его грудь.

– Потом объяснишь.

Вернувшись через несколько дней с Западных Холмов, они узнали, что появился Тайтаро. Он ждал их в юрте Дзебу.

– Из всего приятного, виденного мной в жизни, не могу припомнить ничего, что доставило бы мне такую же радость, как видеть вас вместе.

Танико опустила глаза на замысловатый узор ковра на полу юрты. Дзебу сказал:

– В один из дней мы попросим тебя благословить наш брак.

– Но не сегодня, – сказала Танико. – К сожалению, мой бывший муж еще жив.

– Обещаю, что займусь этим, когда мы вернемся в Страну Восходящего Солнца, – сказал Дзебу.

– Зиндзя не должен быть мстительным, – предостерег его Тайтаро.

– Я знаю, ты собирался сказать мне, чтобы я проводил больше времени с Камнем.

– С каким Камнем? – спросила Танико.

– Это одна из тысячи важных вещей, о которых я не успел еще рассказать тебе, – сказал Дзебу. – Ты слышал о плане Юкио, сенсей?

– Да, и пришел, чтобы проводить тебя в юрту Юкио. Он сказал, что ему нужно обсудить с нами нечто важное. Ты помнишь, мне было даровано видение почетного возвращения Юкио на Священные Острова.

– Значит, ты одобряешь наше возвращение?

– Мы должны пить счастье каждого момента, а не смешивать его с несчастьями будущего.

Дзебу уже хотел сказать, что не понял, когда вмешалась Танико:

– Я с ужасом думаю о том дне, когда Юкио сойдет на Священные Острова, сенсей. По сравнению с войной, которую он принесет в нашу страну, сражения между Такаши и Муратомо покажутся детской игрой.

– Я согласен с тобой, дочка, – сказал Тайтаро. – Сотни лет мой Орден пытался постепенно прекратить кровопролитие в нашей стране и других частях света. Сейчас, когда я увидел, как сражаются монголы, когда понял, как будет воевать Юкио, вернувшись домой, эти мечты кажутся мне напрасными.

Стук тысячи молотков беспрестанно разносился в весеннем воздухе Хан-Балига. Строительство новой столицы начиналось с восходом солнца и заканчивалось после заката каждый день, а некоторые рабочие продолжали работать ночью, при свете факелов.

Рядом с ними в небо поднимался дым костров для приготовления пищи, расположенных в центре ровных рядов серых юрт. По улицам, играя, носились дети. Группа более старших мальчиков проскакала на лошадях по центру улицы – с дикими криками, заставив Дзебу и Тайтаро отпрыгнуть в сторону. Стада лохматых степных лошадей, без загонов и пут, паслись на близлежащих холмах.

«Все это стало таким привычным для меня, – подумал Дзебу, – что страна, в которой я родился, покажется мне странной, когда я вернусь в нее. Там нет обширных лугов для выпаса, воинов в войлочных шатрах. Какими ничтожно малыми кажутся наши острова по сравнению с огромными пространствами Китая и Монголии».

Тайтаро прервал его мысли:

– Мне приятно думать, что я смогу стать дедом.

Дзебу вздохнул. Он решил, что Тайтаро – единственный, с кем он может поделиться своими проблемами. Он поведал ему все, что знал об отношениях Кийоси и Танико, а потом рассказал, как убил Кийоси во время боя в бухте Хаката.

– Как много значил для нее этот наследник Такаши, по твоему мнению? – спросил его Тайтаро.

– Я не могу быть уверенным, сенсей, но возможно, что очень много. Когда ее жизнь, как ей казалось в то время, уже закончилась, он дал ей новую жизнь. Она не знает, что стрела, выпущенная мной, убила Кийоси. Как я могу сказать ей?

– Тебе придется это сделать, – сказал Тайтаро.

– Только Юкио, Моко и я знаем, что я убил его. Танико знать об этом необязательно.

– Конечно, – сказал Тайтаро. – Но если она никогда не узнает об этом, все происходящее между вами будет ложью. Не забывай, и ты, и она являетесь проявлениями Сущности. Соединение мужчины и женщины телами и разумом является наиболее эффективным способом прорыва сквозь иллюзию обособленности. Если между умами существуют барьеры обмана и скрытности, союз обречен. Будет жить только иллюзия. Ты лишишь ее, впрочем и себя, высшего блаженства, которое возможно для человека.

Дзебу смотрел на борющихся на земле двух молодых людей, подбадриваемых криками толпы.

– Быть может, нет необходимости достигать этого высшего блаженства.

Тайтаро остановился, повернулся к Дзебу и улыбнулся: его длинная белая борода трепетала на ветерке, дующем с северных степей.

– У тебя есть право принять это решение для себя. Ты хочешь принять его и за нее?

Юрта Юкио была вдвое больше по размерам, чем большинство юрт в лагере. Вход был обращен на юг и прикрыт навесом. У дверей стоял почетный караул из двух самураев, над юртой развевалось "знамя Белого Дракона Муратомо. «Он всегда был великим полководцем, – подумал Дзебу. – Теперь начинает обрастать и соответствующей обстановкой».

Узнав Дзебу и Тайтаро, стражники пропустили их в юрту. Дзебу остановился у дверей, чтобы глаза привыкли к свету ламп. Юкио сидел на подушках на месте хозяина юрты. Огромная сгорбленная фигура расположилась перед ним на низкой скамейке. Оба повернулись в их сторону.

Перед Юкио сидел Аргун Багадур.

Аргун поднялся и поклонился Дзебу и Тайтаро. Дзебу замер на месте, не способный от удивления произнести ни слова. Молчание нарушил Юкио:

– Указ Великого Хана прекратил вражду между Аргуном и Дзебу и, таким образом, между Аргуном и всеми нами.

– Надеюсь, для вас это так же верно, как и для меня, – сказал Аргун, не сводя своих синих глаз с Дзебу.