Александр Верховский - Беспокойное соседство: Русская Православная Церковь и путинское государство

• Название: Беспокойное соседство: Русская Православная Церковь и путинское государство
• Автор: Александр Верховский
• Издательство: Центр «Панорама»
• Жанр: Публицистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-94420-009-X

---

Сам по себе этот подход вполне правомерен, но, увы, президентский законопроект был изначально напрочь испорчен безразмерно широким определением экстремистской деятельности. Кроме очевидных компонент экстремизма (мятеж и подготовка к нему, терроризм, создание вооруженных формирований и т.д.), закон (вступивший в силу 30 июля 2002 г.) объявил экстремизмом также

деятельность общественных и религиозных объединений, либо иных организаций, либо средств массовой информации, либо физических лиц по планированию, организации, подготовке и совершению действий, направленных на:

…подрыв безопасности Российской Федерации;

…возбуждение расовой, национальной или религиозной розни, а также социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию;

унижение национального достоинства;

…пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности;

…4) финансирование указанной деятельности либо иное содействие ее осуществлению или совершению указанных действий, в том числе путем предоставления для осуществления указанной деятельности финансовых средств, недвижимости, учебной, полиграфической и материально-технической базы, телефонной, факсимильной и иных видов связи, информационных услуг, иных материально-технических средств.

Безусловно, перечисленные деяния предосудительны, а некоторые из них и прямо запрещены Конституцией и/или существовавшими до того законами. Но при этом в Уголовном кодексе одноименные деяния (то же «унижение национального достоинства») являются преступлениями только в случаях, когда они представляют особую общественную опасность: понятно ведь, что существует масса бытовых эпизодов «унижения», никем не рассматриваемых как уголовное преступление. А вот экстремистскими все эти действия теперь являются независимо от масштаба или опасности. А по процитированному выше п. 4 определения могут быть обвинены и организации, совершенно неумышленно оказавшие какие-то услуги тем, кто будет потом признан экстремистом.

Можно было бы счесть все это терминологическими нюансами, но ведь закон предусматривает и санкции, и они крайне жесткие: по процедурам, предписанным Законом «О противодействии экстремистской деятельности» и соответствующими поправками, внесенными в ряд других законов, в том числе и в Закон «О свободе совести и о религиозных объединениях», за любые проявления «экстремизма» чрезвычайно легко закрыть любую организацию (общественную, религиозную, а то и коммерческую) или издание, да и привлечение к уголовной ответственности существенно облегчается[73].

Очевидно, именно эта легкость в борьбе с таким очевидным злом, как экстремизм, привлекла и разработчиков закона, и парламентариев, принявших его с необычайной скоростью (первое чтение в Думе – 6 июня, а утверждение Советом Федерации – 10 июля). Но размытость и низкое качество формулировок приведет почти наверняка не к более эффективному противодействию реальному экстремизму, а к большему произволу прокуратуры и иных чиновников.

Церковь на фоне бурной пропагандистской поддержки антиэкстремистского закона выделялась молчаливостью. Для религиозных объединений обвинение в «пропаганде исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии» – беспроигрышное обвинение, ведь подавляющее большинство религиозных проповедников практически всех религий как раз и утверждает, что право верующие лучше верующих неправо (хотя бы уже этим одним лучше). И это естественная и нормальная, с нашей точки зрения, часть религиозной проповеди. Не только представители новых религий весьма нетерпимо выступают против представителей религий старых (например, «богородичники» против РПЦ), но и наоборот (например, дипломатичный митр. Кирилл о современных раскольниках: «…всякий раскол связываю с фановой трубой, куда засасываются всякие нечистоты, пускай они туда и засасываются»[74]). Скажем, по букве нового законодательства, резкое высказывание против тех или иных «сектантов», допущенное членом Синода РПЦ, должно влечь либо отмежевание Синода от своего члена (!), либо официальное предупреждение прокуратуры в адрес РПЦ, а при повторении нарушения – ликвидацию РПЦ как организации!

Конечно, представить такое сложно не только применительно к РПЦ в целом, но даже применительно к сколько-нибудь заметному ее структурному подразделению. Но ведь нынешним хорошим отношениям власти и Церкви едва полтора десятка лет, а Русской Православной Церкви – более тысячи, и неизвестно еще, какие отношения сложатся в будущем.

Для современного же государства антиэкстремистское законодательство – новый мощный рычаг манипулирования, в частности, религиозными объединениями. Скорее всего, реально применяться в этой сфере оно будет против относительно маргинальных объединений. Но где пройдет граница, кого сможет шантажировать тот или иной чиновник, никто предсказать не может. И, надо полагать, в Патриархии это хорошо понимают.

При этом Церковь охотно сотрудничает с государством по проблематике «религиозного экстремизма» в целом. Раз государство не имеет пока четкого представления, что это понятие означает, сотрудничество очень важно, так как может повлиять на формирование этого представления. С одной стороны, сейчас понятие «религиозный экстремизм» связывают преимущественно с исламизмом, но ведь несложно указать и на никак не осуждаемые Церковью общественные и политические организации, православные по идеологии и весьма радикальные по политической практике (достаточно сказать, что на последнем Всемирном русском народном соборе 16-17 декабря 2002 г., главном церковно-политическом форуме, в президиуме сидел Вячеслав Клыков, известный не только как скульптор, но и как радикальный националист, а в зале присутствовали и совсем уж крайние деятели – Владимир Осипов, Леонид Симонович и др.[75]). И для Церкви важно, чтобы эти организации оставались на периферии внимания государства. С другой стороны, раз уж ведется борьба с «религиозным экстремизмом», ее можно использовать против НРД.

Уже 11 июля, то есть до вступления антиэкстремистских законов в силу, состоялась встреча заместителя министра внутренних дел Владимира Васильева с представителями ряда религиозных организаций. Патриархию представлял протоиерей Дмитрий Смирнов, глава отдела Московской Патриархии по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями. Была создана рабочая группа для своевременного обмена информацией, совместной квалификации действий экстремистского характера, а также для решения имущественных и внутриконфессиональных (?!) вопросов[76]. Характерно, что в те же дни религиозный веб-сайт ФЭПа «Религия в России» прямо обвинил в опасном экстремизме саентологов и мормонов[77].

С тех пор чиновники и представители Церкви не раз совместно выступали по поводу угрозы, исходящей от НРД. Последнее крупное мероприятие такого рода – международная конференция «Тоталитарные секты – угроза религиозного экстремизма» – прошло 9-11 декабря 2002 г. в Екатеринбурге при прямой поддержке президентского полпреда Петра Латышева[78].

А параллельно с сентября начала действовать рабочая группа президиума Государственного совета Российской Федерации по вопросам противодействия проявлениям религиозного экстремизма в Российской Федерации[79]. Возглавил группу Ахмад Кадыров, его заместителями стали Владимир Зорин и Первый заместитель начальника Главного управления внутренней политики Президента Сергей Абрамов. Уже по персоне Кадырова можно было предположить, что главным объектом внимания группы будут радикальные исламистские группировки, но ограничиться ими группа не могла. И вот в конце ноября стал известен проект доклада группы, датированный 30 октября 2002 г.[80], давший представление о направлении государственной мысли.

Хотя авторы доклада исходят из Закона «О противодействии экстремистской деятельности», причину проблемы они видят «глубже»:

Религиозная экспансия со стороны других государств привела к значительному росту новых религиозных движений. Количество зарегистрированных в Российской Федерации конфессиональных направлений возросло за десятилетие с 20 до 69. Интенсивный рост религиозных новообразований нарушает сложившийся в стране этноконфессиональный баланс, вызывает возрастание межконфессионального соперничества и недовольства основной части населения[81].

Помимо радикальных исламистов и даже прежде их в докладе обсуждался прозелитизм католиков и протестантов, а далее к «тоталитарным сектам и организациям деструктивного характера» были отнесены не только «привычные» уже к этому Свидетели Иеговы, но и пятидесятники.