Алексей Свиридов - Крутой герой

• Название: Крутой герой
• Автор: Алексей Свиридов
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000752-8

Тяжела жизнь героя, тяжела, но в некотором роде приятна. Во-первых, ты крутой, а значит, все равно победишь. Во-вторых, все в этом мире для тебя. Ну и много других разных плюсов. Периодически создатель втравливает тебя в очередную историю, естественно позаботившись, чтоб в нужный момент, все что нужно, оказалось на своем месте. Ну а между историями живи себе, в ус не дуй.

Правда, периодически бывает, что создатель и забудет про своего крутого героя. И тогда бывшему крутому герою остается только выть с тоски. Если уж периодически крутым героям достается, то о судьбе фоновых персонажей лучше и не вспоминать, мрут как мухи.

Вот один из таких крутых героев Андреа Сакрольд вдруг неожиданно обломился. Вроде все начиналось, как положено. Вечер, трактир у дороги, красивая и таинственная незнакомка. И только Андреа подкатил к ней как получил от ворот поворот...

---

Через несколько минут Андреа уже сидел за столом, и лениво обсуждал двумя местными купцами слухи о подорожании серебра и подешевении золота. Купцы, капиталы которых позволили им занять место за столом рядом с самим заведомо крутым, наперебой восхищались его умом и осведомленностью, а если Андреа улыбался, хором смеялись, громко и подобострастно. Других посетителей было немного, но к тому моменту, когда самолично Папаша принес первую закуску, народу стало чудесным образом прибавляться, а к концу третьей, перед первым блюдом уже яблоку было некуда упасть. Заиграл свирельщик, ему подпела скрипка, и веселый Эйдский наигрыш заставил плясать пламя свечей, которые одну за другой зажигали двое ребятишек, сыновья папаши, такие же мордастые, как и родитель.

Купеческие разговоры вскоре надоели, и Андреа, частью из желания разнообразия, а частью чтобы позлить трактирщика сделал широкий приглашающий жест рукой, и за стол «для благородных» несмело уселись несколько средней зажиточности крестьян, боязливо стоявших до того у стенки. Но более веселой беседа не стала — на предложение рассказать чего-нибудь интересного, один из крестьян начал длинное повествование про домовых, которые поселились на хуторе. «Тоска…» — подумал про себя Андреа, слушая сначала вполуха, а затем и не слушая вовсе. — «Может подраться с кем? Так ведь не будут, сволочи. Или вот… или вот…» Взгляд его скользнул немного дальше вдоль стены, и он понял, что поможет тоску разогнать. Даже просто поможет, а прям-таки для этой цели предназначено создателем, а для чего еще? Стройная девушка в ниспадающем платье темного шелка, который скорее не скрывал, а наоборот подчеркивал идеальные формы ее ног, тонкая талия, большая, гордо поднятая грудь, острые бугорки сосков, которые угадывались даже отсюда, на расстоянии. Обнаженные плечи, ореол пушистых волос, белозубая улыбка, большие глаза и мягкие полные губы… Словом, это явно была девушка для него, хотя бы потому, что все девушки, которых предназначал Создатель для своего заведомо крутого героя выглядели именно так, и в данном случае однообразие не раздражения не вызывало.

Андреа встал, и не торопясь подошел к девушке, которая до сих пор, видимо, сидела за боковым столом, а сейчас встала, собираясь уходить. Когда она обернулась, он произнес негромким голос, постаравшись придать ему одновременно нежность и скрытую силу:

— Здравствуй, меня зовут Андреа Сакрольд. У меня сегодня свободный вечер, и ты сможешь провести его со мною в ласке и любви. Если хочешь, — добавил он из вежливости.

Дивные серые глаза глянули на него пристально и недружелюбно.

— Если захочу, то смогу. Только вот хотеть не хочется. Ты, дружок, шел бы за свой стол, а то там без тебя общество соскучилось.

— Ты… чего!?

— Я говорю — отвали, если неприятностей не хочешь. Все, свободен.

Девушка повернулась к Андреа спиною, и не торопясь ушла к лестнице на жилой этаж, наградив претендента на ласку и любовь зрелищем плавно покачивающихся бедер и грациозно изгибающейся спины.

В принципе, Андреа случалось получать отказы от женщин и раньше, но никогда он еще не бывал ими так оскорблен. Ведь такое случалось только по ходу развития Историй, и тогда все было нормально, ибо замыслы Создателя непостижимы. Но сейчас Андреа ничего подобного не ожидал.

«Ладно,» — решил он, вернувшись как ни в чем не бывало за стол, — «часика так через два мы с тобой свидимся, и тогда посмотрим, у кого будут неприятности!» — может несколько и не по-рыцарски угрожать женщине, но эта красавица тоже кой-какую границу перешла. А пока что можно доесть-допить и дослушать трепотню, кстати — о чем это там селянин бубнит? Как и положено деревенщине, перемежая слова однообразными «ну, тово… Энтово…», он рассказывал теперь уже не о домовых на хуторе, а привидениях в полях. Сначала были призраки как призраки, а потом днем стали появляться, следы на дорогах оставлять, и следы чудные. Вроде и человеческие, но обувки такой никакой сапожник даже спьяну не сошьет — виданное ли дело, на подошве надрезы косые делать и надписи непонятные писать, это ж порвется подошва в два счета, такой сапог или туфель никто и покупать-то не будет. И опять же — дракончик рычал как-то в той стороне, а потом такие же следы рядом с драконовыми видели, и вонь стояла. Так что если уважаемый господин Андреа желают поразвеяться от скуки, то дорога в сторону хутора в аккурат на восток и чуть в сторону, а там и вовсе не далеко. А уж на хуторе само собой — еда-питье, почет и уважение не хуже чем в трактире этом, между нами весьма дрянном, и девки у меня в прислугах не то что всякие там… В последних словах рассказчика Андреа уловил некий намек, и не долго думая заткнул селянину рот вареной морковкой, украшавшей блюдо с зажаренным гусем. Селянин понял, что уважаемый господин хотят тишины, и попыток вытащить морковку не делал, а лишь шумно дышал через волосатые ноздри.

Доев то, что хотелось доесть и оставив на тарелках то что доедать не хотелось Андреа отвалился на подушку, заботливо подложенную к спинке лавки и с минуту посидел просто так, а затем щелчком пальцев подозвал хозяина.

— Слушай, папаша, а кто эта красотка, что вон за тем столом сидела, только-только ушла?

— Я очень извиняюсь, но ничего про нее вам сказать не могу. Позавчера приехала, за неделю вперед заплатила, назвалась именем диковинным — сразу видно, нарочно придумала, — и появляется только вот поесть. На первом этаже предпоследняя комната направо, если это вас интересует, только обычно двери она запирает. Я еще раз извиняюсь, но прошу меня отпустить к публике.

— Иди уж. Догадлив больно. Иногда дурнем выгодней быть! добавил Андреа в спину Бубо с неожиданным для самого себя раздражением.

Затем встал, хрустнул плечами, прошел сквозь негустую толпу стоящих вокруг игорного стола, мимоходом глянул в карты одному из сидевших — расклад там был неинтересный и задерживаться не стоило — и вошел в коридор номеров первого этажа. Правая сторона, предпоследняя комната, в рамочке табличка «Наталия» — и вправду, имя явно нарочно почудней сочинялось. Ни родового имени, ни титула — ну да хрен с ним. Титул тут не главное.

Андреа толкнул дверь, запертой она не была, вошел в комнату. Можно было бы подумать, что пусто, если бы не чуть слышное дыхание за спиной — ну, эти фокусы мы знаем. Андреа круто повернулся, успел перехватить руку с удавкой и привычно заломил ее за спину, одновременно поворачивая неожиданно сильную девушку спиной к себе и перехватывая поближе к горлу. Ее упругое тело трепетало в его руках, разжигая еще сильней те чувства, которые обычно скромно именуются «желанием», и Андреа рвал ее и свою одежду, целовал то, что попадалось к губам и при этом не забывал время от времени придушивать постепенно слабеющую жертву. Через несколько секунд силы вернулись к ней, но теперь она уже не рвалась, она тянула его к себе как желанного победителя, раздеваясь сама, и умело раздевая его, и когда они упали на застеленную кровать сила ее объятий стала стальной. Обхватив Андреа руками и ногами она сладостно замерла… да так и осталась замершей. Андреа сначала ничего не понял, попытался поцеловать застывшие губы, потом прошептал что-то ласковое и страстное, но хватка рук и ног осталась такой же мертвой и неподвижной — он осознал что его обнимает холодеющая кукла. Скрипнула дверь, послышались легкие шаги и голос Наталии произнес:

— Ага, ты все-таки пришел. Ну хорошо, подожди немного, мне надо собраться.

Андреа подергался — кукла держала крепко и была страшно тяжелой. Все что у него получилось — это повернуться набок, голой задницей к двери, но потом партнерша снова перевесила и они оказались в прежней позиции, только теперь Андреа мог видеть и кусочек окна, за которым стоял глубокий летний вечер. Еще в окне отражалась переодевающаяся Наталия, но ее безупречное тело на этот раз «желания» не вызвало. Она в свою очередь тоже не очень замечала его присутствие, и только на очередную попытку освободиться заметила:

— Знаешь, если б ты видел, насколько противно выглядишь, то не дергался бы. Я уйду — и освободишься. В ответ Андреа чуть не в голос взвыл — он уже перепробовал все известные заклятия и Запретные Слова, призывал на помощь всех известных духов. Он даже вознес молитву темному владыке — кроме шуток, чтоб спастись от такого позора Андреа пошел бы на сделку даже с ним — но ни один зов не был услышан.

Снова скрипнула дверь — и тут уж Андреа почувствовал что скоро рехнется с позору. В комнату вошел унылого вида слуга, и его уличные башмаки громко стучали по доскам пола, но некоторые шаги звучали мягче — когда слуга наступал на разбросанные по полу предметы одежды. Потом они ушли, и Андреа остался один. "Убью — думал он — Догоню и убью, потом вернусь и убью слугу, и всех кто сегодня здесь был. А еще надо сжечь к лягушкиной матери этот трактир вместе с поселком и доску у дороги — будь проклят тот лес из которого взято дерево для нее!