Роман Куликов - Дело чести

• Название: Дело чести
• Автор: Роман Куликов
• Издательство: Лениздат; «Ленинград»
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 5-289-02595-2

Ладимир Каменев вновь обвинен в преступлении, которого не совершал. На него охотится эскадра Имперского флота, возглавляемая взбешенным адмиралом, считающим именно мятежного капитана убийцей своей дочери. От него отворачивается «пиратское братство», также попавшее под удар. Но вопреки всему Ладимир упорно стремится узнать всю правду о смерти Валенсии. А тут еще обнаруживаются существа, способные вообще уничтожить обитаемый мир…

---

– Ты серьезно? – наемник был удивлен и обрадован одновременно.

– Я никогда не шучу, когда дело касается денег. Ведь похищение произошло, несмотря на то что ты не участвовал в нем, так?

– Да…

– Тогда кого интересует, что это сделал не ты. На твоем месте я бы потребовал оставшуюся долю. Ты же ведь знаешь, как связаться с Расселом?

Глаза Вильгельма засветились алчностью.

– Знаю! Все данные у моего помощника.

– Но ты же понимаешь, что хорошие советы не даются бесплатно, а это был хороший совет, согласись?

– Да, я понимаю, Джон. Сколько ты хочешь? – сказал наемник, радуясь про себя, что не назвал реальные цифры.

– Думаю, двадцать процентов будет достаточно, чтобы я смог оценить твою благодарность.

– Да, двадцать процентов. Хорошо. Это справедливо. Большой Джон, я хотел сказать, что ты же водишь дружбу с губернатором, и капитан Каменев, тоже…

– Можешь не беспокоиться. Я улажу этот вопрос.

Наемник обрадовался. Он и не ожидал, что так все получится.

– Спасибо, Джон. Если я как-то смогу быть еще полезен, ты только скажи…

– Сможешь.

– Да? – наемник растерялся от неожиданности. – Как?

– Я хочу предложить тебе и твоим ребятам поработать на меня, – сказал Липски. – Вы где обитаете?

– В «Переулке».

– Угу, знаю где это. Мой человек свяжется с тобой. Когда выйдет из ремонта твой корабль?

– Через неделю.

– Хорошо, – кивнул Большой Джон. – Значит через неделю. Ждите.

– Да, да. Я буду готов, Джон. Можешь на меня рассчитывать.

Поняв, что разговор окончен, наемник поднялся и направился к выходу.

Липски посмотрел на одну из своих телохранительниц и едва заметно кивнул.

– И, Вильгельм… – окликнул он Тревора.

– Что? – обернулся тот.

– Никому ни слова об этом нашем разговоре или о твоем контракте. Ради вашей же пользы.

– Само собой! Джон, я буду нем, как…

Тонкий лазерный луч, выпущенный плинийкой, вошел Вильгельму в висок. Наемник упал как подкошенный.

Липски встал из-за стола и нажал кнопку вызова бармена.

Тот появился незамедлительно.

– Вызови Маргулиса с людьми, пусть приберут здесь, – велел ему Джон. – Потом передай, чтобы добыли у помощника этого Вильгельма координаты майора Рассела, а затем убрали его и всю остальную команду, всех до единого. Они обитают в «Переулке». Оплату за работу он найдет у него в кармане. Разговор записывался?

– Как всегда, – кивнул Сержант.

– Я возьму сейчас запись с собой и думаю, до завтра тут больше не появлюсь. Выполняй.

* * *

Увидев капитана, входящего в кают-компанию, вместо приветствия Петер поднялся, налил стакан сока и молча поставил на стол.

– Спасибо, – хрипло ответил Каменев, усаживаясь на свое место.

– Закончились запасы?

– Закончились.

Виду него был неважный – несколько дней постоянного пьянства еще никого не красили.

– Давно приземлились?

– Хочешь узнать, сколько дней ты пил? В этот раз не долго – четыре дня полета от Мессины до Примы и тут еще день.

– Губернатор не искал меня?

– Сен-Лиза нет на планете. Но не сомневаюсь, что он захочет с тобой повидаться.

Ладимир вопросительно посмотрел на помощника.

– Инцидент на Мессине стал главной новостью по всей Империи. Все только к трубят о нападении пиратов на один из престижнейших курортов и о похищенной девушке. Имя капитана Каменева мусолится на каждом канале. Никто точно не знает, что произошло, но шума от этого только еще больше.

– Самое интересное во всем этом то, что мы сами ничего не знаем, – мрачно произнес Ладимир.

– Голова не болит от таких сложных мыслей?

– Голова нет, бок – болит.

– Он и должен болеть, ты же не позволил доку осмотреть себя до того, как заперся в своей каюте.

– Он на корабле?

– С утра был. Сейчас перекушу, схожу за ним.

– Не надо, я сам дойду.

– Как хочешь, – Петер вернулся к еде.

Лад налил себе стакан сока и смотрел на него отрешенным взглядом. Через несколько минут он произнес, все так же глядя на напиток:

– Петер…

– У? – помощник продолжал есть.

– Я хочу их смерти.

Петер поднял взгляд на капитана, а тот продолжил спокойным ровным голосом, словно говорил о каких-то обыденных вещах:

– Я хочу узнать, кто в этом виноват, найти их и убить.

– Ты когда это понял? После третьей или четвертой бутылки?

Лад сверкнул на него глазами.

– Что? Злишься? – спросил помощник. – Это хорошо – быстрее в себя придешь.

Ладимир поднялся, так и оставив сок нетронутым.

– Как поешь, зайди ко мне, – сказал он Петеру, выходя из кают-компании.

Ладимир сидел, уставившись в одну точку и стиснув зубы, морщился, пока док обрабатывал его раны.

– Расслабьтесь, капитан, – сказал Калугин.

– Я и не напрягался, – резко ответил Лад.

Док искоса взглянул на него. Он понимал, почему капитан огрызался, почему отказался от обезболивающего, которое Калугин предложил перед тем, как начать обрабатывать рану.

– Капитан, я знаю, что мои слова не исцелят вашу душевную боль, но все равно хочу сказать, – док продолжал процедуры, а Каменев молча терпел. – Вы сейчас вините себя во всем, хотя я с вами тут не согласен, но уверен, что не смогу переубедить вас, пока вы сами не осознаете этого. Я знаю, каково вам сейчас.

Ладимиру хотелось спросить: «Да что ты можешь знать? Что?!» Но промолчал, слушая дока.

– Я не большой мастак говорить, и, может, мои слова покажутся вам неказистыми, но прошу вас, выслушайте… Знаете, у меня есть семья… была семья. Жена и сын с дочкой. Когда я спустил все, что у нас было, в карты и вылетел из армии, они еще любили меня, старались помочь мне, разговаривали, убеждали все бросить, попытаться начать жизнь заново. Но я не слушал их, я хотел играть, хотел вернуть свою фортуну, которая в одночасье отвернулась от меня. Смешно, но был момент, когда мне даже снова начало везти, я тогда почти раздал долги. Ходил, сияя от счастья, и не замечая, как изменилось отношение моих домашних. Я покупал жене украшения, а она складывала их в шкатулку, делал детям подарки, но они так и оставались нераспакованными. Я тогда ничего этого не знал, только много позже…

Доктор вздохнул, потом продолжил:

– Когда я сорвался в очередной раз, они все еще пытались мне помочь. Я снова проиграл все, что у нас было. Мы вынуждены были продать дом, начали скитаться по друзьям, потому что на отель денег не было, их едва хватало на еду. Мои молчали, а я только и знал, что твердил о своей удаче, как она снова вернется ко мне, надо только подождать, но она не возвращалась, и я запил… Тогда-то это и произошло… Однажды вел машину, изрядно набравшись. – Слова давались Калугину с трудом. – Случилась авария – я не справился с управлением, выскочил при повороте на силовое ограждение, машину подбросило, она перевернулась и упала вниз с третьего уровня. Я выжил, хотя помяло меня изрядно, три месяца не вставал с больничной койки, а вот дочку… Лизу, врачи спасти не смогли. Я вез ее на какой-то концерт или спектакль, даже не помню точно, в ее новой школе, она так хотела завести друзей, что непременно должна была участвовать в нем… Жена дождалась, когда я выйду из больницы, – она просто замечательная женщина, даже после такого она не оставила меня… Но, проснувшись на следующий день, я увидел, что она забрала сына и уехала. – Док снова тяжело вздохнул. – Я жалел, что выжил, невыносимо хотелось сдохнуть… Но жена сказала, что жизнь осталась мне в наказание, чтобы я мучался до конца своих дней. И, наверное, она права. Поэтому, я до сих пор жив. Не подумайте, капитан, это я сейчас об этом так спокойно говорю, а было время, когда казалось, что от мыслей лопнет голова.

– И вы больше не видели их?

Калугин на миг остановился, потом продолжил перевязку.

– Я пишу им письма, рассказываю, что делаю и как живу. В каждом письме я прошу прощения, но уже отчаялся получить его. Это для меня самое важное, потому что сам себя я не прощу никогда. Я потерял смысл жизни, в моей душе была пустота. Ответа я никогда не получал, но как раз перед тем, как я стал летать с вами, мне пришло вот это.

Он достал из кармана кусок пластика и нажатием пальца активировал письмо. На бледно-зеленом фоне засветилось одно единственное предложение: «Папа, я прощаю тебя».

– Слова Артемки снова вдохнули в меня жизнь, я хочу снова увидеть сына, обнять его. – Док замолчал, тяжко вздохнув. – Жизнь продолжается, и вы должны быть стойким, не позволяйте судьбе сломать вас. Есть те, кто на вас рассчитывает. Вы должны быть сильным ради тех, кому вы дороги, ради друзей, ради команды, ради самой Валенсии, ведь она верила в вас.

Некоторое время оба молчали, потом Лад сказал:

– Занимайтесь своим делом, доктор, – в его голосе почти не было прежней агрессии.

После рассказа Калугина тоска снова затопила Лада. В горле пересохло. Захотелось выпить.