Шеннон Дрейк - Неистовый рыцарь

• Название: Неистовый рыцарь
• Автор: Шеннон Дрейк
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-03923-5

Для прекрасной шотландки Аллоры день свадьбы был днем горя и отчаяния — по приказу короля ее отдавали в жены нормандскому рыцарю Брету д’Анлу, которого молва называла истинным чудовищем.

Не сразу поняла гордая красавица, что на самом деле ей выпал счастливый жребий, а человек, ставший ее супругом, — отважный и мужественный воин, способный принести в дар любимой безумную, пламенную страсть, стать для нее бесстрашным защитником и пылким возлюбленным…

---

Брет облегченно рассмеялся, поймав сестренку за руку. В этих стенах, слушая ее болтовню, он почувствовал, что наконец вернулся домой.

— Отец здоров и силен, как могучий дуб, и Робби, Конечно, тоже. Рана у Филиппа почти зажила — не без помощи одной молодой и очень красивой графини. Если захотим, мы можем навестить его в Нормандии. Все шлют привет и, надеюсь, скоро вернутся домой. Но теперь, когда Вильгельм отдал Нормандию своему старшему сыну Роберту, это, наверное, будет непросто сделать. А предоставить ему полную самостоятельность он не может, потому что не в состоянии выпустить из своих рук то, что принадлежит ему. Нашему отцу приходится оставаться там по той причине, что Роберта его присутствие раздражает меньше, чем присутствие кого-нибудь другого. Но мне кажется, это не надолго. Меня же король посылал на север, чтобы предотвратить новые мятежи… — Брет сделал паузу и подмигнул сестре. И еще потому, что именно в том краю я получил свои великолепные разоренные земельные угодья.

Элинор тихо рассмеялась.

— Какая бы причина ни привела тебя сегодня домой, мы все рады этому. — Она подала брату бокал вина. — Но что случилось? — спросила она, почувствовав тревогу брата. — Мы, конечно, знали о твоем возвращении — весь Лондон только и говорит об этом. Почему ты не сразу приехал домой?

Он отпил глоток вина и подумал об Айоне Кэнедисе удивительно, как может подействовать на человека вино.

Отец рассказывал ему как-то, что один из походов Вильгельма едва не провалился из-за нехватки запасов вина. Английский эль и английская питьевая вода вызвали болезни сердца у солдат великой непобедимой армии — распространение кишечных заболеваний чуть не помогло саксам вернуть им свою страну.

А сегодня из-за тонкого французского вина Айон Кэнедис едва не потерял рассудок.

Брет сделал глоток, прошелся по комнате и остановился у камина. Потом, подойдя к столу, тяжело опустился на стул и, положив ноги на край стола, откинулся на спинку стула.

— Брет? — встревоженно окликнула его Элинор.

— Это все из-за короля, Элинор. Из-за проклятого короля, — тихо проговорил он, потягивая вино.

Она пристально посмотрела на него, и ему стало стыдно, что он явился причиной ее тревоги. Он поднялся и, подойдя к сестре, погладил ее по голове.

— Извини, ты не должна расстраиваться. Я задержался потому, что необходимо было встретиться с Вильгельмом, передать ему все депеши отца и на словах обрисовать ситуацию в Нормандии. Потом пришлось остаться отужинать. А после этого… — Он огляделся. — А где мама? Король спрашивал о ней за ужином. Кажется, мне удалось оправдать ее отсутствие, но, видит Бог, меня удивило, что он ее ожидал. Да, прихоти короля вызывают удивление.

Элинор снова нахмурилась:

— Мама с Элайзией и Гвен уехала в аббатство. Но ведь в ответе на приглашение она объяснила, почему не сможет присутствовать на ужине. Ей было непросто принять такое решение. Она очень хотела поскорее увидеться с тобой. И узнать, как дела у отца.

— Могу себе представить, — тихо сказал Брет, улыбнувшись уголком рта, и про себя подумал, что его мать, Фаллон, — достойный противник. Все эти годы она и отец были счастливы, несмотря на то что Фаллон была дочерью короля Гарольда от его брака с датчанкой, заключенного по датским законам и недействительного согласно английским законам.

Вильгельм называл детей короля Гарольда от этого брака незаконнорожденными — такими же ублюдками, как и он сам. Но Фаллон и ее муж Аларик д’Анлу отнюдь не считали себя таковыми Они знали, что, когда Вильгельму выгодно, он отказывается признавать законы и традиции народов, которыми явился править.

Фаллон никогда не любила находиться в обществе короля, хотя со временем научилась терпеть его присутствие, если рядом с ней был Аларик. Многие ее родственники не раз восставали против короля, и, когда тот или иной строптивый представитель дома Годвинов доставлял королю беспокойство, он винил в этом Фаллон. Она всегда была на стороне своей семьи, а выйдя замуж за Аларика — и на стороне его отца.

Брет всем сердцем любил отца и мать. И искренне восхищался ими. Он не задумывался над тем, что произойдет, когда мать узнает о предложении Вильгельма женить ее второго сына по королевской указке. Можно не сомневаться: она придет в ярость и решительно воспротивится планам короля.

— Боже милосердный! — неожиданно прошептал Брет.

— Брет! Я не видела тебя шесть недель, а ты сидишь здесь и бормочешь что-то непонятное, — упрекнула его Элинор. — Ты меня пугаешь.

Он покачал головой:

— Извини, малышка!

— Не такая уж я малышка, — сказала она, вздыхая.

Он усмехнулся. Да, Элинор действительно заметно повзрослела. Ей исполнилось пятнадцать лет, и она, младшая в семье, если не считать двухлетней Гвен, рождение которой было неожиданностью для них, обещала стать настоящей красавицей.

— Прости, Элинор, — сказал он.

— Тогда изволь начать с самого начала.

И Брет рассказал сестре о событиях дня, умолчав до поры до времени об Аллоре и предложении Вильгельма.

— Я слышала, что король пригласил к себе на ужин этих непокорных скоттов, — сказала Элинор, воспользовавшись паузой, во время которой Брет допивал свой бокал вина. — Маму одолело такое любопытство, что вопреки ненависти к королю она чуть не приняла его приглашение на ужин. — Элинор улыбнулась и, придвинув свой стул поближе к брату, с загоревшимися от любопытства глазами заглянула ему в лицо. — Скажи, они на самом деле такие дикие, как о них говорят? Обросшие волосами варвары? Говорят, что если Вильгельм решит повесить Роберта Кэнедиса, тот расхохочется в лицо палачу и будет хохотать всю дорогу в ад. А дочь лаэрда? Говорят, она совсем дикарка, а некоторые даже утверждают, что она отрезала себе одну грудь, как это делали легендарные богини-воительницы. Но говорят также, что она златокудрая и такая красивая, что ни один мужчина не может устоять перед ее чарами.

«Красивая ли она? — задумался Брет. — Она похожа на златокудрого ангела. Дикарка? Пожалуй».

— У нее обе груд; на месте, — сдержанно произнес он. Элинор внимательно взглянула на него.

— Значит, ты ее видел… и шотландских лаэрдов тоже?

— Английских лордов, как называет их Вильгельм, — поправил он ее. — Да, сестренка, я их всех видел. — Брет встал, снова наполнил свой бокал и опять вспомнил, какую коварную шутку сыграло сегодня вино с Айоном Кэнедисом.

— И что?

Он отпил глоток, обдумывая ее вопрос.

— Айон Кэнедис отнюдь не дикарь и не варвар, Элинор. Впервые я встретился с ним несколько лет назад, когда ездил с отцом на север под знаменами Вильгельма, чтобы по его поручению провести переговоры. Мне редко приходилось видеть человека, с таким мужеством, как он, выдвигающего на переговорах столь разумные предложения. Откровенно говоря, Вильгельм и сам восхищается Кэнедисом, но мне кажется, что он и побаивается его. После смерти Айона его владения перейдут к дочери. Однако общий контроль над владениями клана будет осуществлять Роберт, а он в отличие от брата горячая голова и всегда готов послать на смерть сотни людей. Нет, Айон Кэнедис совсем не чудовище.

— А тот, которого собираются повесить?

— Он тоще не такое уж чудовище, но и миротворцем его не назовешь. Просто он убежден, что его верность вассала феодалу принадлежит Малькольму — и никому другому.

— В таком случае…

— Малькольм для Вильгельма как бельмо на глазу. Верность, в которой он клялся, оказалась только на словах.

Элинор на минуту задумалась, потом сказала с легкой улыбкой:

— Значит, тебя так сильно расстроили не они, а дочь, у которой обе груди на месте?

Он метнул на нее взгляд.

— Понятно, — тихо произнесла Элинор. — Значит, правда, что эта златокудрая красавица огромного роста держит булаву с острыми шипами в руке?

— Никакой булавы с острыми шипами у нее нет, по крайней мере не было за столом у Вильгельма, — улыбнулся Брет. — Но иголки, несомненно, имеются — на язычке. И если — уж говорить откровенно, сестренка, она-то и есть самая опасная из Кэнедисов. У нее безрассудно горячий нрав — и в этом она очень похожа на своего дядюшку, а мудрости отца у нее нет.

«Поделом ей будет, если Вильгельм найдет для нее беззубую старую развалину в качестве супруга! — подумал Брет. — Нет, старик может быстро умереть! Она заслуживает того, чтобы страдать долгие годы, выйдя замуж за какого-нибудь молодого колченогого выродка с гнилыми зубами».

Однако когда столь злая мысль промелькнула в голове Брета, он почувствовал что такая перспектива ему отвратительна. «Аллора горяча, необузданна, — думал он, — это правда. И язык у нее — как бритва, и она до крайности независима. Но златокудра, красива, черты лица ее благородны: носик маленький, прямой, чуть заметно вздернутый, что, — конечно, еще больше подчеркивается привычкой вечно задирать его. Губы полные, яркие, соблазнительные. Брови медового цвета четкими полукружиями обрамляют изумрудно-зеленые глаза, от которых трудно отвести взгляд. Кожа — как слоновая кость: чистая, шелковистая. Так и хочется протянуть руку и погладить ее».