Сергей Мельгунов - Мартовскіе дни 1917 года

• Название: Мартовскіе дни 1917 года
• Автор: Сергей Мельгунов
• Жанр: История
• Год: 1961

Историческое исследование известного русского историка посвящено Февральской Революции. Блестящая работа с источниками и бесценная возможность общаться с участниками исторических событий делают книгу интересной как для профессиональных историков, так и для любителей.

Текст в старой орфографии по парижскому изданию 1961 года

OCR boomzoomer 2007-2008 г.

---

По предложенію фракцій соц.-рев. было прибавлено, что воздѣйствіе революціонной демократіи должно распространяться и на правительственные органы на мѣстах (это взято также из текста большевиков). Не внесли своей отдѣльной резолюціи и меньшевики, считая, что послѣ соглашенія Исполнительнаго Комитета с революціонными соціалистическими партіями в новой формулировкѣ резолюціи находится "ясный и притом положительный отвѣт" на "один из кардинальных вопросов теперешняго момента". "Мы считаем необходимым, — говорил Дан от имени "меньшевицкой части" рос. соц.-дем. партіи — чтобы в резолюціи было сказано, что для дѣла революціи в нынѣшней ея стадіи этот состав правительства играет положительную роль, — свергать его не надо, а надо признать, как существующій факт". Не совсѣм то было сказано в компромиссной редакціи, а главное устранено было находившееся в проектѣ резолюціи, принятом на совѣщаніи меньшевицких делегатов, положеніе, что правительство, созданное революціей, приняло на себя государственную власть до созыва Учред. Собранія , т. е. то единственное, что придавало правительству, которое многих не удовлетворяло, извѣстную устойчивость. И другое пожеланіе меньшевиков, формулированное Даном, не нашло себѣ яснаго отраженія в резолюціи (не отчетливо оно было выражено и в меньшевицком проектѣ). "Мы хотѣли имѣть — говорил Дан — ясный отвѣт... о так называемом и частію злостно называемом двоевластіи... Всякій не может не понимать, что в хаосѣ колоссальнаго революціоннаго переворота, были исключительные моменты и, может быть, еще будут, когда вся компетенція, вся власть смѣшивается, когда надо непосредственно творить переворот, революціонное дѣло. Мы хотим, чтобы было сказано ясно, что в обычном, нормальном теченіи своем — это клевета, будто Совѣт Р. и С. Д. хочет принять участіе в осуществленіи государственной власти. Мы хотим, чтобы было сказано ясно, что власть — это Временное Правительство, а революціонная демократія в лицѣ Совѣта... осуществляет свое вліяніе на ход политической жизни и дѣятельность правительства путем непрерывнаго организованнаго давленія на него и контроля над ним"... Стоит отмѣтить, что "рабочая группа" кооперативная съѣзда, собравшагося в Москвѣ одновременно с Совѣщаніем, спеціально постановила требовать от съѣзда опроверженія "лживых слухов, распускаемых из темных источников в цѣлях раздора, о стремлены совѣтов к захвату власти".

Резолюція Исполнительнаго Комитета была принята единогласно (правда, не без нѣкоторых протестов с мѣст) — так силен еще был гипноз единаго революціоннаго фронта. Вопрос о коалиціи не был поставлен, хотя президіум и заявил при баллотировкѣ резолюціи, что он будет поставлен, как "особый вопрос" вслѣд за принятіем резолюціи. Очевидно, петербургскіе комбинаторы "единаго революціоннаго фронта" боялись, что их непрочная храмина разсыплется, так как идея коалиціоннаго правительства, как мы видим, могла встрѣтить значительный отклик в собраніи[519]: вѣдь почти несомнѣнно, что при практической постановкѣ вопроса логически должны были за положительное рѣшеніе высказаться всѣ тѣ, кто был недоволен "цензовым" правительством, настаивая на сильной, независимой и авторитетной революціонной власти и переходное время до Учредительнаго Собранія. Через мѣсяц, с нѣкоторым уже опозданіем, вопреки всякой догматикѣ "соціалистов в футлярѣ" жизнь разрѣшила положительно вопрос о коалиціонной власти, но разрѣшила его в ненормальных условіях процесса правительственнаго кризиса.

V. Контактная комиссія.

1. Орган революціоннаго "давленія".

Какой же вывод можно сдѣлать о политических результатах, которые дал первый в сущности всероссійскій съѣзд Совѣтов, лишь по формальному основанію названный "совѣщаніем"? Можно ли согласиться с итогом, подведенным автором первой по времени исторіи революціи? "Революціонная демократія — писал Милюков — за один мѣсяц не успѣла почувствовать почву под ногами, и худой мир для нея был предпочтительнѣе доброй ссоры"... Познакомившійся с преніями на Совѣщаніи по вопросу о конструкціи власти в нашем изложеніи, сознательно детализированном[520],  едва ли присоединится к такому выводу. Можно ли без весьма основательных оговорок, утверждать, как то дѣлали авторы соціалистической "Хроники февральской революціи", что Совѣщаніе, в всероссійском масштабѣ поставив вопрос о государственной власти и формально рѣшив его в пользу Временнаго Правительства, "по существу предопредѣлило исход февральской революціи", указав на Совѣты, как на единственных носителей власти? Да, лидеры "революціонной демократіи" уравнивали, сами того не сознавая, путь грядущему Ленину, как выразился о послѣдующем Плеханов, но это само по себѣ вовсе еще не опредѣляло тогда неизбѣжный исход: совершенно очевидно, что без ухищренной "дипломатіи" Церетелли и его единомышленников на Совѣщаніи не была бы принята "каучуковая", в основѣ противорѣчивая и двусмысленная резолюція — единогласіе было лишь ничего не говорящим признаніем формальнаго единства[521]. Также формально (и. быть может, единогласно) резолюція Совѣщанія прошла и по мѣстным организаціям — иногда с таким опозданіем, что декларированіе анулированной уже в измѣнившемся ходѣ политических событій принципіальной позиціи теряло реальный смысл.

По существу Совѣщаніе не сказало ничего новаго по сравненію с тѣм, что было — его резолюція, в концѣ концов, трафаретно повторяла положеніе, выдвигавшееся па рабочих митингах в первые дни революціи: поддерживать правительство, пока оно "не измѣнит стремленіям народа", олицетворяемым Совѣтом Р. Д. Эта резолюція не указывала форм, в которых должен осуществляться бдительный революціонный "контроль" над правительством[522]; и, отрицая двоевластіе, фактически санкціонировала прежнюю анархію, когда давленіе общественнаго мнѣнія переходило в форму, которая в нормальное время называлась бы административным эксцессом... Центральная организація, каковой в бытовом порядкѣ сдѣлался петроградскій Исполнительный Комитет, до нѣкоторой степени пыталась регулировать эти эксцессы и указать провинціи в отвѣт на запросы конкретную тактику и предѣлы общественнаго контроля. Шляпников приводит не опубликованную и не обсужденную "инструкцію" Исполнительнаго Комитета, но фактически разосланную в провинцію через иногородній отдѣл. "Инструкція" устанавливала, что Временное Правительство "должно считаться для всей Россіи единственно законным правительством", распоряженія котораго, "если они не опротестованы Петроградским Исп. Комитетом, должны исполняться". Поставленные правительством "органы власти — посланные им комиссары, должны быть признаны законными властями, если они по своим личным качествам или политическому прошлому не кажутся опасными или вредными для дѣла свободы". Совѣт по отношенію к Правительству является лишь "органом революціоннаго контроля". "Этот контроль осуществляется так, что в случаѣ, если Совѣт находит дѣйствія мѣстных комиссаров опасными для дѣла революціи, он телеграфирует об этом Правительству и Петроградскому Исполнительному Комитету". В отношеній рабочих и фабрикантов, слѣдует "всячески избѣгать неорганизованной экономической борьбы и частных выступленій". Если "соглашеніе" не достигнуто, слѣдует "доводить об этом до свѣдѣнія Петроградскаго Совѣта". При возникновеніи недоразумѣній в деревнѣ слѣдует разъяснить крестьянам, что "всякое самоуправство" является недопустимым и вредит дѣлу революціи и т. д. Провинціальные совѣты — говорится в заключеніе — "должны по возможности согласовать свою дѣятельность с другими общественными организаціями на мѣстах... и с правительственными; учрежденіями... Во всѣх вопросах, касающихся общегородских дѣл, как продовольствіе, милиція, общественная безопасность, борьба с представителями старой власти, выборы во временное самоуправленіе и т. д. провинціальные совѣты должны дѣйствовать с другими организаціями и комиссарами, а никоим образом не брать на себя одних правительственных функцій ".

Политическая педагогика не очень шла к лицу Исполнительнаго Комитета, ибо самим центром постоянно нарушались основы той тактики, которую рекомендовала "инструкція" провинціальным организаціям. Напримѣр, в засѣданіи 19 марта утверждена была инструкція военным комиссарам, которых рѣшено было назначить " по соглашенію с Временным Правительством", при военном министрѣ, при Ставкѣ, при командующих отдельными фронтами и при флотах. Назначались комиссары "в цѣлях установленія прочной и постоянной связи между войсками и их органами и Совѣтами Р. и С. Д. для быстраго и планомѣрнаго разрѣшенія возникающих в области внутренней и политической жизни арміи вопросов и незамедлительной передачи директив, равно, как и в цѣлях предупрежденія каких-либо ошибочных шагов со стороны руководящих нынѣ жизнью арміи органов". Однако, в тот же день выяснилась необходимость "послать в Або завтра, в 12 ч. ночи, одного из членов с.-д. фракціи Государственной Думы для урегулированія положенія дѣл", и Исполнительный Комитет выносит постановленіе "послать в Гельсингфорс и Ревель военных комиссаров, которые были бы назначены по соглашенію с офицерско-солдатской организаціей". Отмѣченный казус свидѣтельствует, что не всегда злая воля нарушала прерогативы Правительства. При негибкости правительственных органов самочинныя дѣйствія вызывались не терпящими отлагательства жизненными обстоятельствами, на которыя приходилось реагировать совѣтским учрежденіям — особенно на первых порах. Но еще в большей степени препятствовали успѣху "педагогических уроков" Исполнительнаго Комитета в центрѣ самочинныя дѣйствія отдѣльных его членов, с которыми центр во имя ложно понимаемаго демократизма боролся очень слабо. Суханов разсказывает, напримѣр, как с.-р. Александров на бланках Исполнительнаго Комитета давал разрѣшенія запахивать помѣщичью землю...