Евгений Люфанов - Великое сидение

• Название: Великое сидение
• Автор: Евгений Люфанов
• Издательство: Негоциант
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-87091-003-Х, 5-87091-004-8

В романе известного воронежского писателя Е. Д. Люфанова отражена бурная эпоха петровского царствования и ее важнейшие события: Северная война, преобразовательные начинания, отношение к ним различных слоев общества – купечества, бояр, крестьян, духовенства.

На широком историческом фоне действуют главные герои романа: Петр I, сторонники его преобразований и наиболее активные и влиятельные защитники традиционного уклада жизни.

---

В начале сентября 1707 года Долгорукий прибыл со своим отрядом в казацкий городок Черкасск и предъявил войсковому атаману Лукьяну Максимову царский указ, по которому войсковому атаману предписывалось безотлагательно пополнить отряд Долгорукого местными казаками для сыска беглых людей.

Что греха таить, у самого атамана в его хозяйстве работали беглые; были они у всех местных старшин и у других домовитых казаков, но грех этот Максимов все же решил потаить, а направить облаву на беглых в верховые городки по Дону, Хопру и Медведице.

– Гоже вам и в городки по реке Бузулуку наведаться, там много пришлых обосновалось, – указывал еще один адрес Максимов, чтобы Долгорукий был подальше от Черкасска.

Первый розыск каратели произвели в четырех ближних казацких поселениях, где обнаружили около тридцати новопришлых, а оттуда, как указывал атаман Максимов, отряды Долгорукого направились в верховые городки по Дону, Хопру и Медведице, и словно по быстрине этих рек донеслись до низовьев вопли и стоны истязуемых беглецов. Но только в самом начале своего розыска заставали каратели новопришлых людей на местах, а потом при приближении долгоруковского отряда городки словно вдруг вымирали. Новопришлые прятались по лесам и оврагам, уплывали по рекам в камышовые заросли, отсиживались в воде. Так, в Новоайдарском городке Долгорукий отыскал лишь двенадцать престарелых казаков, а все остальные жители, среди которых было большинство новопришлых, разбежались загодя, и след их простыл.

Жестокий розыск вел князь. Были все основания у Булавина сообщить кубанским казакам о том, что творилось в те дни на Дону и на его притоках: «И они, князь Долгорукий со своими старшинами, будучи в городках, многие из них и станицы многие огнем выжгли и многих старожилых казаков кнутом били, губы и носы резали и младенцев по деревьям вешали».

Связанных, скованных беглецов около двух тысяч человек было возвращено в прежние места на расправу. И тогда Булавин задался неотложной целью скорее расправиться с самим Юрием Долгоруким.

7 октября отряд карателей прибыл в Шульгин городок. Желая выслужиться перед князем, станичный атаман предупредил его, что недалеко от городка в лесу собрался отряд вооруженных беглых во главе с бывшим бахмутским атаманом Кондратом Булавиным и казаком Новоайдарского городка Григорием Банниковым. Сведения были верные, но Долгорукий пренебрег этим предостережением, решив провести два дня в Шульгине на отдыхе.

8 октября он отдыхал, а в ночь на 9-е отряд Булавина, насчитывающий полтораста человек, ворвался в Шульгин. Бой у станичной избы был короткий. На крики и внезапно начавшуюся стрельбу выскочил сам Долгорукий и тут же был убит. Было перебито много офицеров из его свиты и солдат-карателей, не успевших очухаться от сна, сморившего их после вечерней гульбы. Лишь немногие войсковые старшины сумели в одном исподнем вскочить на неоседланных лошадей и умчаться в ночную степь.

Убийство Долгорукого и разгром его отряда в Шульгине-городке воодушевили донских казаков, побудили их во множестве присоединиться к отряду Булавина, и это знаменовало собой начало широкого восстания на Дону. Еще несколько дней тому назад в отряде, напавшем на стан Долгорукого, было у Булавина сто пятьдесят человек, а теперь в Боровском городке собралось уже близко к двум тысячам, и с каждым днем повстанческое войско пополнялось все новыми людьми. Большинство офицеров и солдат, оставленных Долгоруким для розыска беглых по рекам Хопру и Медведице, было перебито.

Донской войсковой атаман Лукьян Максимов оставался покорным царю и действовал с вверенным ему отрядом против своих возмутившихся земляков. Недалеко от городка Закотного произошла его встреча с повстанцами, предводительствуемыми Булавиным. Направив отряд старшины Ефремова перегородить булавинцам дорогу к Закотному городку, Максимов приготовился вести бой «из всего ружья». Булавинцы узнали, что в помощь Максимову движется воинская часть от Азова, и решили укрепиться у реки Айдара, недалеко от леса. Не начиная боя, они послали к противнику парламентеров с предложением вступить в переговоры. Максимов выдвинул непременное условие – выдать ему зачинщиков восстания: Булавина, Банникова и Лоскута. Возмущенные этим, булавинцы открыли стрельбу, и начался бой вначале с переменным успехом, но, убедившись, что к Максимову подошло большое подкрепление правительственных войск, повстанцы решили ночью отступить и скрыться в лесу. На рассвете Максимов увидел их опустошенный лагерь с частью брошенных лошадей, и кинулся на розыски бежавших. В то же утро было поймано более двухсот тридцати человек. Восемь из них повесили вниз головой; у ста тридцати отрезали носы; двадцать четыре было отправлено на расправу к валуйскому воеводе, а десять человек – в Москву на пытки и смертную казнь. Среди пойманных не оказалось никого из зачинщиков возмущения, и Максимов разослал по казацким городкам письма с обещанием выдать из войсковой казны двести рублей за поимку Булавина. Шульгинский городок, где убили князя Долгорукого, был сравнен с землей.

Но переменчиво военное счастье. Вскоре привелось отряду Лукьяна Максимова снова встретиться с отрядом Кондрата Булавина. Произошло это на речке Лисковатке, у Красной Дубравы, где отряд Максимова и отряд азовского полковника Васильева были разбиты повстанцами. Васильев едва успел уйти обратно в Азов, а Максимов – в Черкасск. После этого победного сражения булавинцы раздуванили захваченную денежную казну и поделили ее между собой: досталось по два рубля с гривною на человека. Победа при Лисковатке привела к булавинцам поднявшихся поселенцев трех рек – Хопра, Бузулука и Большой Медведицы.

– Заполыхало на нашем Дону, и теперь уже не затушишь, – говорил староборовский атаман, сидя в станичной избе с Булавиным и с его полковниками. – Но только что будешь делать, батька атаман, если придет большое войско из Руси? Гляди, тогда и сам пропадешь и всем нам, кто вместе с тобой, пропасть будет.

– А то и буду делать, что стану принимать к себе охотников с Запорожья и с Терека, – тряхнув головой, отвечал Булавин, и закачалась большая позолоченная серьга в его левом ухе. – Не все астраханцы Шереметевым перебиты, а те, что остались, тоже придут ко мне. На первых порах пойду с войском на Бахмут, и, как все поместные городки ко мне склонятся, пойдем дальше. Станем ружьем и одеждой пополняться и наладим свой путь на Азов да на Таганрог, каторжных и ссылочных там освободим, и они станут верные нам товарищи. А далее, с весны, пойдем на Воронеж и до самой Москвы. Обязательно достигнем ее. А ежели своего намерения не исполню, то… – выхватил он из ножен саблю и взмахнул ею, – то мне этой саблей голову отсеките.

И эти слова прозвучали у него как клятва.

Главным местом для сбора булавинских войск избран был Пристанский городок на реке Хопре, и на созванном там кругу Булавин заявил, что намеревается идти на Черкасск и побить в нем старшин. Суждения на кругу были разные и вызывали спор. Одни предлагали идти на Воронеж, другие – на Тамбов и Козлов. Победила в этих спорах сторона, согласная с планом Булавина идти на Черкасск и тем самым не повторить ошибки разинцев, не оставлять в тылу у себя низовых старшинских казаков, которые могли бы предать.

– Побить всех старшин!

– Под корень их! – шумели на кругу. – А взяв Черкасск, идтить разорять Озов.

– И не токмо Озов, а и самую Москву разорить, всех бояр в ней и всех немцев с прибыльщиками за их злые дела до последнего изничтожить.

– А уж прибыльщиков окаянных – беспременно всех!

Множество недовольных царскими властями собралось в Пристанском городке. Из Тамбовского уезда в один день пришло более тысячи крестьян, убежавших от набора в солдаты; из многих отдаленных мест явились и молодые и старые мужики; присоединились к булавинцам лесорубы и сгонщики плотов по Хопру.

В «прелестных письмах», рассылаемых Булавиным и его полковниками, говорилось: «От нас всякие посадские, торговые и всякие черные люди обиды никакой ни в чем не понесут. Не опасайтесь и не сумлевайтесь отнюдь». И письма эти не оставались без внимания. Крестьяне с примкнувшими к ним посадскими людьми, не дожидаясь булавинской команды, самовольно громили помещичьи имения в Тамбовском, Козловском, Борисоглебском, Усманском и других уездах. Отрядом булавинца Хохлача были пригнаны с государевых конных заводов табуны лошадей, а другой его отряд из-под самого Тамбова угнал много лошадей с драгунского двора. Перепуганный воевода Данилов велел бить в набат и стрелять из пушек. На этот переполох сбежались сотни жителей, которым воевода роздал свинец и порох, а потом, жалуясь, писал в Москву: «И они из города вышли и знатно те тамбовцы к их воровству склонились и на отпор им, бунтовщикам, не только люди из сел, но и городские не идут».