Жан-Мишель Шарлье - Преступный синдикат

• Название: Преступный синдикат
• Автор: Жан-Мишель Шарлье
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1983

Вопросу преступности в США посвящена книга французских журналистов Ж.-М. Шарлье и Ж. Марсилли «Преступный синдикат». И по манере изложения (в книге много диалогов, и авторы старались, насколько возможно, воспроизвести разговорную речь гангстеров), и по своему содержанию она напоминает детектив со всеми его привычными атрибутами – убийствами, похищениями, грабежами и погонями. Однако эта книга результат кропотливого изучения официальных материалов, книг, журнальных публикаций и т. п., расспросов политических и судебных деятелей, а также лиц, которые в свое время стали жертвами вымогательств или преследований со стороны организованных преступников, и, наконец, как они сами это называют, «осторожных диалогов» с теми, кому небезопасно рассказывать о своем прошлом.

В книге показаны связи организованных преступников с американской полицией и судами, со многими другими звеньями механизма власти в США. Мы узнаем из нее, какие тесные узы существуют между гангстерами и политическими деятелями; перед нами предстает подлинное лицо тех, кто строит свою политическую карьеру на реальных или мнимых успехах в борьбе с одними организованными преступниками, вступая при этом в самые гнусные сделки с другими.

Перевод с французского В.Д. Карпович.

---

Полакофф связался с Костелло. Вместе они снарядили группу из гангстеров-джентльменов, принадлежавших к клану картежников, смышленых, абсолютно уравновешенных и не грубых. Их отличали наблюдательность, терпение, склонность к психологии. Они очень быстро нашли «девочек», смогли наладить с ними отношения. Вскоре девицы легкого поведения, отнюдь не напуганные, а лишь возмущенные обманом генерального атторнея, поспешили поставить свои подписи под законными документами, в которых признавали, что их свидетельские показания были сфабрикованы в конторе Дьюи под воздействием грубых угроз и обещаний, не выполненных и наполовину. Все они имели дело с непосредственными сотрудниками Дьюи, особенно с Гелбом и Гурфейном.

– У нас не оставалось выбора, – говорили они, – надо было делать, что нам говорили, либо получать максимальные сроки за проституцию, наркоманию и оскорбление общественной морали. Иначе говоря, на нас просто не стали заводить уголовного дела, купили билеты в Европу и обещали пожизненное обеспечение.

Адвокаты ликовали, тем более что из тюрьмы Синг-Синг некий Джо Бендикс написал Полакоффу, что люди Дьюи его одурачили: он все еще в тюрьме, несмотря на обещание, что его освободят досрочно. А он ведь подписал полностью выдуманную ими историю и прочел ее в судебном заседании для обвинения Лучиано.

Перед апелляционным судом Томас Дьюи разыграл негодование. Как можно сомневаться в его порядочности? Кто его обвиняет? Висельники и негодяи! Разве он не предупреждал: синдикат разврата будет оказывать всевозможное давление на свидетелей обвинения… Пожалуйста! Все так и произошло. Неужели суд позволит себя одурачить? Разве не видно, что происходит гнусное надувательство? Следует ли выпускать из клетки хищника, посаженного на цепь в тюрьме Даннеморы, чтобы он мог продолжать безнаказанно калечить людей и в дальнейшем?

Судьи прислушались к его словам, за исключением одного, который нашел наказание Чарли Лучиано «слишком длительным, слишком суровым, просто непомерным, если учесть неубедительность представленных улик…». В результате наказание осталось в силе. Лаки Лучиано предстояло провести в тюрьме от 30 до 50 лет, иначе говоря, пробыть там до конца своей жизни.

Глава седьмая. Небольшой рассказ о Луисе Лепке Бухалтере

В Даннеморской тюрьме Лучиано обосновался так, как если бы он находился в «Уолдорф тауэрс». Он вел себя как человек, который отнюдь не стремится, чтобы его видели, узнавали и беспокоили.

В этой мрачной каменной крепости нашли себе приют самые отъявленные, самые неисправимые бандиты. Лучиано избавился от их назойливости с тем большей легкостью, что его репутация главного босса заставляла притихнуть тех, кто обычно не прочь был покуражиться над вновь прибывшими.

Его определили в прачечную. Поскольку он сам хотел оставаться в тени, он мог бы там прижиться, если бы не пары кипящей воды, смешанной с хлоркой, от которых перехватывало дыхание. Это заставило его подыскивать себе другое место.

Костелло сделал все, что требовалось. Некоторые надзиратели пополнили свои сбережения кругленькими суммами, а Лучиано отправился работать в библиотеку. Более того, там он узнал, что, кроме наскучивших газет, можно читать и кое-что другое. В часы досуга он теперь занимался тем, что копался в книгах, проходя своеобразный курс обучения. Будучи от природы подозрительным, он и здесь всегда считал нужным скрывать даже название прочитанных им книг.

Кроме мыслей о потерянной свободе, ничто серьезно не волновало его. Организация, созданная благодаря его способностям, по его собственному замысла функционировала безотказно. Изменилась лишь структура руководства созданной им империей в связи с отсутствием правителя, который теперь вынужден был отдавать свои распоряжения через министров двора.

Его выбор пал на Джо А. Адониса, с помощью которого он намеревался поддерживать постоянную связь прежде всего с семьей Массериа, а затем и с другими семьями мафии.

Поскольку он испытывал особое уважение к Фрэнку Костелло, то в конце концов именно его назначил контролировать деятельность всех банд, поступления установленных отчислений и т. д. Но главное, Костелло выполнял роль посредника между ним и Вито Дженовезе, к которому с первых же дней Лучиано питал недоверие.

Дженовезе занимался исключительно торговлей всеми видами наркотиков. И он никогда не простит Костелло, что тот перебежал ему дорогу.

Наконец, Мейер Лански, старый Мейер, всегда готовый предать его в мелочах, но не в главном, так как это было бы неблагоразумно, ведал казино и игорными домами.

Казино Лаки ценил очень высоко. Ведь легко было сделать так, чтобы они превратились в своего рода дойную корову, приносили сказочные доходы. Особенно если учесть, что американцы любят, чтобы их доили… Это Чарли понял еще в школе. Маленькие американцы играли, заключая пари по любому поводу и без всякого повода. Их отличала редкая наивность, которую они сохраняли, становясь взрослыми. Простаки, да и только.

В конце 1933 года, когда стало ясно, что Рузвельт собирается отменить «сухой закон», Лаки Лучиано всерьез задумался над вопросом о том, как вести дела в будущем. «Большая семерка» располагала внушительными фондами, огромными доходами от бутлегерства, миллионами долларов, которые должны были «работать», идти в дело, но происхождение которых должно было оставаться неизвестным.

Он поделился своими соображениями с Лански и нашел с его стороны полное понимание. В компании с Никки Джонсоном Лански проехал от Атлантик-Сити до Майами, потом изъездил вдоль и поперек Флориду, с тем чтобы вкладывать капиталы в недвижимость, в строительство отелей, в создание курортов, С той же целью он преодолел еще сто пятьдесят километров и по приглашению Диего Херреры Суареса де Айалы, его поставщика рома, добрался до Кубы.

Прибыв на место, Лански очень быстро понял, что на этом райском острове есть где развернуться, что климат здесь более устойчивый, чем во Флориде, и это будет привлекать множество богатых туристов из Соединенных Штатов, если для них будут созданы первоклассные условия…

– И как только им станет скучно греться на солнышке, они обнаружат поблизости казино, отправятся туда, чтобы оставить там свои деньги, не так ли? – продолжил его мысль Чарли. Оба приятеля расхохотались. Они всегда прекрасно понимали друг друга, особенно если дело касалось мероприятий по изъятию долларов у своих сограждан.

Лучиано вскоре сумел объединить двенадцать самых крупных семей мафии. Вначале он изложил им свою идею, затем потребовал с каждого капо пятьсот тысяч долларов в качестве первоначального взноса. В 1933 году это была огромная сумма.

– Я вижу, что вы недопонимаете, – сказал Чарли и принялся им объяснять, каким образом он намерен дать им заработать потрясающе много денег.

Первым сообразил и вручил свой взнос Поллизи из Кливленда, ответственный за казино в Ковингтоне, остальные последовали его примеру. Собрав баснословную сумму, Лански в сопровождении шести отборных телохранителей высадился на острове для проведения разведки. В Гаване он установил контакты с кубинским диктатором Фульхенсио Батистой, который вначале принял его весьма высокомерно, но смягчился, как только Лански убедил его, что наиболее надежной гарантией является то, что синдикат умеет сохранять тайну. Слышал ли кто-нибудь о том, что Батиста получает пятнадцать процентов с каждой партии рома, вывозимого с Кубы? Нет, не так ли?

Соглашение было моментально составлено.

В свой следующий вояж Лански отправился с одобрения Лучиано и с готовым контрактом, предусматривающим незамедлительное перечисление Батисте на его счет в цюрихском банке первого платежа в размере трех миллионов долларов. Такая же сумма автоматически будет переводиться на секретный счет диктатора 25 декабря каждого года. Есть от чего поверить в существование Деда Мороза!

Более того, Батиста будет получать различные отчисления со всех доходов мафии на острове Куба. Взамен он обязуется выделять любые участки для строительства комфортабельных гостиниц, гостиничных комплексов, площадок для гольфа, оборудованных пляжей и, конечно, участков под казино. Фульхенсио Батиста сделал даже широкий жест, предложил своему другу Мейеру Лански установить контроль над уже действующим национальным казино…

Таким образом, и в Даннеморе Лучиано продолжал крепко держать в руках вожжи своей волчьей упряжки.

Адонис, Костелло, Лански, Анастасиа регулярно наносили ему визиты, получали от него советы, докладывали о положении дел, излагали свои новые идеи, которые он одобрял либо не одобрял. Его особенно беспокоил Багси Сигел. Этот молодец не отличался постоянством. Он был настолько жестоким и кровожадным убийцей, что это производило впечатление даже на его напарников по мерзким преступлениям. Исполняя приговоры, выносимые на высшем уровне, он никогда не оставлял следов, с дьявольской хитростью устраивал алиби, но в организации важного поста не занимал, если не считать должности палача в «Корпорации убийств».