Фрэнк Йерби - Гибель «Русалки»

• Название: Гибель «Русалки»
• Автор: Фрэнк Йерби
• Издательство: Терра-Азбука
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1997
• ISBN: 5-7684-0248-9

Сэм и Джейк: дети служанки из таверны и вора, кончившего жизнь на виселице, в 1780 году попадают в Америку и выдают себя за сыновей английского лорда – сэра Персиваля Фолкса… Невероятные приключения их потомков, аристократов с плебейской кровью, и описывает Фрэнк Йерби в своем увлекательном романе.

---

Некоторое время она стояла размышляя.

– Почему бы вам не пойти домой, масса Гай? – спросила она. – Если даже вы сделали что-то ужасное, вам отец…

– Не говори о моем отце! – взвизгнул Гай. – Проклятие, Фиби, помоги мне встать!

Она обхватила его за талию. Гай изо всех сил подался вперед. И вот он стоял, вцепившись в нее, а деревья исполняли медленный и величавый танец над его головой. Мало-помалу они остановились, и он улыбнулся ей.

– Хорошо, – сказал он. – Пойдем теперь…

– Я знаю, что делать, – проговорила Фиби, обращаясь больше к себе самой. – Раз вы не хотите домой, я вас к Ричардсонам отведу.

– К каким еще Ричардсонам?

– Я их знаю. Белые бедняки, у них лодка, а на ней хижина. Они немного сумасшедшие, но хорошие. Такие бедные и опустившиеся, что и кожа-то у них не совсем белая, а им и заботы мало. Ко мне-то они, по крайней мере, всегда хорошо относились.

– Ну ладно. Раз так, пойдем туда.

Путь был не очень далек, к берегу реки, через вырубку, но он занял у них более часа. Каждые несколько минут Фиби приходилось останавливаться, чтобы Гай мог отдохнуть.

И вот он увидел ее: лодку, причаленную к берегу, и на ней домик. Из ржавой железной трубы вился дым, в лодке спал человек, рядом с ним лежала с довольным видом жирная свинья.

– Масса Тэд! – прокричала Фиби. – Масса Тэд!

Старик всхрапнул и вновь погрузился в сон. Но дверь, если это нелепое сочетание покоробленных и ломаных досок можно было так назвать, распахнулась, и на свет Божий явилась девушка.

Она была тонкая и белокурая, как водяная нимфа. И ничто, даже лохмотья, которые она носила, ни пятна сажи на ее лице, ни грязь, комьями налипшая на ее голых ногах, не могло скрыть ее прелесть.

– Мисс Кэти, – сказала Фиби, – подойдите и дайте руку. Этот вот джентльмен… он сильно ранен.

Девушка Кэти стояла, уставясь на него своими огромными глазами газели, то ли зелеными, то ли голубыми. Потом она сделала невыразимо грациозный скачок и, оказавшись на берегу, железной хваткой вцепилась в руку Гая.

Они вдвоем втащили его в лодку и уложили на тряпичный тюфяк в лачуге.

– Вы голодны? – спросила Кэти.

– Да, – прошептал Гай.

– У нас есть немного похлебки. Она для дедушки, но это неважно. Он еще рано утром добрался до кувшина с виски. Думаю, теперь до ночи не проснется. Я ему тогда еще приготовлю.

– Спасибо, мисс Кэти, – сказала Фиби. – А масса Тэд не будет сердиться, если масса Гай останется на денек или два, пока немного не окрепнет?

– Наверно, нет, – сказала Кэти, не отрывая глаз от лица Гая. – Что бы я ни делала, дедушка на меня никогда не сердится.

– Ты хочешь, чтобы я остался здесь? – прошептал Гай. – Почему, Кэти?

Робким движением испуганного зверька она качнула головой, отчего разлетелись ее светло-золотые волосы, прямые, как лошадиный хвост.

– А почему бы и нет? – спросила она. – Ты молодой и милый. И мне нравится твое лицо. Когда ты выздоровеешь, ты, наверно, окажешься очень красивым.

Похлебка оказалась вкусной. Он заснул, не донеся до рта последнюю ложку. Когда он проснулся, снова был день: он проспал сутки напролет. Кэти стояла на коленях рядом с постелью. Фиби нигде не было видно.

– Фиби! – позвал он. Его голос прозвучал так громко, что это его даже удивило.

– Ушла. Прошлой ночью, – сказала Кэти. – Ей пришлось вернуться, а не то эти спесивые Мэллори послали бы за ней людей с собаками. Она ведь совсем белая, и это просто позор, что с ней обращаются как с негритянкой.

– Но она и есть негритянка, – сухо сказал Гай.

– Глупости. Она белее, чем ты. Хочешь еще похлебки?

Гай громко рассмеялся:

– Вы когда-нибудь едите что-то кроме похлебки?

– Иногда. Но не очень часто. Когда дедушка не пьет достаточно долго, чтобы подстрелить оленя или поймать в капкан опоссума, мы едим мясо. И рыбу едим почти каждый день. Но, я думаю, похлебка будет тебе полезнее, пока ты не окрепнешь.

Она села на сундук, наблюдая за тем, как он ест.

– У тебя еще какие-нибудь родственники есть кроме дедушки? – спросил Гай.

– Нет. Мои мама и папа умерли. Это так давно было, что я их даже не помню. Правда, у меня есть дядя. Он моряк. А ты умеешь читать?

– Да. А что?

– Дедушка письмо получил от него. По крайней мере, мы так думаем потому, что он наш единственный родственник. Пришло около месяца назад. Дедушка говорил, хорошо бы найти кого-нибудь, кто прочел бы его, но пока он сыщет такого, пройдет года два, не меньше. Пойду принесу письмо, и ты его нам прочтешь.

И она ушла, вскочив с места с какой-то присущей только ей грацией.

«Наполовину звереныш, – подумал Гай, – но если ее поскрести щеткой и отмыть мылом со щелоком, она будет совсем недурна».

Вернулась она вместе со стариком.

– Привет, сынок, – сказал он. – Ты выглядишь получше.

– Мне и вправду лучше, спасибо. Ваша внучка говорит, вы бы хотели, чтоб я вам что-то прочитал, сэр?

– Да. Письмецо от моего мальчика, Трэя, – сказал Тэд Ричардсон. – Очень хороший парень, только немного буйный. Мы с ним повздорили, он сбежал из дома и стал моряком. Ничего о нем не слышал с тех пор, как родилась эта девчонка. Дай-ка мне взглянуть… да, вот оно!

Он вытащил письмо из кармана штанов. Оно было помято и так засалено, что надпись на конверте стала неразборчивой. Штемпеля были иностранными. Гай открыл конверт и увидел, что письмо послано с Кубы, из Гаваны, около двух месяцев назад.

«Дорогой отец, – читал он. – На днях я повстречал человека из Натчеза, и он рассказал мне, что и Джо и Мэри умерли и ты живешь теперь с их дочкой в плавучем доме вблизи плантации Мэллори. Вот почему я посылаю это письмо на адрес Мэллори. Надеюсь, они будут настолько любезны, чтобы передать тебе письмо…»

– Они передали, – усмехнулся Тэд Ричардсон. – Прислали его с одним из своих ниггеров. Продолжай, сынок.

«Я был страшно огорчен известием о смерти брата и его дорогой женушки. Конечно, я не знал ее достаточно хорошо, но она всегда казалась мне очень милой. Но что еще больше меня огорчило, так это то, как вам тяжко приходится. Никогда не думал, что вы будете вынуждены вести такую жизнь…»

– Но почему, черт возьми! – проворчал старик. – Чем плоха такая жизнь, я вас спрашиваю? Жратвы хватает, ни на кого работать не надо, мы свободны! Что за дурацкие мысли! Читай дальше, сынок…

«И вот я решил приехать повидать вас. Я приплыву недели через две: срок зависит от ветра и приливов, точно я вам не могу сказать, ну самое большое – месяца через полтора…»

– Боже правый! – прошептал старик. – Мой мальчик скоро будет здесь!

– Да, – сказал Гай. – И судя по дате, он должен появиться со дня на день. Тут еще приписано: «Когда приеду, я собираюсь купить вам хороший маленький домик и малость земли, а еще заплачу за содержание и обучение Кэти в хорошей школе…»

– Школа! – взорвалась Кэти. – Да я сбегу!

– Не беспокойся, Кэти, – проворчал старик. – Я скоро выбью эти глупости из его головы. Это мне-то ферму? Сыт по горло! Быть привязанным к земле, сидеть по уши в долгах, гонять кучку никчемных ниггеров. Нет уж, спасибо! Я живу так, как хочу, и я свободен! Может, здесь у нас грязновато, ну да ладно. А что он пишет в конце, сынок?

– Ничего особенного. Просто шлет вам привет. Думаю, мне лучше убраться отсюда, сэр. Вашему сыну может не понравиться, что здесь живет нахлебник.

– Ерунда! – сказал Тэд. – Это не его дело. Оставайся здесь, сынок, пока не поправишься и не окрепнешь. Кэти, ты поменяла повязку, как тебя учила Фиби?

– Да, дедушка. И листья положила тоже. Гной почти весь вышел. Эта Фиби такая умная…

– Она толковая, Бог тому свидетель, – сказал Тэд Ричардсон. – Жаль, что она не совсем белая…

На следующее утро, когда Фиби пришла повидать его, Гай уже был на ногах. Они со стариком сидели на носу лодки и ловили рыбу. Вдвоем они наловили уже около дюжины зубаток. Гай расположился в удобной позе, всем своим видом выражая довольство.

– Привет, Фиби, – сказал он лениво.

– Посмотрите-ка на него! – гневно воскликнула Фиби. – Здоров как бык! А папа ваш бедный чуть с ума не сошел, беспокоясь о вас. Я не осмелилась сказать ему правду. Но, если вы прямо сейчас не отправитесь домой, я как пить дать скажу ему, где вы! И уж когда он вас отыщет, то всыплет по первое число.

– Папа беспокоится? – спросил Гай. – Но почему? У него нет для этого никакого повода. Я раньше и на два, и на три дня пропадал из дому…

– Они нашли массу Кила в лесу едва живого, и он сказал им, как вы тяжело ранены. И теперь они думают, что вы погибли. Ваш отец вне себя от горя. Не перестает повторять, что это его вина…

Гай сидел нахмурившись. «Наверно, я слишком жесток к папе, – размышлял он. – Мог бы сообразить, что он будет сильно волноваться из-за меня. В некотором смысле я – это все, что у него есть. И он мой папа. А такая распутная женщина, как Речел, может любого мужчину заморочить…»