Инга Берристер - Милая моя...

• Название: Милая моя...
• Автор: Инга Берристер
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-7024-0861-6

Он заменил своей сводной сестре погибших родителей, окружил заботой и вниманием, взял на себя решение всех ее проблем. И что же в итоге? Признательность? Благодарность? Ничего подобного. Лишь эгоистичное стремление быть для брата на первом плане, не позволить другой женщине занять место в его сердце.

Неужели так и не суждено Джеймсу Уоррену обрести счастье в объятиях той единственной и неповторимой, с которой свела его судьба?

---

– Но это слишком долго, – запротестовала она. – Рождество… Новый год…

– Слишком долго?

Улыбка, появившаяся на его губах, была мимолетной и горькой. Но внутренний голос и так настойчиво твердил Трейси, что, позволив себе напоследок провести с ним время, она поступила опрометчиво…

Энн, услышав, что они не смогут прийти к ним, нисколько не обиделась.

– Я рада тому, что вы наконец-то взялись за ум, – напрямик сказала она Трейси, совершенно неверно оценив ситуацию. – Он уже знает о ребенке?

– Еще нет…

– Отложили до Рождества? – спросила подруга с пониманием. – Несколько необычный подарок.

Трейси промолчала. У нее не было намерения говорить Джеймсу о ребенке. Достаточно того, что она проявила слабость, согласившись на предложение провести с ним Рождество.

Поскольку канун Рождества пришелся на воскресенье, ей не нужно было открывать магазин. Джеймс приехал, когда Трейси и Люси еще завтракали.

К счастью, они собрались заранее, даже уложили красиво упакованные подарки, которые, по настоянию Люси, она выбрала сама. Лично Трейси сомневалась в том, что Джеймс будет в восторге от глиняного изображения Руперта, но у нее не хватило духу сказать об этом дочери.

Сама она купила ему галстук, шелковый, совершенно безликий, не идущий ни в какое сравнение с подарком, который одновременно преподнесла ему и получила от него. Ее ребенок… их ребенок…

Она машинально коснулась живота и насторожилась, когда Джеймс, проследив за этим движением взглядом, спросил:

– С тобой все в порядке?

– Конечно! – резко ответила она. – А в чем дело?

Джеймс не ответил, но Трейси понимала, что он заметил, как она исхудала.

– Ты приехал раньше, чем я ожидала, – сказала она.

– Потому что я хочу, чтобы Люси помогла мне нарядить елку, – пояснил Джеймс, ласково посмотрев на восторженно улыбающуюся девочку.

– А елка очень большая? – спросила она позднее, когда они уже вышли из дома.

Трейси не могла не обратить внимания на то, как естественно и доверительно Люси взяла его за руку, когда они шли по улице.

– Довольно большая, – ответил Джеймс.

– Но тогда я не смогу достать до самого верха, – с беспокойством заметила Люси.

– Не волнуйся, верх я беру на себя, – заверил ее Джеймс.

Ночью подморозило, лужайки вдоль дороги, ведущей к дому Джеймса, были белыми от изморози, и у Люси даже вырвался крик радости от увиденного. Ее мечта сбылась! Трейси же почувствовала, как сердце ее защемило от горького сожаления.

Надо сделать так, чтобы эти несколько дней получились счастливыми, думала она, сидя в машине. Чтобы от них остались лишь хорошие воспоминания. И не только ради Люси, но и ради ребенка, которого она носит в своем чреве. Может быть, несколько фантастично с ее стороны полагать, что еще не родившейся человечек сможет почувствовать ее настроение, но она очень надеялась на это. Вдруг, если только забыть про свою боль и тоску, дать себе поверить в то, что этот короткий сказочный промежуток времени будет длиться вечно, малыш когда-нибудь поймет всю силу чувств, вспыхнувших между его матерью и отцом.

Трейси все еще пыталась убедить себя в этом, когда Джеймс остановил машину и вышел, чтобы помочь ей.

Одного лишь прикосновения его руки было достаточно, чтобы она вновь ясно почувствовала, насколько сильна ее любовь. Трейси уже заметила, что до этого мгновения он сам старался не касаться ее, не желая мучить их обоих напоминанием о том, чего их лишила судьба.

Открыв входную дверь, Джеймс пропустил гостей внутрь… и Трейси замерла как вкопанная, встретившись глазами с Клариссой. Затем она перевела взгляд на Джеймса. Такое ей даже в голову не могло прийти! Рискнуть свести их вместе под одной крышей после всего того, что произошло! Она не спросила, где Кларисса собирается провести Рождество, и это было ошибкой.

Джеймс, понимая, какое недоумение и отчаяние испытывает сейчас Трейси, сделал шаг ей навстречу, но она отшатнулась. Острая режущая боль в груди помешала ей тут же окликнуть Люси и настоять на том, чтобы Джеймс немедленно отвез их домой. Но, увидев, что Кларисса приближается к ее дочери, она нашла в себе силы рвануться вперед, однако Джеймс остановил ее, схватив за руку.

Бросив на него сверкающий ненавистью взгляд, она собралась вырваться, как вдруг услышала доброжелательный голос Клариссы:

– Здравствуй, Люси. Не знаю, помнишь ли ты меня?

– Да. Ведь это у вас живет Руперт, – застенчиво ответила Люси.

– Да, у нас, – подтвердила Кларисса и обернулась к Трейси. – Трейси, как приятно видеть вас здесь, – тепло сказала она. – Я так ждала сегодняшней встречи, и мальчикам просто не терпится познакомиться с Люси.

Трейси смотрела на нее, не веря своим глазам, – перед ней стояла совершенно незнакомая, излучающая спокойствие женщина с голосом и лицом Клариссы. Прежде чем она успела что-нибудь ответить, дверь гостиной открылась и вошли сыновья Клариссы, сопровождаемые Николасом и Рупертом. Люси нагнулась, чтобы погладить явно вспомнившую ее собаку, а Кларисса обратилась к мужу:

– Николас, дорогой, почему бы тебе не взять Люси и мальчиков на прогулку? Нам понадобится падуб, а я, кажется, видела возле озера дерево с ягодами. – Подойдя к Трейси, она взяла ее под руку. – Пойдемте, я покажу вам вашу комнату.

Трейси, как лунатик, последовала за ней, затем, остановившись посреди лестницы, бросила на Джеймса растерянный взгляд.

Кларисса тем временем не переставала говорить мягким, умиротворяющим тоном, имеющим целью, как понимала находящаяся почти в панике Трейси, успокоить ее. Что тут происходит? Почему Джеймс не предупредил ее?

– Брат отвел вам эту комнату, – сказала Кларисса, открывая дверь и входя внутрь, так что Трейси не оставалось ничего другого, как войти следом. – Когда-то здесь располагалась спальня хозяина имения. – Полагаю, что вы захотите отделать ее по-своему. Выйдя замуж за отца Джеймса, моя мать сделала то же самое. Дом просто замечательный, не правда ли, но в нем не хватает женской руки. Когда мы жили здесь, мама всегда украшала комнаты цветами. Нам так нравилось здесь жить. Мне и маме. Думаю, что, когда я после одиночества и заброшенности всех этих лет жизни без отца начала жить здесь…

Она замолчала, потому что Трейси, недоуменно посмотрев на нее, спросила внезапно охрипшим голосом:

– Что вы имели в виду, говоря об отделке комнаты заново?

Кларисса взглянула ей прямо в глаза.

– Я знаю о вас и Джеймсе, Трейси. Не отрицаю, сначала я почувствовала себя покинутой, лишенной чего-то существенного, важного… Очень разозлилась, почти впала в истерику от ревности, но доктор Мартин – мой терапевт из калифорнийской клиники… Он помог мне понять, что моя зависимость от Джеймса связана с детскими воспоминаниями об отце, с ощущением огромной потери и вины, возникшим у меня после того, как он ушел от матери. Доктор Мартин помог мне понять, что внутри меня затаились эти оставшиеся еще с тех времен и неосознанно подавленные эмоции, отравлявшие мне жизнь… И не только мне. Не хочу утомлять вас подробностями лечения или, если хотите, моего психического взросления. Этот процесс проходил не всегда легко, безболезненно, но я многое поняла. Не скажу, что вообще не способна более испытывать чувство ревности. Возможно, я всегда буду относиться собственнически по отношению к близким мне людям, но, по крайней мере, теперь я знаю эту свою особенность и научилась сдерживать себя. Доктор Мартин помог мне увидеть, что моя ревность разрушающе действует не только на меня саму, но и на тех, кто находится рядом, что я наношу вред не только себе, но и им. Меня очень радовало то, что лечение проходит успешно, но я никак не могла понять, почему Джеймс выглядит каким-то отстраненным, несчастным. И тогда он рассказал мне о вас… Стыдно вспомнить, какие сцены я устраивала, какие жестокие, несправедливые словах говорила не только в ваш адрес, но и в адрес самого Джеймса. Дошло даже до предложения выбирать между нами. – Голос ее дрогнул, но она решительно продолжила: – Это было глупо. И поделом мне, когда Джеймс сказал, что в любом случае выберет вас. Как он мне объяснил, вы отказались потребовать от него сделать подобный выбор и оказались достаточно умны и великодушны, чтобы понять: я всегда буду занимать особое место в его сердце. А потом Джеймс признался, что не может без вас жить, что вы необходимы ему как воздух. Не скрою, мне было нелегко принять это. Принять тот факт, что какая-то другая женщина значит для Джеймса больше, чем я. Мне пришлось очень, очень трудно. И помог мне Николас, именно он сказал, что я разбиваю жизнь Джеймса, причиняю боль тому, кого, по моим словам, люблю. А что будет, когда вырастут мальчики, спросил он? Неужели я помешаю им найти свое счастье, как мешаю сейчас Джеймсу? Неужели оттолкну их этим от себя, заставлю ненавидеть или презирать? Я обвинила его в том, что он меня не любит. И тогда я узнала все. Он всегда любил меня и женился на мне вопреки подозрениям, что мне дорог другой человек. Он даже сказал… – она набрала полную грудь воздуха, – сказал, что иногда его одолевали сомнения, его ли сын Алек, но все равно он любит его как своего собственного ребенка. Для меня его слова явились совершеннейшей неожиданностью. Конечно, Алек родился от него, и я тоже люблю Николаса… всегда любила… А мой роман с другим человеком для меня ничего не значил. Так, мимолетное увлечение… Две недели назад я зашла в комнату Джеймса. Он сидел, уронив голову на руки, по лицу его текли слезы. Моему изумлению не было предела. Он всегда был человеком сильным, почти несокрушимым. Никогда еще я не видела его таким и спросила в чем дело. Джеймс сказал, что вы отказываетесь говорить с ним, отказываетесь выходить за него замуж. Что вы не можете продолжать с ним отношения из-за меня. Это правда, Трейси?