Рита Мональди - Imprimatur

• Название: Imprimatur
• Автор: Рита Мональди
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель, Харвест
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-039929-4, 5-9713-3638-X, 5-9762-1194-1, 978-985-13-9040-9

Убийство престарелого французского путешественника – лишь первое из цепи загадочных преступлений, происходящих на тихом постоялом дворе в Риме.

За расследование берутся знаменитый дипломат и разведчик Людовика XIV аббат Мелани и его «доктор Ватсон» (или, точнее, «аббат Адсон») – поваренок постоялого двора.

Погоня за таинственным убийцей ведет их все дальше – то в мрачный подземный мир римских катакомб, то в алхимические лаборатории, то в лабиринты Ватикана, где готовится покушение на жизнь папы Иннокентия XI…

Однако загадка все еще остается загадкой, а преступник все еще идет на шаг впереди охотников!

---

– А что в нем удивительного?

– Это растение не произрастает в Европе. Оно издалека, из Индии или Перу.

– А как оно называется?

– Мамакока.

Отец Робледа поведал мне захватывающую историю мамакоки, необычного растения, которое приобретет в нашей жизни большое значение в последующие дни.

Как только была завоевана Вест-Индия и дикари – последователи лжерелигий и любители богохульств подавлены, иезуиты-миссионеры взялись за святое дело евангелизации, обращения в истинное вероучение. Одновременно шло изучение бесчисленных разновидностей растений Нового Света. Оказалось, что там просто гибель новых видов. Если в старейшей «Медицинской науке» Диоскорида упоминается всего триста растений, то доктор Франсиско Эрнандес описал в семнадцати томах своей «Historia natural de las Indias» [162] три тысячи видов.

Тем не менее замечательные открытия таили в себе каверзы. Колонизаторы были неспособны распознать растения, обладающие наркотическими и ядовитыми свойствами, как и выявить целителей-колдунов из числа коренных жителей. Деревни прямо-таки кишели колдунами, способными, по их признаниям, вызывать духов умерших либо по корням и травам разгадывать будущее.

– Гляди-ка, прямо как астрологи! – воскликнул я, не теряя надежды понять связь листьев с событиями в «Оруженосце».

– Астрология здесь ни при чем, – заверил меня Робледа, обманув мои ожидания. – Я говорю о вещах более важных.

Послушать колдунов, так выходило, что каждое растение могло иметь двоякое назначение: для лечения и для того, чтобы узреть дьявола. Растений, используемых для второго, было в Вест-Индии в изобилии.

Коренные жители окрестили donanacal (вроде отец Робледа именно так произнес это экзотическое название) «чудесным грибом», вводящим в сношение с Сатаной. То же касалось и семян olluchi и еще одного гриба – peyote. Для того же, чтобы услышать лжепредсказания из Ада, колдуны пользовались растением pate.

Инквизиция взялась сжигать поля, на которых выращивались все эти растения и грибы, а время от времени еще и какого-нибудь колдуна в придачу. Но полей было немеряно, а колдунов и того больше.

– Дошло до того, что стали опасаться за целостность христианского вероучения! – страшным голосом прошептал Робледа и помахал у меня перед носом листочком мамакоки, словно предостерегая от Лукавого. – Из-за этих проклятых растений обращенные в новую религию, крещеные дикари святотатствовали, профанировали святые имена отцов церкви. Послушать иного, так святой Варфоломей для того только и отправился в Америку, чтобы открыть для нас эти растения, обладающие чудодейственной силой, а святой Фома – в Бразилию ради деревьев, чьи листья содержат смертельный яд, тогда как он превратил их в прекрасное лекарство. Обращенные в нашу веру туземцы принимали наркотики, а это запрещено Церковью. Словом, отсюда пошли новые ереси, опасные, непривычные для европейцев. Дошло даже до проповеди новых евангелий. – Голос Робледы пресекся. Он с отвращением отдал мне лист, словно тот был заразным. – Эти святотатственные евангелия утверждали, что Христос, повзрослев, был вынужден бежать, ибо дьяволы насели на него, пытаясь забрать его душу. Свят, свят, свят. – Робледа осенил себя крестным знамением. – И якобы на найдя сына дома, Мария взобралась на осла и отправилась на его поиски. Вскоре заблудилась и оказалась в лесу, где ощутила, что силы покидают ее. Иисус увидел это и пришел ей на помощь: благословил куст мамакоки, что рос неподалеку. Осла потянуло к кусту, он отказывался продолжать путь, и тогда Мария поняла, что куст этот благословлен для нее. Она пожевала листики, и жажда и голод отступили, усталость как рукой сняло. Она снова пустилась в путь и добралась до деревни, где ей предложили поесть. Она отвечала, что не голодна, и показала ветку мамакоки: «Посадите ее, она пустит корни, вырастет куст». Женщины послушались, и четыре дня спустя вырос куст с плодами. Из них извлекли семена. И теперь еще выращивают эту культуру.

– Но это же ужасно! Так осквернять имена Девы Марии и Христа, утверждать, что они питались растениями колдунов…

– Ты прав, это ужасно, – согласился Робледа, отирая пот с лица. – Но и это не все.

Запретных растений там была тьма тьмущая, так что колонизаторам (и в том числе иезуитам, – со смирением добавил Робледа) они уже стали застить свет. Да и как было безошибочно распознать все эти oliuchi, donanacal, peyote, cocoba, pate, cola, iopo, mate, guarana, mamacoca?

– Неужто мамакока употреблялась и во время молитвы?

– Нет, – слегка смешавшись, отвечал он. – Она служила в иных целях.

Листья этого безобидного на вид растения обладали поразительной силой прогонять усталость, избавлять от голода, веселить и вселять силу. Кроме того, как убедились иезуиты, мамакока унимала боль, благотворно действовала на кости, согревала и излечивала застарелые гноящиеся раны. И наконец, и это, возможно, главное, благодаря ей работники и рабы могли долгие часы трудиться, не уставая.

У завоевателей возникла мысль: лучше использовать бич, вместо того чтобы искоренять его. Мамакока позволяла туземцам переносить большие нагрузки, а миссиям иезуитов в Вест-Индии постоянно требовались рабочие руки.

С этого растения был снят запрет. Труд местных работников оплачивался пистьями мамакоки, имевшими для них большую цену, чем монеты, серебро либо золото. Духовенству было разрешено взимать десятину с этой культуры, в основе многих священнических и епископских рент – прибыли с продажи этого растения.

– Но разве это не одно из орудий Дьявола? – опешив, поинтересовался я.

– Гм… в общем, – замялся Робледа, – обстановка была не из простых, требовалось выбрать: запретить или разрешить. В случае свободного хождения мамакоки появлялась возможность расширять миссионерскую деятельность, цивилизовывать другие народы и в конечном итоге все больше и больше душ наставлять на путь истинный.

Я потер листик и поднес к носу: ничего особенного.

– А как это могло попасть в Рим?

– Вероятнее всего, испанское судно доставило груз в Португалию, затем его переправили в Геную или Фландрию. Это все, что мне известно. Я узнал листья, поскольку один из моих собратьев показывал мне их, кроме того, я видел их изображения в посланиях миссионеров. Тот, кто тебе его дал, знает больше меня.

Я уже собрался попрощаться, как у меня возник еще один вопрос.

– Последний вопрос, святой отец. Как употребляется мамакока?

– Но, мой мальчик, надеюсь, ты не собираешься этого делать!

– Нет, святой отец, мне просто любопытно.

– Дикари ее пережевывают, смочив слюной и посыпав пеплом. Но возможно и как-то иначе.

По пути на кухню я заглянул к аббату Мелани, чтобы рассказать ему о том, что узнал от Робледы.

– Очень интересно, – задумчиво протянул он. – Даже если пока и неясно, куда это может нас завести. Надо подумать.

На кухне я застал Кристофано мятущимся по своему обыкновению между погребом и печами и готовящим разнообразные снадобья против чумы. Надо сказать, в последние дни его кипучая фармацевтическая деятельность шла по нарастающей: пытаясь спасти Бедфорда, он пустил в ход все. Я даже присутствовал при разграблении им закромов моего хозяина под предлогом того, что нечего добру понапрасну гнить. Утверждая, что скрывать вонь разлагающихся тушек дичи так, как это делает Пеллегрино, – значит наносить здоровью непоправимый вред, он завладел серыми куропатками, сизыми голубями, болотными куликами, кавказскими рябчиками и перепелами с одной-единственной целью – нафаршировать их вишнями из Дамаска и черными вишнями, поместить в мешок из белой холстины, положить оный под пресс, отжать и получить сироп, якобы необходимый для поправления здоровья горемычного Бедфорда. До этих пор все его попытки изготовить по-настоящему действенный remedium потерпели крах. А молодой организм Бедфорда устоял.

Кристофано известил меня, что прочие постояльцы пребывают в добром здравии, за исключением Доменико Стилоне Приазо и Помпео Дульчибени: у одного на губе выскочила лихорадка, а другого поразил почечуй, не иначе как из-за вымени. И от того, и от другого показано одно средство – едкий натр.

– Подавляет гнойники и язвы, подходит для лечения лишая и почечуя, – заявил он и повелел: – Recipe [163] крепкого уксуса.

Смешав уксус с кристалликами мышьяка, солями аммониака и хлорной ртутью, он растер все и довел до кипения.

– Прекрасно. Теперь дождемся, когда испарится половина уксуса. Затем я поднимусь к Стилоне Приазо и попробую вывести этим его прыщи. А ты тем временем займись приготовлением обеда: я уже отобрал в погребе индюшек, которые сейчас как нельзя лучше подходят для питания наших пансионеров. Отвари их с корнями и подай к ним похлебку из тертой хлебной корки.